Александр Чернов - Одиссея крейсера Варяг.Чемульпо-Владивосток

На кормовом мостике приближающегося крейсера сверкнул топор, перерубающий держащий колосник конец. Через секунду тот закачался на гафеле, а на ветру заполоскался Андреевский флаг. Одновременно на "тарзанках" на борт "Ниссина" с криком перелетели с дюжину человек. Пока итальянский рулевой хлопал глазами, пытаясь понять, зачем и что перебрасывают с подошедшего крейсера к ним на борт в ответ на полученную почту, успела перелететь и вторая дюжина.

С третьей так гладко не прошло, Боссет толкнул вперед ручки машинного телеграфа на "Полный вперед" и, отшвырнув в сторону оцепеневшего Джованни, крутанул руль влево. Но махина с водоизмещением в восемь тысяч тонн имеет соответствующую массе инерцию, да и не во всех котлах поддерживали пары, так что "полный вперед" - это было скорее благое пожелание. Так или иначе, но из третьей дюжины десять абордажников успели попасть на борт "Ниссина". Не повезло двоим замешкавшимся. После удара о борт "Ниссина" оба они полетели в воду, и теперь их единственным шансом было не попасть под винты и дождаться, не замерзнув насмерть, подходящей к месту абордажа "Мари-Анны". Утонуть им не давали предусмотрительно надетые пробковые жилеты.

Тони Балдасара прожил долгую и насыщенную жизнь. Но до самой своей смерти в 1956 году он рассказывал своим детям, а потом и внукам, что никогда не слышал ничего страшнее, чем боевой клич атакующих русских абордажников: "АААААБЛИИИИИИААААА!!!". Он как завороженный стоял у борта с сумкой в руке, пока один из незваных гостей с очаровательной улыбкой и словами "Бон джорно" не огрел его по затылку эфесом сабли.

На фалах фок-мачты "Варяга" взвился заранее подготовленный сигнал по международному своду "Лечь в дрейф, иначе открываю огонь", и он, увеличивая ход, направился к шедшему первым "Кассуге"...

На баке "Ниссина" члены корабельного клуба Кен-до с удивлением взирали на неизвестных, столь экстравагантно появившихся на борту и устремившихся в сторону носового мостика.

- Это русские! - наконец разглядел флаг на корме крейсера Секари.

- За Императора, в атаку! Тенно хейку банзай!!!

Сам он, однако, вынужден был сначала метнуться за своим мечом, и поэтому видел, как из восьмерых японцев, рванувшихся к шестерке пришельцев, пятеро свалились на полпути под плотным револьверным огнем. Из трех добежавших двое смогли нанести по одному удару. Один из русских, испытав на своем не прикрытом защитным доспехом теле силу бамбукового меча, получил перелом плеча. Второму повезло еще меньше, от удара его унесло за борт, и теперь для спасения он должен был в компании двух своих сотоварищей-неудачников продержаться в ледяной воде до тех пор, пока их не подберут моряки с "Марьи Ивановны".

Третий самурай почему-то промахнулся... Хуже того: получив от противника классический маваси-гири в голову, у закадычного приятеля Масао, выходца с Окинавы Тодзио, в этот момент просто отвисла челюсть, бедняга рухнул на палубу как подкошенный. В душе лейтенанта желание поскорее ринуться в бой боролось с чувством долга, которое нашептывало ему, что сначала надо предупредить об опасности машинную команду, состоявшую почти на половину из японцев.

Победил здравый смысл. Вдвоем, только с катаной и вакидзаси против нескольких револьверов? Такое по силам только великим мастерам из старых легенд. Масао, дернув за рукав последнего из дееспособных членов своего клуба, нырнул в люк и понесся в машинное отделение по крутым трапам и запутанным коридорам. Там он надеялся подготовить теплую встречу северным дьяволам, а если не останется другого выхода, то оттуда можно и утопить крейсер через кингстоны. Тоже выход, достойный самурая.

Балк, бежавший к рубке во главе высадившегося на носу отряда, мысленно крыл себя на все лады. "Идиот, мальчишка, разгильдяй! Чего было выпендриваться-то? Ну ладно, с казаками проверял, как тело усвоило рефлексы, быстроту реакции и растяжку, что за десять дней тренировок удалось наработать. Но кой черт было голой пяткой на шашку-то лезть, пусть и бамбуковую? Три раза мог этого самурая пристрелить. Зачем рисковать? А если бы он не так сильно удивился? Или сработай у него рефлексы? Ковылял бы сейчас на сломанной в колене ноге. Надо все же не поддаваться на порывы старины Балка и действовать не по велению его пацанских гормонов, а своего стариковского мозга".

Штурма мостика не получилось из-за отсутствия сопротивления. В ходовой рубке Балк предоставил Нироду объяснять суть текущего исторического момента обалдевшим британцам и итальянцам. Пусть граф со своим британским произношением и громким титулом нагоняет страх на европейцев, а у него есть дела поважнее. По словам Боссета, в машинном отделении сейчас на вахте было больше дюжины японцев и два десятка "рагацци" в придачу. Плюс еще более двадцати японцев были на отдыхе. Из них восемь уже нейтрализованы на баке, а с остальными сейчас ребята Шаповалова разбираются в кубриках.

По докладу казака Михаила Красного из кинувшихся на них "с дубьем" убито двое. "У кого-то из матросиков наган вскинулся, непривычные оне", ранено, преимущественно в ноги, - "как приказывали, ваше благородие, казак не промахнется", - пятеро, оглушен и связан один. "Ловко вы его как, ногой да по башке". Но вот сбежавшая парочка сейчас уже наверняка добралась до машинного, а это минус. Теперь там придется преодолевать организованное сопротивление. А что у нас в плюсе? Из трех дюжин сорвиголов живы, на борту и готовы к бою тридцать два. Один на борту, но способен только нагонять на тех, кто в рубке, страх своими стонами и зубовным скрежетом. Блин, ну кто мог подумать, что можно нарваться на десяток мечников при абордаже крейсера в начале XX-го века?

По идее сопротивления вообще не должно было быть, а вот, поди же ты... Да еще и каких мечников, одним ударов бамбуковой палки сломать плечо казаку, который с детства приучен уклоняться от сабельных ударов! Тут, пожалуй, урядник нервно курит в углу, да и мне слабо... Еще один при приземлении вывихнул руку, тоже посидит пока в рубке.

Прокачав ситуацию, пока Нирод подробно и в красивых выражениях описывал британцу, кто они, и зачем заглянули на огонек, и, послушав, как азартно и яростно отбрехивается от него Боссет, Балк взял инициативу в переговорах:

- Сэр Боссет, вопрос о правомочности захвата перегоняемых вами японских крейсеров будут решать наши командиры. А нам сейчас надо бы озаботиться тем, чтобы крейсер не взорвали.

- А зачем его кому-то взрывать? И вообще, наши корабли не японские. Пока... И идут под британским флагом, поэтому ваши пиратские действия...

- Стоп. Все ваши истории о неприкосновенности британского флага будет рассказывать потом, во Владивостоке, на суде. Если захотите, конечно. Сейчас скажите, вы хоть немного с кодексом чести самураев знакомы?