Комбат Найтов - По следам «Мангуста» [litres]

После того как в январе 1963-го американцы приступили к демонтажу двух последних установок в Измире, из Вашингтона на Кубу прилетел Василий Васильевич. Визит был неофициальный, его никто заранее не готовил. Фидель практически полностью прекратил контакты с СССР на правительственном уровне. Снял доплату солдатам и офицерам группы в размере триста песо в месяц офицерскому составу и сто песо рядовому, которые до ноября 1962-го выплачивались в полном объеме. Перестал посещать советские части, там теперь максимум мог появиться Рауль или Хуан. Изменено и расположение частей ФАР, теперь их гарнизоны в обязательном порядке находились неподалеку от наших частей и перекрывали ведущие из части дороги. Таким образом кубинцы контролировали происходящее в частях группы.

Похолодание отношений уловили все, и рядовые, и командиры. Ухудшились и отношения с местным населением: раньше с русских почти не требовали плату, теперь все решалось только через оплату вперед. Исчез свободно продававшийся в аптеках спирт, участились разборки происшествий с участием полиции. Кузнецова никто из кубинцев не встречал, в транзитном зале аэропорта состоялась его встреча с послом Андреевым – через два барьера, расстояние между которыми не позволяло передать что-либо из рук в руки. С Андреевым Кузнецов был знаком, но знал его под другой фамилией и именем.

– Александр Иванович, в чем дело? Где Андреев, он что, не передал здешнему руководству, что я прилетаю?

Владимир Иванович потыкал себе в грудь пальцем:

– Я здесь, Василий Васильевич. Передал, конечно, но мне ответили, что этот визит не согласован, как и вся деятельность товарища Кузнецова в Америке. Кубинской стороне не была предоставлена возможность подключиться к переговорам. А сепаратные переговоры СССР с Америкой их не интересуют.

– Обиделись, понятно. Я в общем-то за вами. Нас вызывают на Пленум. Предстоит награждение непричастных и наказание невиновных, сами понимаете.

– То есть, как я понимаю, меня хотят снять. Они чем думают? Они понимают, что произойдет? «Здесь никто не сдается!» – это не мои слова, это сказал командующий сухопутными войсками команданте Хуан Альмейда.

– Не место для разговоров, проходите погранконтроль, и переговорим.

– В это время погранконтроль не работает. Вылетов в аэропорту нет. Подождите немного, я схожу позвоню.

Только через двадцать минут Владимир Иванович через штаб FAR связался с команданте:

– Товарищ Фидель, извините, что разбудил. Прилетел первый замминистра МИД СССР Кузнецов, мой непосредственный начальник. Аэропорт закрыт, ни я не могу попасть в транзитную зону, ни он не может выйти из нее.

– Вам же должны были передать наше решение по этому вопросу.

– Решение я имею и передал его устно Кузнецову. Его и меня вызывают в Москву на Пленум Президиума ЦК КПСС.

Было слышно, как хмыкнул Фидель.

– Ну, что? Все, что ли?

– Есть такая вероятность.

– Сейчас буду!

Владимир Иванович вернулся к транзитному залу. Кузнецов и три его помощника дремали в креслах в ожидании вылета.

– Василий Васильевич!

Один из помощников тронул за колено Кузнецова, тот недовольно посмотрел на будящего, затем встал и направился к барьерам.

– Что так долго?

– Решать проблему пришлось на самом верху. Сюда едет Кастро, Фидель.

Кузнецов посмотрел на часы.

– Вы можете звонить ему напрямую в это время?

– Да. Я же вам отправлял шифровку, что документы генерал-майора Дементьева оформлены с оговоркой: «После разрешения Кубинского кризиса». Я – командующий группой войск и главный военный советник в настоящее время.

Кузнецов тяжело вздохнул.

– Насколько я понимаю, вы глубочайшим образом интегрированы в местные структуры и держите все ниточки в своих руках. Верно?

– Не совсем, Фидель и его команданте достаточно самостоятельные фигуры. Кубинскими вооруженными силами и всей политикой на острове командуют они. Но я вхожу в Высший Революционный Совет республики с правом решающего голоса наравне с остальными. Права вето у меня нет, но его нет ни у кого в ВРС. Все решения вырабатываются коллегиально.

– А вот и Фидель!

Дверь в темноватый зал для транзита открылась, оттуда ударил яркий пучок света. Впереди широкими шагами следовал Кастро, чуть позади три человека, среди которых был и Александр Андреев.

– Дон Пабло! – Фидель сделал круговое движение указательным пальцем над головой, показывая Владимиру Ивановичу, что он должен переместиться в транзит. Пока Андреев-старший обходил стойки через соседний зал, трое помощников Кузнецова и сопровождающие Фиделя соорудили что-то вроде круглого стола, сдвинув кресла и столики в круг. Кто-то из советской делегации выставил «Боржоми», письменные принадлежности, достал стаканчики для воды. Позади Фиделя стояли Александр и Фабиан с неизменной радиостанцией. Позади Кузнецова тоже стоял один из помощников, скорее всего охранник. Пятеро человек сидели вокруг стола, Владимиру Ивановичу было оставлено кресло. Фидель уже начал говорить, теперь его было сложно остановить, пока не выговорится. Он рукой показал Андрееву на кресло. Обоснованно и довольно жестко указывал на прямые и косвенные ошибки СССР в ходе возникшего кризиса. Особо упирал на то обстоятельство, что все переговоры носили сепаратный характер, и его страну ставили перед фактом, хотя никакого права представлять кубинские интересы никому из руководства СССР Куба не предоставляла. Она является свободной и независимой страной, попросившей помощи у СССР в трудный период своего становления. Решение о размещении здесь войск и вооружений СССР вырабатывалось в Москве, и Куба согласилась на это в расчете на реальную военную помощь. В результате 28 октября СССР забрал свои обещания обратно и начал осуществлять вывод войск без согласования с Высшим Революционным Советом. Иначе как предательством дела кубинской революции такие действия не назвать. Волюнтаристская и непродуманная политика руководства СССР дополнительно блокировала молодую республику. Ей отказали в помощи даже те страны, которые до этого ее оказывали. Экономике вновь нанесен существенный урон, а впереди великая сафра шестьдесят третьего года – каждые четыре года одновременно созревает урожай тростника на трех четвертях посевных площадей. Эти уборка урожая в эти годы носит название «великой сафры». Ежегодно собирается урожай только на одной четверти полей или на половине.

Совершенно неожиданно для Фиделя Кузнецов поддержал его слова, но добавил, что неоднократно предпринимал попытки в Вашингтоне привлечь представителей Кубы, хотя бы на уровне посланника, но правительство США и Сенат категорически выступали против участия в переговорах кубинцев. Его помощник, сидевший между Кузнецовым и Фиделем, показал Фиделю блокнот со стенограммой и ее расшифровку, где поднимался этот вопрос.