Виктор Козырев - Братство Трилистника

Тем временем, наша ознакомительная экскурсия окончилась. Мы возвращались домой. И впечатления от поездки в Новую Вологду остались самые двоякие. С одной стороны сама экскурсия нам понравилось, нам было интересно смотреть, как оживают страницы записок Владислава Ясенева, а вот с другой стороны, ответ на вопрос, кто же этот загадочный Z и где его искать мы не получили. C таким настроением мы и возвратились в Камаевск. Когда мы уже подъезжали к городу, Тим махнул рукой в сторону окна и сказал: -- Вот оно, озеро Хэдли. Так и называется, как его нарёк Владислав Ясенев в шутку.

Мы уставились в окно... уж не знаю, кто и на что рассчитывал... Но перед нами было самое обычное озеро Побережья. И, тем не менее, меня кольнуло какое-то странное ощущение. История, из каких-то сухих фактов и строчек в учебнике, оживала на глазах. Случайная шутка, чтобы разрядить обстановку, в тяжёлое время, вошла в историю и географию названием "озеро Хэдли".

Прошло две недели, близился Новый Год и зимние каникулы, а мы так и не приблизились к разгадке, кто же этот загадочный "Z". К тому же начали затягивать наши школьные дела. Учёба и всё остальное. Хорхе, например, подписался на участие в фехтовальном турнире, и теперь после уроков всё время пропадал на тренировке. Я тоже участвовал в турнире по регби. В школьном чемпионате наша команда заняла четвёртое место, а меня взяли в сборную школы.

Весна в 1999 году была весьма напряжённой. США бомбили Югославию, в России возмущались, ну и в Калифорнии тоже, хотя не так сильно и не на государственном уровне. Хотя митинги у штатовского посольства пару раз перестали в драки. У нас же, в республике, ещё с XIX века жило немало сербов и черногорцев. Но крупные политические партии отмалчивалось, а Объединённая Социалистическая Партия Побережья заняла такую невнятную позицию, что начала терять сторонников очень резко.

-- Болваны, -- кратко, но ёмко, охарактеризовала их Клеопатра Борисовна. - Не прими за ворчание старухи, но в моё время у этой партии были яйца. Виктор Ясенев и Мигель, а точнее Михаил Колассо, были жёсткими ребятками. Первый, из влиятельной калифорнийской семьи, а второй, рабочий из низов испаноязычной Калифорнии. Несмотря на такую разницу, они были едины в одном - за свои идеи они были готовы сражаться и умирать. До того как Ясенев стал президентом, за ним вообще охотились боевики партии Родзаевского, а Колассо бросали в тюрьму по любому поводу. Что теперь мы видим? Каких-то толстых бюрократов, невнятно лепечущих, что они за мир и за дружбу. Тьфу!

-- Ладно, я старая, тебе совсем голову заморочила. Ты ведь хотел что-то узнать...

Мы снова сидели на кухне дома, на Имбирной улице, почти принадлежащего теперь мне. Сегодня, когда мы подъезжали к нему, странного соседа не было видно, что меня не очень-то и расстроило.

-- Да, -- ответил я, сглотнув. - Кто из семьи Златковских, кроме Доминики, был близок с Владиславом Ясеневым, ну или состоял в Братстве Трилистника?

-- Я не настолько старая... -- старушка заухала как сова. - Я знаю тех, кто был близок Виктору, я их помню, очень многих - в том числе и маму нашего нынешнего президента. О тех же временах лучше спрашивать историков.

Я вздохнул и рассказал, о неудачных поисках четвёртой части. Старушка подумала и выдала:

-- С чего ты решил, что она была отдана кому-то из членов Братства на сохранение? Ясенев мог отдать записки Доминике, а та уже выбрала кого-то из племянников потолковее.

-- Точно.

-- Ты не переживай, -- вздохнула Горчакова. - Если пришло время, записки найдутся сами.

Я зацепился за эту фразу.

-- Пришло время? Помните, вы рассказывали мне про неудачные поиски в школе Виктора Ясенева?

-- Да, вместе со Сьюзен, они что-то искали...

-- А искали они потому, что прочитали записки Ясенева полностью! То есть, кто-то окружения Виктора Ясенева был хранителем четвёртой части...

-- Так ты хочешь узнать, кто из Златковских был в его окружении? Но для этого тебе не надо спрашивать у меня, а достаточно открыть учебники истории...

Я посмотрел на старушку таким взглядом, что она только вздохнула.

-- Что ж вы молодёжь такая нетерпеливая? Павел Аристархович Златковский был министром финансов с 1946 по 1950 год, а потом ещё пять лет был премьер-министром, пока не ушёл в отставку.

-- А дети, внуки?

-- Тут, к сожалению, Павел Аристархович подкачал. У него был один сын - Валентин, у которого в свою очередь родилась только одна дочь, а вот она, увы, довела благородное семейство до совершеннейшего скандала.

-- Какого? - жадно спросил я.

-- Да она вышла замуж за китайца, вернее наполовину китайца, родившегося и выросшего в Калифорнии, Яна Чжу...

Странное поведение Эвы, её самоуверенность, что мы скоро приползём на коленях и к ней и будем извиняться... Её упоминание о том, что среди её предков числятся Златковские... Пазл в моей голове сошёлся уже окончательно.

-- Нет! - только и смог сказать я.

Всё становилось на свои места. Четвёртая часть записок хранилась у Эвы Чжу, девушки с которой у нас были испорчены отношения всерьёз и надолго. Надо было что-то делать, и делать срочно, но вот что... С одной стороны я был готов пойти на всё, чтобы получить четвёртую часть, но вот унижаться перед тринадцатилетней девчонкой...

В школу я возвращался практически бегом. Вернее не так. До ворот Озёрной школы меня подвезла Клеопатра Борисовна Горчакова, на такси, а уже оттуда я рванул бегом по дорожкам, прорываясь к домику группы "Эпсилон", где жило практически всё Братство Трилистника.

-- Тим, у нас проблема! - с такими словами я влетел в комнату, где обитали Тим и Рост.

Они оба только что вернулись с реконструкции штурма Спокан-Хауса, в которой загорелись принять участие после того как прочитали третью часть записок. Поэтому и были в хорошем настроении, несмотря на то, что организаторы считали историю про паровых автоматонов полным бредом, уверяя, что Ясенев и калифорнийские амазонки выбивали из форта британских солдат. Рассказы же про роботов, они слышали, но официальное историческое мнение было категорично: это миф времён войны за независимость. Ещё они сильно устали, потому как-то вяло отреагировали на мои слова.

-- Я серьёзно, -- упав на стул, сообщил им я. - Я знаю у кого четвёртая часть...

-- Ник, это же хорошо, -- философски заметил доморощенный хакер. После того что он устроил на вокзале в Шпанберге, у него появился на плече солидный шрам от коготков Оливии. И хоть всё уже зажило, но на коже остался небольшой след, у Олли были очень острые коготки, одно слово - ведьма. Ещё Рост отказывался понимать, почему все мы так негативно относимся к его попыткам помочь нам, используя современные технологии.