Алексей Рюриков - Латинские королевства

Балдуин VI вернулся из пропавших и был объявлен спасенным. Прибывшие в столицу на похороны Жана Ибеллина наследник князя Мармарики Рене и его супруга, принцесса Мария, скончались от яда в день прибытия. По официальной версии, отравились сами, узнав, что король спасся и осознав провал заговора. Князь Конрад был объявлен убитым при личном нападении на монарха, лен конфискован, оставшиеся в живых родственники высланы в Италию. Рыцари, участвовавшие в спасении короля, получили солидные фьефы и стали доверенными людьми сюзерена. А Витторио Кутуз стал рыцарем. Фьеф ему назначили для начала богатый, но денежный, потому как по новой должности командира королевской гвардии, отлучаться из дворца не следовало.

От идеи мамлюков, правда, при дворе отказались. Охрану теперь формировали из служащих на регулярной основе, по византийскому образцу, младших сыновей мелких феодалов и прочих не имеющих лена рыцарей. Но оснащение арбалетами оставили, отчего в последующем этот отряд получил имя « Королевские конные арбалетчики » и считается одной из старейших регулярных гвардейских частей мира, уступая лишь гвардии Византии. Стрельбой с седла гвардейцы, правда, не увлекались, представляя собой хорошо обученное рыцарское подразделение, то есть тяжелую кавалерию, на манер отрядов рыцарских орденов. Арбалеты неоднократно использовались в обороне резиденций королей, в том числе во время битв, но в пешем строю. Назначение в командиры элитной части бывшего туркопола лазаритов, конечно, вызвало недовольство и опасения. Если вопрос происхождения отбивался славой спасителя монарха, то угроза заражения проказой, чего нельзя было исключать, несла риск заболевания для окружающих. Переубедить Балдуина VI, однако, не удалось. Для человека, чьи воспоминания раннего детства включали, как известно из хроники « защиту добрыми демонами » (лица рыцарей Св. Лазаря, действительно… запоминались), риск проказы выглядел меньше пользы от поднятого из низов и осыпанного милостями, проверенного в деле, не имеющего связей и ставшего верным лично правителю бойца.

Король прочно занял трон. Правду о событиях, безусловно, пытались скрыть. Но при Балдуине VI находилось слишком много людей и слухи о том, как дела обстояли на самом деле, разошлись быстро. На удивление, это сыграло лишь на пользу правителю. Сеньоров волновала не расправа над семьей князя Мармарийского, а нарушение феодальных прав. Понимание того, что речь шла о реальном покушении, их скорее успокоило. Ну а упоминание о захвате врага и его экстренном допросе, никого не смущало — конечно, со знатью так обращаться нельзя, но… всяк точно знал, что на месте короля «так поступил бы каждый». Былые сторонники князя Конрада принялись демонстрировать верность трону. Лидерами Ибеллинов стали сыновья Жана и Филиппа, но влияние семьи упало — новые князь Заиорданский и граф Хамы были старше короля всего на несколько лет. Граф Бармак, кроме внушительных материальных бонусов, получил пост сенешаля, третий (после короля и коннетабля) в штатном расписании страны. Теперь он управлял коронным доменом и финансами страны, фактически руководя всеми гражданскими служащими, а еще замещал его величество в Высшей курии. Коннетаблем стал граф Гуго Тирский, потомок русских князей, известный военачальник, далекий от политики и партий.

Последним следствием заговора стала озабоченность Балдуина VI браком оставшейся сестры, Изабеллы. Девушке исполнилось двадцать и теперь она стала наследницей трона. На случай смерти короля, муж ей не помешал бы, но с учетом предыдущего опыта требования к кандидату усложнились. Король и его окружение искали жениха равного происхождения, без связей в Заморье, без авторитета… как ехидно отмечал хронист « чтобы он был королевской крови, но не мог быть королем ». Что интересно, такой нашелся. Король Франции Людовик IX предложил своего младшего брата Карла, по кличке Постум (postumus — посмертный, традиционное прозвище для родившихся после смерти своего отца, Карл был именно таков). Претенденту исполнилось всего десять лет, но такая разница в возрасте для сделок в этой сфере, в те времена никого не смущала, а условиям принц отвечал. Конечно, от французской короны он стоял далековато — последние два года четвертым, а до того, до смерти двух братьев, вообще шестым, но родовитостью превосходил невесту. В силу возраста, конкуренции Балдуину VI кандидат составить пока не мог, а дальнейшее зависело от самого шурина. С точки зрения французов, место наследника трона Святой Земли, огромного и богатого королевства, плюсом к чему на переговорах удалось получить для принца княжество Мармарийское в лен и Александрию в апанаж Изабелле, тоже выглядело более чем привлекательно, заставив мгновенно забыть о происхождении невесты « из наших вассалов ».

В 1238 году Карл Постум прибыл в Египет, свадьбу играли в Иерусалиме. Мнением невесты, как водится, никто не интересовался, но брак оказался на удивление спокойным. В любом случае, главные события тех лет разворачивались намного восточнее, где в 1219 году Чингиз-хан начал войну с Хорезмом.

Как известно, в начале XIII века Чингизхан сплотил монголов, завоевал окрестную степь, затем большую часть китайской империи Цзинь (при поддержке другой державы Китая — Сун), параллельно покорил еще ряд соседей, а в 1218 году Кара-китайскую державу. Последнюю монголы поделили с западным союзником, хорезмшахом Аладдином Мухаммедом II. Затем между партнерами возникли разногласия по поводу дальнейшего сосуществования и в 1219 году Чингизхан двинул войска на Хорезм.

Хорезм имел на границе с монголами сеть мощных крепостей, в которых развернул кадровую армию, предполагая в случае нападения сковать противника в приграничье, провести в тылу мобилизацию и перейти в наступление. План, по тем временам и представлениям о набегах кочевников, был грамотный, но не сработал. Противник подвел.

Чингизхан, собственно, ничего нового не изобретал. Ни в вооружении, ни в системе власти или стратегии с тактикой, ни в логистике — все применяемое монголами, было известно степнякам, как и их противникам от Китая до Европы уже века. Но он был, не побоюсь этого слова, гениальным организатором и управленцем, отчего смог сделать две несложных на словах, но почти невозможных в реализации, вещи. Хан ввел среди подданных железную дисциплину, в том числе в армии — чего в то время в масштабах страны не удавалось никому (да и пробовали немногие). Еще он собрал придуманное до него, да и внедрил сразу в комплексе. Но на том не остановился, а все полезное, о чем он узнавал — а его живой пытливый ум позволял узнать немало, Чингиз бережно перенимал. Порой вместе с носителями опыта и навыков, которых пригоняли в качестве рабов или принимали на службу, вплоть до высших постов, зависимо от специальности. В сочетании с богатым людским ресурсом кочевников, успешный менеджмент превратил племена в передовое централизованное государство, а монгольские орды в не менее передовую армию. Мобильную, дисциплинированную, с качественным техническим оснащением и умеющую воевать несколькими корпусами в разных регионах по единому плану.