Геннадий Марченко - Мне снова 15…

О себе написал, что благодаря технологиям будущего сумел перенестись на некоторое время в прошлое и вскоре собираюсь вернуться обратно, так что пусть меня не ищут.

Закончив, я кое-как засунул пятнадцатистраничное письмо в конверт, который заклеил с помощью заранее припасённой воды в бутылке. Пусть пока ещё и не умеют проводить тесты по ДНК, но всё же так спокойнее. Все эти процедуры я снова проводил в перчатках. Мало ли что, опять же, лучше перестраховаться. Подобную процедуру повторил с копией. Оба письма отправились в тайник, но скоро одно из них окажется на столе у Шелепина. Или в почтовом ящике. Честно говоря, этот момент я ещё до конца не продумал. Черновик без сожаления тут же сжёг, растоптав пепел ботинком.

А когда на Москву опустилась тьма, я отправился к реке и там не без сожаления отправил машинку в её последнее путешествие. Как-никак государственное имущество! Подняв фонтан брызг, она тут же ушла под воду. Ну вот и всё, теперь можно возвращаться домой, благо что метро ещё работает.

Итак, первая половина моей затеи осуществилась. Полночи я не мог уснуть, да и затем несколько дней промучился, придумывая, как подкинуть письмо Шелепину. В его рабочий кабинет я точно не попаду ни под каким соусом. Если только мне не устроят торжественный приём по какому-нибудь случаю как юному дарованию. Или я вдруг окажусь среди представителей культуры, как это было после концерта ко Дню космонавтики. Но Шелепин простой секретарь ЦК, во всяком случае, на том мероприятии среди гостей я его не заметил. Во всяком случае, этот вариант весьма сомнительный, подходящего случая можно ждать годами и так и не дождаться.

Есть ещё мысль: используя набор отмычек, прокрасться к Шелепину домой. Но для этого нужно узнать его адрес, а кто сможет поделиться со мной такой информацией? Начнёшь наводить справки – можно спалиться, да и у кого узнавать? В горсправке такую информацию точно не подкинут. А если бы узнал адрес, то хрен с ними, с отмычками, кинул бы письмо просто в почтовый ящик, написав на конверте: «Тов. Шелепину лично в руки!» Живёт он явно не за кремлёвской стеной, скорее всего, вообще в какой-нибудь высотке или в «доме Брежнева» на Кутузовском проспекте. Интересно, кстати, этот дом уже построен? Но ведь и не зайдёшь в него просто так, по-любому там охрана в подъезде. А значит, и до почтового ящика не добраться.

Как-то в больнице, куда я попал с грыжей, от нечего делать читал книгу о попаданце. Там главный герой воспользовался оружием предков. То есть прикрепил письмо к стреле и запустил её из лука в открытую форточку. Но это нужно где-то лук искать, стрелы, и при этом уметь точно попадать в цель. Там-то, в книге, герой занимался в секции стрельбы из лука, ему было проще. В общем, пока непонятно, как доставить письмо адресату, а потому я ощущал неудовлетворение от не до конца выполненной работы.

Случай представился неожиданно при содействии Марка Бернеса. С артистом мы пересеклись, как обычно, у Блантера, когда я проигрывал Марку Наумовичу песню «Алёша», музыка к которой, я точно помнил, была написана Колмановским в этом году после осеннего визита в Болгарию, а стихи Ваншенкиным чуть позже. Так что в этом плане я просто малость подсуетился, наступив на горло собственной совести.

Бернесу песня понравилась, и как бы между прочим он сказал, что Боря Андреев, с которым я уже имел честь познакомиться в ресторане «Арагви», является страстным рыболовом. И в эти выходные он решил затащить старого друга на рыбалку в Подмосковье.

– А ты как, Егор, к рыбалке относишься?

– Ну, приходилось рыбачить несколько раз, только чужими снастями. Своих как-то не довелось завести. Но в принципе неплохо иногда отдохнуть от суеты в тишине на берегу реки или озера.

– Так поехали с нами! Как говорится, будешь третьим, а то вон Мотя наотрез отказывается, хотя и едем без спиртного. На давление ссылается. Боря сам за рулём будет, а пить без него как-то не с руки.

В субботу в пять утра я в плаще с натянутым на голову капюшоном стоял под моросящим дождиком на площади Свердлова, которая после 1991 года станет Театральной, когда рядом на проезжей части притормозила «Волга» серо-голубого цвета.

– Привет, Егор, давай залезай! – крикнул мне из-за приспущенного стекла переднего сиденья Бернес.

Я уселся сзади.

– По радио передавали, что дождь ненадолго, – сказал Андреев, переключая рычаг коробки передач. – Пока доедем до места, надеюсь, прекратится.

– А куда именно едем? – поинтересовался я.

– Да есть на Клязьминском водохранилище одна заводь, тихое местечко, там только местные иногда с удочками сидят. Клюют судак и щука, окунь крупный попадается. Для тебя я удилище взял. Знаешь, как управляться?

– Да уж справлюсь, – усмехнулся я.

Самое интересное случилось на полпути к водохранилищу. Мы миновали какой-то коттеджный посёлок, и дремавший Бернес оживился:

– О, а я тут как-то бывал! Тут же живут члены ЦК, приглашал однажды к себе Михайлов, министр культуры. Помнишь Николая Саныча, Боря?

– Ещё бы, тот ещё жук, – пробурчал Андреев.

– Да, жена его тоже хороша, за два года человек двадцать прислуги поменяла, никто ей всё угодить не мог… А вон дача Шелепина!

– Что?! Александра Николаевича? – вздрогнул я.

– Его, «железного Шурика», – ухмыльнулся Марк Наумович. – А ты чего так вскинулся?

– Да так… Дача, гляжу, красивая.

– Да её из-за забора особо и не разглядишь. Хотя второй этаж и крыша выделяются, сразу видно – работали мастера деревянного зодчества. Говорят, Шелепин тут летом частенько бывает.

Вот благодаря этим мастерам я и запомнил дачу человека, которому собирался подкинуть письмо. Что ж, теперь задача упрощается. Нужно только приехать сюда и под покровом ночи, желательно в ненастную погоду, перекинуть письмо через трёхметровый забор. Главное, в траву не закинуть, а то хрена с два найдут. Придётся, наверное, привязывать или приматывать послание к какому-нибудь тяжёлому предмету.

Все эти мысли копошились в моей голове, пока мы рыбачили и по пути домой, когда мы после обеда снова миновали дачу Шелепина. Прощаясь, Бернес заметил, что я сегодня был будто не в своей тарелке.

– Это просто шок от столь богатого улова, – отмазался я.

Улов и впрямь был неплохой, за полдня я выловил пару судаков на полтора и два килограмма и рыбёшки помельче, которая тоже могла сделать честь бывалому рыболову. Но переплюнул всех Борис Андреев. Но Марк Наумович не расстроился, что его улов оказался скромнее всех, мол, не за рыбой ехал, а просто душевно провести время на природе.

Воплощением своего плана по доставке письма Шелепину я занялся на следующей неделе. После утренней тренировки заехал домой пообедать, позвонил маме на работу, сказал, что сегодня заночую у товарища, что, к моей радости, никаких вопросов не вызвало. Похоже, за Егором в прошлом такое уже водилось. Потом поехал в выселенный дом, забрал из тайника письмо, в хозяйственном магазине купил моток изоленты и матерчатые перчатки. На метро добрался до конечной, там сел на пригородный автобус и через час с небольшим оказался у нужного коттеджного посёлка. Но в него заходить не стал, незачем привлекать к себе внимание. Весь день провёл на ближайшем водоёме – тихой, заросшей кустами по обоим берегам речушке, где в одном месте я обнаружил маленький песчаный пляжик. Загорал, купался, перекусывал прихваченным провиантом…