Андрей Горн - Дух трудолюбия

5. Учащийся должен вернуться в приют до окончания времени увольнительной. Возвращение после времени отбоя без применения дисциплинарного наказания к учащемуся допускается только по уважительным причинам.

6. Форменная одежда принятого образца обязательна для ношения всеми учащимися. Ношение смешанной формы допускается в уважительных случаях. Ношение личной одежды учащегося допускается на время увольнительных при выходе за территорию.

7. За допускаемые учащимся нарушения в приюте установлены следующие наказания:

— выговор или запись в кондуитный журнал

— удаление из класса

— стояние в классе вместо сидения

— оставление после уроков

— хозяйственные работы

— запрет на прогулки

— лишение права на увольнительные в город

— карцер

— перевод в другое учебное заведение

В общем, прочувствовать, ценить, беречь и защищать. С придурковатым видом «Я все понял. Не дурак.» выслушал оные наставления, за что получил новое направление в фельдшерскую комнату- фу-у, боже-е, опять к врачу…приютскому. Ну надо, так надо. Пойдем.

Приютский врач Сергей Павлович, уже немолодой толстый мужчина лет пятидесяти, давно ждал меня. Сказав, что он уж просмотрел мое дело, переданное в приют полицией и вынужден провести повторный осмотр, отправил меня за ширму раздеваться. Опросив меня по новой и выслушав все мои жалобы на здоровье, он провел полный осмотр. Подтвердив диагноз легкого сотрясения, данный ранее полицейским фельдшером, он разрешил продолжить занятия, дав мне вдобавок освобождение от практических и физических занятий аж на две недели, сообщив мне, что доведет эту новость в учительскую сам.

— В каком ты дортуаре, Сережа, в четырнадцатом? Опосля я зайду к тебе вечером, занесу глицину. И после занятий запрещаю бегать, только лежать-лежать-лежать!

Лежу на кровати после уроков. Чего-то не хватает. Знаю. Смартфона мне не хватает. Полазить в френд-ленте в контакте, посмотреть почту, глянуть новости в интернете. Один, всего один день без смартфона, и я чувствую себя, как без рук. Вчерашний вечер после бани показал, насколько прочно там я привык к этому девайсу. Тут их нет и судя по окружению их тут еще долго не будет. Хотя проку мне от него полный ноль, только помешать может. Пойду-ка я в библиотеку, просвещаться буду. Надо же когда-то начинать.

Упросив старосту объяснить мне ее расположение, иду туда. На лестничной площадке встречаю соседку Анфису.

— Сережа, а ты куда?

— Вот, ищу нашу библиотеку.

— Так и мне туда. Пойдем, я покажу.

В библиотеке глаза мои задумчиво оглядели большие стеллажи с книгами. Анфиса ушла вглубь и уже была в поисках нужной ей книги. Я же бессистемно смотрел на корешки книг. Может с новостей начать?

— Что вам нужно, юноша?

— Не вижу газет у вас.

— Прямо и направо. Там у нас газетная периодика, Салун Петерсборга и Имперский вестник. Только юноша, аккуратнее. Выносить и портить ее воспрещается. Газеты у нас приносят для наставников.

Беру в руки «Имперский вестник». Что тут у нас?

«…Именной высочайший Указъ данный Государственному Совету Гран-Тартарии. Нашему генерал-адьютанту, морскому министру, адмиралу Сежавину высочайше повелеваем быть членом Государственного совета с оставлением в занимаемой им должности и в звании генерал-адъютанта».

Так. Это мне не интересно. Что тут еще?

«…Высочайший приказъ. Назначаются: по пехоте…» Не интересно.

«Хроника. Бюро печати сообщает, что аглицкое и мериканское правительства пришли к соглашению относительно необходимости для каждого из них к охране общих интересов, предусмотренных агло-мериканским союзом. Особенное внимание имеет быть обращено на пункт соглашения, открывающий кредитные линии на военные поставки с целью обеспечения независимости Империи Катая».

Н-да. Это явно не для меня, а для каких-то дипломатов. Ну или военных.

«Морской обзоръ. 06 Бейлетъ. Аглицкий военный дирижабль решил предпринять такой же набег в наши пределы, какой предприняли подобные ему суда 02 Бейлетъ. На этот раз агличане избрали объектом своего визита район Пустозерья в провинции Самоедия, появившись со стороны Мурманского моря.

Но благодаря тому, что они появились над этим городом днем, эта попытка для них закончилась неудачно. Наши моряки и воздухофлотцы оказались на чеку, вовремя заметив и сумев заставить его покинуть наши границы. Что именно интересует аглицких военных в столь пустынных и далеких от цивилизации местах и почему иноземцы решились столь нагло нарушить наши пределы, осталось неизвестным. Аглицкому послу в Новом Петерсборге по новому факту нарушения границ заявлен очередной протест.»

Более интересно, чего им там надо. Но тоже, фигня какая-то. В ихней политике я ни черта не понимаю.

«Агентство Вулфа сообщает, что в прошлую осьмицу австро-венгерский правительственный дирижабль «Gwendolin» над озером Aнicca захватил германский пассажирский дирижабль «Wissmann». Разрушив машины, они взяли в плен капитана, инженера и команду. По некоторым данным, ставшим известным агентству, их целью были пассажиры на борту дирижабля, входившие в состав экспедиции, организованной немецким магическим обществом «Копье Лонгина» и орденом магов «Зеленый дракон». Что сталось с пассажирами дирижабля, не сообщается.»

Опять маги. И их еще и захватывают.

«Разборъ недавних событий в Могольской империи. В последнее время не раз появлялись сведения о занятии катайскими войсками различных пунктов Могольской империи. Эта область является малонаселенной, но богатой земле территорией, где проживает в среднем до 6 человек на квадратную версту. Не раз империя Катаев пыталась завладеть, если не всей Могольской империей, то хотя бы наиболее богатой ее восточной частью, по правую сторону от рек Кандрис и Гангес. И недавно с приходом, объединившего народы и армии, нового императора катаев Ши Цзинта им удалось это сделать…»

Чтение имперского вестника оставило у меня тягостное впечатление. Что за злодейка-судьба меня сюда забросила? Как? Зачем? Почему?

Боже, как же мне надоел этот запах. Фу-у! Бесит с первого дня пребывания. Запах «душистой» обуви и носков, валяющихся под кроватями. Обычно сам проветриваю всю комнату, чтобы освежить воздух и чувствовать себя лучше. Делаю это тогда, когда в ней никого нет. Сегодня все в сборе, но я больше так не могу. Придется опять идти открывать окно. У окна стоит кровать, на которой, балуясь своими личными часами на цепочке, лежит здоровый бугай Иван Скоробогатов, по прозвищу Скоробогат. Известный проваленной в прошлом году учебой, и невесть каким образом оставленный в приюте на второй год. Матерщинник и главный скандалист нашего класса, любимой забавой которого является игра на ругань. Правила игры просты. Кто кого больше переругает. Нужно награждать оппонента ругательными эпитетами, и чем сочнее, тем лучше, а потом окружающие сравнивают и сообщают, чьи же ругательства были сочнее. И соответственно, кто выиграл. Правда часто такие игры от обиды оппонентов превращались в драки, но это уже совсем другая история.