Александр Логинов - Накануне (СИ)

В хорошо протопленной просторной горнице на лавках вдоль стен, обливаясь потом, сидели бояре, ведя неспешные беседы. Нефед поздоровался и как все не стал скидывать шубу, под которой у него была надета кольчуга тонкого плетения, сработанная известным булгарским мастером. Времена ныне неспокойные, не ровен час, прознает владимирский князь - быть беде.

-- Господа володимирская, -- раздался зычный голос боярина Якуна. -- Я собрал вас думу думать, как нам обустроить жизнь нашу.

Разговоры сразу смолкли. Якун не то чтобы пользовался уважением владимирских бояр, но его боялись. Бывший новгородец перешел на службу к князю и пользовался его доверием. Но несколько лет назад, между ними словно черная кошка пробежала. Боярин остался недоволен решением князя отдать управление части Коломны, отнятой у рязанцев своему сыну. За спиной Якуна стояли выведенные из Новгорода бояре. Великий князь Владимирский тайных недругов своих предпочел держать поближе к себе, они находились под присмотром верного человека - Якуна.

-- Князь Юрий мягко стелет - да спать жестковато, -- продолжил Якун, обведя тяжелым взглядом собравшихся бояр.

Кто-то выдержал немигающий взгляд боярина, известного своим крутым нравом, а кто-то и отвел в сторону, или потупил взор. Якун примечал недовольных. Многие пострадали от его, Якуна, рук, но по велению великого князя.

-- Истинно говоришь, -- загомонили бояре.

В горнице стало невыносимо душно. Пот лил ручьем по лицам бояр, но они продолжали сидеть в шубах и шапках. Якун усмехнулся. Известное дело - шубы скрывают кольчуги и оружие. Не доверяют бояре, боятся.

-- Все вы пострадали от произвола нашего князя, -- вновь начал вести речь Якун.

-- Произвол творил ты, боярин Якун, -- подал голос один из бояр, сидевший не на самом почетном месте, а ближе к краю.

-- Верно, -- легко согласился новгородец. -- Так режьте меня! Вот он я!

Боярин единственный, не считая хозяина терема, был без шубы. Рванул за ворот кафтана, так что добротная заморская ткань затрещала, а медные пуговицы разлетелись в стороны. Боярин стоял, расправив плечи, открытой грудью бросая вызов недовольным. Гордо поднятый подбородок, плотно сжатые губы и жгучий взгляд произвели впечатление на бояр. Никто из них не посмел достать оружие. На это он и рассчитывал. Подослать убийц, как бывало уже не раз, бояре вполне способны, но при видоках, да еще на трезвую голову, никто не рискнет связываться с Якунов. Себе дороже выйдет. Седина в волосах не мешала Якуну валить ударом кулака быка, на кулачках новгородец мастерски бился.

Боярин наслаждался произведенным впечатлением, когда Борис Жидиславич, из бывших суздальских бояр, перебравшихся во Владимир во времена отца нынешнего князя, выкрикнул тонким голосом, никак не вязавшимся с его комплекцией. Был боярин высок и могуч, обладал крутым нравом и большой спесью, как все потомки князей, лишившихся титула. Он старший в своем роду насчитывающем восемь братьев с их сыновьями, да у самого боярина четверо взрослых сыновей, да родня в Суздале осталась, да в Ростове родичи сидят. Сильный род, с которым нельзя не считаться.

-- Князь пришлых привечает! Одаривает златом серебром, -- фальцетом выкрикнул боярин Борис.

Бороды скрыли усмешки бояр, но начало было положено. Раздались выкрики:

-- Хочет князь правит самовластно, как не к ночи будь помянут князь Андрей.

-- А у меня Рогатинские сеножати отнял!

-- Так взамен иную землю тебе дали! И по более.

-- За тридцать верст!

-- Бояр притесняет!

-- Советов не слушает!

Якун дал боярам выговориться и лишь когда страсти поутихли, произнес:

-- Господа володимирская сама может управлять княжеством, -- Якун замолчал, делая паузу и сказал, как отрезал. -- Князь нам не надобен!

В горнице повисла гнетущая тишина. Страшные слова сказаны. Бояре переглядывались, втянув головы в плечи.

-- Как бы беды не накликать... -- осторожно произнес боярин Судислав.

И началось:

-- Вот-вот, Игоревичей повесили в Галиче и что вышло...

-- Князя Андрея убили...

Боярин Нефед оцепенел. Среди убийц князя Андрея были его родичи, поплатившиеся жизнью за содеянное зло. Брат убитого князя жестоко отомстил убийцам. Не сразу, но отомстил. Дворы разметал, добро на поток пустил. Дядья успели серебро спрятать в надежном месте, доверившись младшему брату. А отец Нефеда - старый хитрован. Боярин подозревал, что отец, вымаливая прощение, сам погубил братьев. По их души он сделал большие вклады в церкви, и на закате жизни постригся в монахи. Но то дела минувшие. Давно уже нет самовластного князя Андрея, ущемлявшего боярскую вольность, а дело его живет...

-- Грех на душу брать не будем, -- поспешил уверить бояр Якун. -- Скажем князьям - путь чист. Станем приглашать на княжение того, кто нам люб.

-- Правильно! Как в Новгороде, -- впервые подал голос хозяин терема боярин Матвей Андреевич.

-- Киевляне не боятся прогонять тех, кто им не люб, а мы что, хуже? -- пропищал боярин Борис.

Бояре загалдели. Очень заманчивую перспективу нарисовал боярин Якун. От веку так шло, что боярские вольности - незыблемы.

И никто не вспомнил, что бойню устроить в Исадах подговорили своих князей бояре, что раздор среди князей подогревался боярами. Тот же Якун нашептывал князю на рязанских князей, подговаривая проучить рязанцев. Но князь предпочитал решать дело миром.

-- А что люди скажут? -- среди гомона, вопрос боярина Мирона грянул как гром среди ясного неба.

В горнице наступила гнетущая тишина. Народ любил своего князя и не считаться с этим - опасно.

Хозяин терема первым нашелся что ответить:

-- Ты, Мирон милостыню раздавай поболее, вклады в церковь делай - серебра не жалей.

-- Легко сказать - не жалей, -- скривился боярин. -- А где его взять?

-- Не прибедняйся, Мирон, -- укорил боярина Якун. -- Все знают, что богатства - несколько храмов построить можно.

-- А ты чужое богатство не считай! -- ощетинился боярин. -- У тебя самого поболее будет!

-- Верно, -- согласился Якун. -- Потому и говорю, что завтра сделаю вклад в храм и серебра не пожалею. Триста гривен пожалую!

Кто-то из бояр присвистнул от удивления. Бояре, поднявшиеся с лавок, стояли, переминались. Речь зашла об очень больших суммах, к такому повороту они не были готовы.

-- На том и порешим, -- с улыбкой произнес Якун, хорошо знающий прижимистость бояр. -- Серебра не жалейте, потом с торицей окупится.

Бояре стали расходиться. Якун задержался, дождавшись, когда последний боярин уедет со двора, он спросил Матвея, обращаясь к боярину уважительно по отчеству:

-- Матвей Андреевич, кого не было? Кто отказал нам?

Боярин не торопился с ответом. Достал из шкафчика кувшин, кубки серебренные, разлил заморское вино. Протянул наполненный вином кубок Якуну и только потом ответил: