Михаил Алексеев - Воскресное утро (СИ)

Ну что ж! Красивый конец, тем не менее, является концом. Он самодовольно ухмыльнулся, считая дело сделанным — самолет захватил именно он и никто другой — предвкушая славу и награды, и махнув «Вальтером», с криком "Форвертс!», бросил егерей в последнюю атаку. И сразу стало темно. Он так никогда и не увидел русскую снайперскую винтовку системы Драгунова. И пулю, выпущенную ею и разбрызгавшую его мозги, он, разумеется, тоже не увидел. Как не увидел и солдат в масккостюмах и голубых беретах, которые вместе с пограничниками в своих зеленых фуражках, одетых на последний бой, собирали оружие и боеприпасы с его бывших и теперь уже мертвых солдат.

Теперь уже лейтенанты Борисов и Михайлов готовились оборонять самолет до того как подойдут наши, либо до последней капли крови. Но очень хотели дожить и дождаться помощи, которая, как сообщили десантникам по рации, должна прибыть через час. Целых 60 минут. Потому что видели, что самолеты, кружившие до этого над ними, теперь пикируют и атакуют что-то южнее, километрах в трех и навстречу им летят очереди зенитных автоматов. Лейтенант Егоров видел сверху бой у самолета. Иногда мелькали зеленые фуражки пограничников, вспухали облачка гранатных разрывов, но помочь ничем не мог — свои и немцы внизу перемешались, да и бой в основном шел в кустарнике. Однако то, что наши победили, понял, увидев все тех же пограничников и рядом с ними солдат в пятнистых комбинезонах и голубых беретах. Но в ту же минуту по рации прошло сообщение о подходе моторизованной колонны немцев со стороны Житковичей. МиГи и И-16 выстроившись в огромное колесо, закрутили его над дорогой южнее озера. Немцы огрызались очередями 20 миллиметровок и крупнокалиберных пулеметов. Боеприпасов у Мишки оставалось — «кот наплакал», поэтому стрелял он наверняка и экономно. Тем не менее, хватило только на два захода. Да и топливо уже подходило к концу. Но Егоров из атакующей карусели не вышел и решил сделать еще заход с имитацией атаки. Неудачно! На пикировании почувствовал удары по фюзеляжу и боль в правой ноге. Сразу же закидало плексигласовый козырек фонаря маслом. Но двигатель еще работал и не горел. Николай вышел из атаки с набором высоты и разворотом вправо. Нужно было набрать высоту и отойти от немецкой колонны — двигатель вот-вот заклинит. Он успел это сделать и когда движок заскрежетал и остановился, он уже развернулся носом на север. Отстегнув привязные ремни, отдал ручку от себя и выпал из кабины истребителя. Открыв парашют, прикинул, что сумеет дотянуть по ветру до позиций нашей пехоты, шустро окапывающейся вокруг реактивного МиГа. Беспокоила его нога. Судя по всему, у него была перебита голень. Приземление обещало незабываемые ощущения. Тем не менее, главным для него сейчас было долететь до своих. Справа, по берегу озера к самолету рвалась немецкая колонна. МиГи и И-16 наносили ей серьезные потери, но остановить не могли. Когда земля приблизилась, лейтенант постарался поджать правую ногу и приземлиться на одну левую с падением на левый бок. Получилось, но плохо. Правая нога все равно ударилась о землю, и от острой боли Колька потерял сознание. Пришел он в себя от того, что его тащили по земле под руки пограничник и десантник. Его дотащили до окопа, в котором уже были два летчика, командиры подразделений и снайпер. Санинструктор шустро взрезал сапог, штанину, вколол обезболивающий и, наложив две подходящие палки, сделал шину. Егоров обратил внимание, что летчики вооружены немецкими автоматами, а лейтенант-пограничник — немецким пулеметом. Десантники были вооружены АКМСами. Это его солдаты БАО полка МиГов просветили. Егорову после укола и обработки ноги полегчало, и он тоже попросил себе оружие. Лейтенант-пограничник кивнул, и его боец притащил Николаю немецкий автомат с запасными магазинами. Тут же ему показали, как им пользоваться.

Немцы, несмотря на активное противодействие нашей авиации и большие потери, приближались. Техника шла по прибрежной полосе свободной от деревьев, а пехота двигалась по лесу и кустарнику. Пограничники и десантники в наспех вырытых окопах замерли. Первыми на дистанцию открытия огня из лощины выскочили танки. Тут же из окопов десантников приподнялись три бойца со странными трубами в руках. Через несколько секунд трубы поочередно грохнули, выкинув назад снопы огня и пыли, и к танкам потянулись видимые взглядом снаряды. Два из трех попали и через несколько секунд в обоих пораженных танках сдетонировал боекомплект, разметав машины на части и подбросив высоко вверх башни.

Наша авиация уже помочь не могла — атакующие сблизились с обороняющимися. Немецкие пушки и пулеметы принялись перемешивать землю там, откуда вылетели непонятные снаряды, но гранатометчики уже поменяли позиции и сделали по второму выстрелу. На этот раз попали все три гранаты, и немецкие солдаты автоматически шарахнулись в стороны от пораженных танков, ожидая их взрыва. Больше гранатометчики выстрелить не успевали — немцы были метрах в 150 от позиций обороняющихся и стремительно сближались. Пограничники и десантники потянулись к связкам ручных гранат, когда неожиданно, левее из лощины, побежала немецкая пехота, обходящая их по левому флангу. Бежала она почему-то оглядываясь назад. Через секунды стало понятно почему. Из лощины одна за другой выскакивали наши БТшки.

Механик — водитель машины Сергея Смирнова не подвел. Их рота сумела пройти давно заброшенной дорогой, преодолеть старенький и такой же заброшенный мост и неожиданно для немцев появилась у них в тылу северо-восточнее озера. Неожиданность была обоюдной. Немецкая пехота двигалась по лощине в обход гремевшего юго-западней боя, когда справа от нее из леса выскочил БТ лейтенанта Смирнова. Смирнов атаковал пехоту без остановки, открыв огонь из спаренного пулемета. Следом за ним в боевой порядок развертывалась вся рота. С брони БТшек посыпались пехотинцы, тоже развертываясь в цепь. Немцы побежали в разные стороны, спасаясь от внезапной и сокрушительной атаки.

Выскочив из лощины, Смирнов увидел, что их рота вышла во фланг немецким танкам и бронетранспортерам. Резко затормозив, Сергей поймал в прицел ближайший немецкий танк и ударил из пушки бронебойным в так удачно подставленный борт. Немец задымил и остановился. Через секунды справа и слева защелкали пушки роты. Стрельба в борт с трёхсот метров не оставила немцам шансов. К тому же, с позиций русской пехоты снова ударили ручные гранатометы. Все было кончено в минуты. Были взяты даже пленные. Разгоряченные удачной атакой танкисты, остановившись у позиций десантников и пограничников, вылезли на броню, принимая благодарности от них и беззлобно пересмеиваясь. В стороне разговаривали два летчика, их командир роты и командиры десантников и пограничников. Только закончили собирать трофеи, делиться сухим пайком с отощавшими пограничниками, как летчик обратил внимание, что кружившие над ними самолеты выстраивают другое колесо, атакуя что-то в стороне, откуда прибыли танкисты. "К бою!» — подал команду их ротный, ставший старшим, и все вокруг снова перешли на бег, готовясь к новому бою. Летчик снова метнулся к своей рации на самолете, и через минуту стало известно, что с северо-востока подходит внушительная колонна немцев с бронетехникой.