Андрей Каминский - Проект Плеяда 2.0 [СИ]

— Где… — растеряно произнесла Наташа.

— Помнишь девушек в пещере Мечита? Вот там.

Очередная серия ударов, казалось, сотрясла центр до основания — сверху посыпалась штукатурка, по потолку зазмеились трещины.

— Выходить наружу — самоубийство! — крикнула Наташа.

— Оставаться тут — вот это действительно самоубийство, — ответила куноити, — бежим!

В Центре царила суматоха — военные, ученые, техническая обслуга и партийное начальство, просто сбивались с ног не зная, что делать и куда бежать. Еще не было подавлено окончательно ПВО Центра и советские самолеты еще бились в воздухе с врагом, но всем уже было очевидно, что все кончено. Лишь немногие осознавали, что спускаться вниз — верная смерть: инстинкт самосохранения оказался сильнее и люди, набивались в кабинки лифтов, сбивая ноги спускаясь по лестницам, надеясь то, что бывшие пешеры Хара — Худага станут надежным бомбоубежищем. Они еще не знали о смерти профессора Иванова, о грандиозном жетвоприношении затеянном Сагаевым и Барвазон и о столь же грандиозном его провале. На самом деле не так уж много людей в Центре хорошо представляло себе, что находится в нижних ярусах — знали только о громадных подземельях, где надеялись укрыться от падающей с небес смерти.

Они не знали, что внизу их уже подстерегает иная смерть.

— Спокойнее товарищи, спокойнее, — скороговоркой повторял Андрей Петренко, — не волнуйтесь, все пройдут.

Молодой лейтенант был бледен, по его лицу стекали капли пота, что немудрено — нападение врага застало его врасплох так же как и всех остальных. За его спиной стояло несколько солдат-срочников, еще более испуганных, чем лейтенант госбезопасности. Они стояли возле небольшой проходной, за которой открывалась шахта лифта, только что отправившая вниз очередных беглецов с поверхности. Лифт был на несколько человек перегружен, но Петренко считал, что это ерунда — по сравнению с той массой народа, что толкалась в коридоре, стремясь как можно скорее укрыться в безопасности древних пещер от подбиравшихся все ближе разрывов наверху. Петренко не повезло особо — ему наспех доверили эвакуацию партийного начальства — по крайней мере, некоторой его части. Пока большая часть персонала, сбивая ноги и задавливая друг друга насмерть сбегала вниз по лестницам, здесь готовился секретный лифт, предназначенный для быстрой отправки верхушки в надежное убежище.

Все эти люди, в обычное время и не замечавшие, таких как Петренко, сейчас глухо ворчали, ругались, нервно переговаривались между собой, женщины тихо всхлипывали.

— Долго нам еще ждать?! — послышался откуда-то из толпы раздраженно-истеричный голос.

— Нет, — поспешно ответил Петренко, с облегчением услышав внизу скрип лебедки, — следующие десять человек, проходите.

В толпе завязался спор, кто-то горячо доказывал, что именно он должен пройти раньше, когда за спиной лейтенанта с легким щелчком раздвинулись двери лифта. Возмущенные возгласы тут же стихли и Петренко увидел, как на лицах беглецов проступает гримаса крайнего ужаса. Недоумевая, он развернулся и замер, парализованный страхом.

Кабина лифта была залита кровью — стены, пол, даже потолок. По углам валялись оторванные конечности, в обшивке виднелись следы от пуль. А в дверях кабины стояло безобразное чудовище, напоминавшее огромную обезьяну, поросшую густым рыжим волосом. В огромной лапе тварь держала за волосы оторванную голову в глазах которой все еще сохранился дикий ужас. На переносице каким-то чудом сохранились очки в золотой оправе, по которым Петренко опознал убитого — отправленного недавно партийца, успевшего выговорить лейтенанту, что тот якобы задерживает эвакуацию.

Опомнившись от первоначального страха Андрей потянул с плеча автоматический карабин, но чудовище оказалось быстрее — огромная лапа вырвала у него оружие и в этот же момент вокруг его головы словно сомкнулись могучие тиски. Лейтенант закричал от невыносимой боли, чувствуя как рвутся мыщцы и сухожилия, как трещат шейные позвонки и все вокруг застилает тьма.

Ближайший солдат успел выстрелить в плечо чудищу, но только раздразнил его. Тварь рванулась вперед, терзая обидчика зубами и когтями, а в толпу ворвались иные создания, ранее скрываемые широкой спиной — поросшие черным мехом создания, вооруженные выломанными дубинами и пожарными топориками. Крики терзаемых людей сопровождались злобным рычанием обезьянолюдей и все это перекрывалось нараставшим наверху грохотом разрывавшихся бомб.

Кошмар разрастался, приобретая совсем уж дикие формы. Схватка новусов с охранниками в недрах подземелий закончилась победой обезьянолюдей, задавивших численностью деморазированных людей. Уничтожив их, обезумевшие от жажды крови, чудовища устремились вверх, где и столкнулись со спасавшимися от бомбардировок людьми. Мгновенно завязалось множество боев — там где у спасавшихся было хоть какое-то оружие — или кровавых боен, там где безоружных людей встретили клыки и когти созданий безумного профессора. Многие ринулись обратно — прямо под бомбы «Рензанов» и «Ланкастеров». Впрочем, бомбардировки велись в основном по окружавшим долину дамбам. Саму долину почти не бомбили и те, кто сумел сюда прорваться, могли временно чувстовать себя в безопасности.

Могли бы — если бы не устремившиеся вслед за беженцами новусы. Кровавое безумие вырвалось из подземелий в долину, где стремительно исчезало всякое подобие организации и дисциплины — Центр стремительно превращался в стадо обезумевших, озлобленных существ, озабоченных лишь одной задачей — выжить. В этой суматохе уже никто не обратил внимания на двух молодых женщин в белых медицинских халатах, вместе со всеми выбежавшими из разрушенного здания. Илта лихорадочно оглядывалась по сторонам, думая о том, как выбраться — и не находила выхода.

— Мы умрем, да? — как заведенная повторяла Наташа, озирая разверзшийся ад, — мы утонем?

— Не каркай, — процедила сквозь зубы Илта, — ну-ка, держи.

Она сунула в руки Наташе папку с документами и дневник профессора.

— Не вздумай потерять — убью, — скупо сказала она.

— Да что ты говоришь! — Наташа истерически расхохоталась — как страшно, ха-ха.

— Прекрати! — Илта с силой хлестнула Наташу по лицу и та замолчала, схватившись за щеку, на ее глазах выступили слезы.

— Ну ка, в темпе! — жестко сказала Илта, хотя сердце ее обливалось кровью. Она помотала головой и устремилась вперед, прямо сквозь толпу метавшихся людей. Наташа, прижимая к себе драгоценную ношу, кинулась за куноити, стараясь не отставать. Пару раз прямо на них налетали беглецы — и тут же отлетали в сторону с лицом искаженным от невыносимой боли. Наташа вспомнила сколь смертоносными могли быть пальцы Илты и могла только посочувствовать несчастным — впрочем, Илта была милосердней, чем новусы. Наташа видела как черная тварь с редкими клочками шерсти сбила с ног одного из убегавших и, подхватив с земли бетонный обломок, со всего маху раскроила ему череп. Тут же метался из стороны в сторону звероподобный исполин с болезненно-бледной кожей, кроивший черепа ударами твердых как железо костяшек пальцев. Его изрешетили выстрелами, но он все равно успел вцепиться огромными клыками в голову напавших на него солдат, разом прогрызая ее. Чуть поодаль отчаянно вопила женщина в белом халате, разрываемая на части рыжими обезьянами.