Геннадий Марченко - На Туманном Альбионе

Ни на минуту не забывал я и о возможном сотрудничестве с Иегуди Менухиным. Мы созвонились и так же за день отрепетировали Song from a Secret Garden из репертуара Secret Garden. Ну а что, мне творчество этого ирландско-норвежского дуэта всегда нравилось, и эта инструментальная вещь в том числе, где скрипка и фортепиано работают на пару. Ну ещё и вторая скрипка – тут нашему Юджину было за счастье потусить рядом со своим кумиром. Виолончель в принципе тоже сгодилась бы, но всё же решили, что можно обойтись и без неё.

Тут же у меня родилась мысль позаимствовать у Secret Garden ещё и You Raise Me Up, где я со своими вокальными данными вполне справился бы. Вот только придётся искать волынщика и опять же хор, только не детский, а взрослый. Тут я в очередной раз воздал должное организаторским способностям нашего продюсера, который решил все вопросы меньше чем за два дня. И вот уже в студии толкутся семеро половозрелых хористов (четыре женщины и трое мужчин) и волынщик. Правда, не в национальном кельтском наряде, главным атрибутом которого является знаменитый клетчатый килт, а в обычном костюме. Хотя этот Грэхем О’Нил заверил нас, что все его предки были кельтами и свою родословную он знает с IX века. Да хоть от Рождества Христова, лишь бы играть умел. К счастью, волынщик он оказался приличный, композицию мы также записали в течение дня.

Не забыл включить в альбом душевную вещицу Джеймса Бланта You’re Beautiful. Девочкам понравится, а это солидная часть аудитории таких исполнителей, как мы.

Несмотря на занятость в студии, я вынужден был вырываться на физиотерапевтические процедуры. А куда денешься, когда полное подчинение эскулапам прописано в контракте. Да и в самом деле эти занятия приносили пользу. Во всяком случае, к тому моменту, когда мы закончили запись альбома, оставалось только его свести, я уже приступал к тренировкам в щадящем режиме.

В команде меня ждали как манну небесную. Хотя «Челси» в предварительном раунде финала Кубка чемпионов УЕФА оба раза уверенно обыграл финский ХИК и готовился к матчам против берлинского «Форвертса», в чемпионате Англии дела шли не так хорошо, как хотелось бы. Клуб находился на третьем месте в турнирной таблице, на четыре очка отставая от «Ливерпуля» и на два – от «Лидс Юнайтед». Если в обороне дела обстояли неплохо – по пропущенным мячам «синие» шли вровень с мерсисайдцами, – то впереди появились проблемы. Заменивший меня на правом крае полузащиты Питер Хаусман не создавал такой остроты, к которой болельщики «Челси» привыкли за время моего пребывания на поле. Так что моё возвращение в состав клуба ожидалось с большим нетерпением.

А тут ещё случилось событие, которое во многом повлияло на ход истории. Я проболтался Олдхэму о Маргарет, той самой девушке с ограниченными возможностями, как принято говорить в мире, где правит толерантность. И тут нашему продюсеру торкнула в голову идея устроить поездку к этой Маргарет Уитсон.

– Слушай, это же хороший пиар-ход! – загорелся Эндрю. – Ты приезжаешь к ней, играешь там на гитаре, даришь подарки… Ну не знаю, что-нибудь символическое… Всё это дело описывает и фотографирует наш знакомый Крейг из Daily Worker, выходит статья в газете, и ты такой весь в романтическом ореоле – вылитая мать Тереза рок-н-ролла. Как тебе идея?

– Хм, как-то всё это выглядит слишком показушно…

– Брось, Егор, это бизнес, а в бизнесе все средства хороши. У вас в России разве по-другому?

– Знаешь, Эндрю, да – моральный аспект у советских людей стоит на первом месте, хотя, конечно, случаются и исключения. Как у нас говорят, в семье не без урода. Но всё же запросы общества стоят выше личных амбиций, тем более что бизнес у нас всё больше коллективный, хотя в последние годы начал появляться и частный… Ладно, чёрт с тобой, поехали к Маргарет, только сначала я должен ей позвонить.

– У тебя есть её номер?

– Она написала его в первом же письме. Так вот, пусть ответит, когда ей удобно принять гостей. Вряд ли она будет против, учитывая её фанатизм в отношении меня. Хотя там ещё наверняка и родители…

– Где она вообще живёт?

– Честно, без понятия.

Выяснилось, что Маргарет Уитсон проживает в частном домовладении вместе с отцом, матерью и младшим братом в Гилфорде, графство Суррей. Это всего 40 минут на поезде в южном направлении от Лондона. Узнав, что я и парочка моих знакомых, включая журналиста, собираются её навестить, Марго пришла в неописуемый восторг. Вопрос с родителями был улажен тут же, в течение полуминуты, за которые собеседница на том конце провода успела крикнуть мать, а та, уяснив в свою очередь, в чём дело, тут же ответила согласием.

– Пусть приезжают, когда им удобно, в любой день, – услышал я приглушённый расстоянием голос её родительницы.

Договорились, что приедем в ближайшую субботу, то есть через три дня. На вопрос, в чём они нуждаются, Маргарет заявила, что они не бедствуют и ничего им везти не надо. Но Эндрю всё же заявил, что с пустыми руками в гости к даме приезжать не по-джентльменски. Тут я с ним был полностью солидарен, но у меня уже сказывалась советско-русская привычка, хотя джентльменом я тоже себя считал.

Узнав о том, что мы собираемся к прикованной к инвалидной коляске девушке, с нами напросилась и Хелен. Эндрю был не против, я – тем более. А места в моей машине, на которой мы собирались ехать, для четверых было достаточно. Не считая загруженного в багажное отделение огромного торта весом в два с половиной килограмма, изготовленного по нашему заказу в кондитерской Patisserie Valerie на Олд-Комптон-стрит. Ну и гитары в чехле, только инструмент, в отличие от торта, в багажник не влезал, пришлось его втиснуть на заднее сиденье между Олдхэмом и Крейгом Купером из Daily Worker. Хелен без особого протеста со стороны этих двоих уселась на переднее пассажирское сиденье. Она держала в руках два букета – для Маргарет и её матери.

Выехали мы от Харли-стрит, где я подобрал Хелен, в 9.30 утра. Я не гнал, и мы спокойно доехали до нужного нам адреса в течение часа. Притормозив у скромного двухэтажного строения на окраине Гилфорда, достали торт, гитару и направились по ведущей к дому мощёной тропинке, ровной линией надвое разрезавшей ухоженную полянку. Но не успели подойти, как дверь распахнулась и на порог выскочила миловидная женщина лет сорока; судя по всему, мамаша нашей Маргарет, в ногах которой крутился рыжий в светлую полоску кот.

– Здравствуйте, джентльмены, и вы тоже здравствуйте, мисс, – немного растерянно улыбаясь, сказала хозяйка. – Проходите, чувствуйте себя как дома… Я миссис Грета Уитсон, а это мой младший, Генри.

Генри, паренёк лет десяти – одиннадцати, смотрел на нас широко открытыми глазами, словно на лужайке перед их домом приземлилась летающая тарелка, из которой выбрались инопланетяне. Олдхэм потрепал его шевелюру, и мальчуган тут же куда-то сдёрнул, не иначе от переполнявшего его счастья.