Андрей Каминский - Проект Плеяда 2.0 [СИ]

— Ну, по последней! — пробормотал себе под нос Роман, насаживая на кроючок очередной катышек из хлеба и вареного мяса и закидывая удочку. Почти сразу же он почуствовал как на конце лески повисла заветная тяжесть и, то ослабляя, то натягивая леску, принялся выводить рыбу.

— Ну, давай еще моя хорошая, иди ко мне, — спешно бормотал себе под нос Роман, — еще чуть-чуть, давай. Вот так!

Последние слова сопроводил мощный рывок и на камни плюхнулся крупный хариус. Обрадованный Лунев снял рыбу с крючка и отправил в сумку. Все можно и собираться.

Позади снова послышался шорох. Гагара что ли вернулась? Лунев поднял голову и тут же его глаза расширились от удивления, с губ сорвался удивленный возглас.

На вершине скал и бетонных блоков, подперев коленом подбородок сидела молодая черноволосая женщина. Лунный свет окутывал ее фигуру серебристым ореолом в котором неожиданная гостья казалась призрачным, нереальным видением. По-азиатски раскосые глаза, казалось, светились в темноте синим цветом.

Опомнившись Роман опустил руку к кобуре, но девушка приложила палец к губам и сержант НКВД почему-то замер на месте, так и не вынув оружие. Девушка, лениво потянувшись, поднялась, демонстрируя столь соблазнительное тело, что Лунев, довольно давно не бывший с женщиной, почуствовал как мужское начало жадно требует свое. На губах девушки появилась понимающая улыбка и, покачивая бедрами, подошла к застывшему Луневу. Тот и опомнится не успел, как вокруг его шеи сомкнулись тонкие, но сильные руки. Их губы слились в жадном поцелуе, в то время как тонкие пальцы поглаживали шею мужчины, слегка царапая кожу острыми ноготками. Вторая рука, тем временем шарила у него в паху, расстегивая ремень и пуговицы штанов. Сам Лунев тоже жадно ощупывал соблазнительные округлости ночной гостьи.

Сильные пальцы в очередной раз пробежались по его шее, плавно, как бы невзначай легли на горло и резко надавили на сонную артерию. Глаза Лунева закатились, в горле что-то заклекотало и он, упал спиной в воду, со спущенными штанами.

— Надеюсь, товарищ, тебе было также хорошо, как и мне, — Илта презрительно сплюнула на камни и присела рядом с мертвецом. Раздев труп догола, она аккуратно сложила снятую одежду в вытащенную на камни резиновую лодку. Туда же она положила и сумку с рыбой, оружие и все вещи. Затем Илта опустилась на четвереньки и стала медленно подползать к трупу, выгнув спину словно кошка. Её глаза лихорадочно сверкали, ноздри возбужденно расширялись как у волчицы почуявшей добычу. Вот вытянутые руки коснулись ступней, пальцы сжались, прочертив на бледной коже глубокие борозды. Обхватив лодыжки трупа, Илта начала медленно подниматься вверх, покрывая поцелуями мертвое тело. Она стараясь прочувствовать каждый сантиметр мертвой плоти, до мельчайших подробностей впитать в себя его запах — кожи, крови, волос, половых органов. Наконец она просто легла сверху на труп, вжимаясь в мертвую плоть своей — живой, трепещущей от странного внезапного возбуждения. Волоски на коже Илты встали дыбом, соски затвердели, между ног захлюпало от влаги. Илта лихорадочно целовала мертвеца в лоб, глаза, губы, нос, терлась пахом о его промежность. С ее губ срывалось непрерывное бормотание, заклинания черных шаманов «похищающих душу».

Внезапно Илта выпрямилась, продолжая сжимать бедрами торс мертвеца, ее рука метнулась к его сумке, доставая из бокового кармашка большой охотничий нож. Удачно, что ее жертва решила захватить его с собой. Острое лезвие сверкнуло, прочертив по телу глубокую рану, потом еще и еще — в исступлении Илта кромсала тело, вскрывая брюшину и погружая лицо в обнажившиеся внутренности. Затем снова серия беспорядочных ударов ножом и снова — сладострастное упоение остывающей плотью. Вот Илта ухватила с земли осколок скалы и с силой опустила его на голову мертвеца, раскалывая ее как гнилой орех. С томным всхлипом куноити погрузила лицо в омерзительную кашу из крови, волос и мозга, её тело конвульсивно вздрагивало, из-под спутанной массы волос доносились невнятные звуки. Наконец Илта со сладострастным стоном отвалилась от трупа и упала на спину. Выглядела она жутко: свалявшиеся волосы, почти утратившие свой изначальный цвет, лицо все в крови и мозгах и от этого казавшееся чудовищной маской. Глаза её закатились так, что виднелись белки, тело сотрясалось мелкой дрожью, с губ срывались нечленораздельные звуки. Любой, кто наблюдал сейчас за ней со стороны, решил бы, что рехнулся: очертания тела Илты текли и расплывались, лицо также менялось. Словно причудливая маска наползала на лицо девушки, также как и ее тело, казалось, покрывалось новой плотью.

С протяжным стоном Илта поднялась на ноги — нет уже не Илта, на ноги вставал Роман Лунев, голый как в день рождения. Равнодушно, накинувшая морок, куноити поглядела на мертвеца, затем ухватив истерзанную руку, Илта подтащила труп к краю скально-бетонного нагромождения и столкнула в воду. После этого она сполоснулась и принялась натягивать чекистскую форму.

Через двадцать минут в сторону возвышавшейся над озером стены двинулась резиновая лодка, в которой умело гребла закутанная в плащ-дождевик фигура. Позади нее на дно искусственного озера медленно погружался труп Романа Лунева, к которому уже плыли хищные рыбы, радуясь неожиданной поживе.

Илта погружала весло в воду, направляя лодку вдоль стены и привычно удивляясь, как всплывают в голове украденные у мертвеца воспоминания. Надо причалить вон к тому сооружению — наподобие куба, покоящегося на бетонных сваях, где-то в полутора метрах над водой. Главное чтобы не снесло — там течение сильнее, утащит еще к дамбе. Ага, вот и распахнутая дверь в караульное помещение. Перед глазами Илты всплыла небольшая комнатка, лежанка с протертым покрывалом, пара стульев, стол с пепельницей полной окурков, двое человек — хмурый, с ранней сединой в черных волосах и щуплый парнишка с крысиной мордочкой, заискивающим взглядом и жидкими рыжими волосами.

Эти двое ждут ее с трофеем.

А вот и брюнет — стоит у приоткрытой двери, от которой спускается небольшая лесенка. На воде качается парочка лодок — не резиновых, моторных. Роман — точнее Илта в его обличье, — привязала рядом хлипкое суденышко и, перекинув сумку через плечо, стала подниматься в караулку.

— Ну, как улов? — спросил «Лунева» стоящий в дверях человек. В петлицах его гимнастерки виднелись ромбы старшего лейтенанта.

— Хорошо товарищ, — вовремя всплыла фамилия, — Рыков. Два омуля, таймень, хариус.

— Неплохо, «товарищ», — передразнил его лейтенант, — говоришь, как на ковре у Свечкарева.

Илта выругалась про себя: ну да, можно догадаться, что у них не официозная атмосфера, на посту всего три бойца, поди, давно друг друга знают. Она выдавила усмешку в ответ, заходя внутрь каморки. Щуплый паренек, дремавший на кушетке встрепененулся при виде сослуживца, на его лице появилась довольная улыбка.