Алексей Рюриков - Латинские королевства

Сирийцы под командованием графа Генриха Эдесского (король Боэмунд V остался в Антиохии — охромев в одной из битв, он предпочитал руководить из столицы) нанесли удар из Эдессы на Мардин и взяли его после недолгого штурма. Разграбив город граф оставил там солидный гарнизон и направился к Рас-эль-Айну, по пути громя отряды мелких шейхов. Рас-эль-Айн тоже сопротивлялся недолго, недавнее пребывание в регионе туркмен и монгольский набег, местные силы серьезно ослабили. После взятия крепости, Генрих Эдесский с богатой добычей , но поредевшей за счет оставленных в ключевых городах гарнизонов дружиной, двинулся к Ракке.

Франки Египта, вместе с прибывшим поучаствовать сильным отрядом из Нубии, отправились в поход двумя корпусами. Основной, под командованием короля, прошел через дружественное Алеппо, где к ним присоединился отряд местных рыцарей, маршрутом былых крестоносцев вышел к Евфрату и осадил Ракку.

Второй корпус, основу которого составили привычные к пустыне отряды Мармарики, Заиорданья и нового графства Дамасского, из Дамаска и двинулся. Возглавил его князь Мармарики Карл Постум « младший годами, но самый знатный из них », считающийся человеком склонным слушать советы старших, с детства знакомый с графом Кутузом. Вероятно, предполагалось, что именно последний и будет реальным командующим. Пройдя Пальмиру и включив там в состав тамплиеров, латиняне вышли к Дар-эз-Зауру, богатому торговому терминалу на берегу Евфрата, в котором сходились пути из Ракки, Багдада и Пальмиры. Начавшаяся осада тут же осложнилась конфликтом между Кутузом Дамасским и князем Балианом Ибеллином Заиорданским. Пока Карл Постум мирил подчиненных, в Дар-эз-Зауре мобилизовали ополчение, в город прорвалось подкрепление соседних шейхов, и первые штурмы сарацины успешно отбили.

Осада Ракки затягивалась, к тому же город по соглашению отходил Сирии, отчего король Балдуин VI Египетский оставил под стенами нубийцев и сирийцев с частью своих рыцарей и под началом начинающего юриста Жана Ибеллина графа Хамы, а с главными силами выступил к Дар-эз-Зауру. В лагере осаждающих, король быстро разрешил споры, признав виновным князя Заиорданского, которого от наказания спасла лишь принадлежность к семье Ибеллинов. Последовал мощный штурм, повлекший немалые потери, в числе других на стенах погиб Балиан Заиорданский. Но через три дня крепость пала. Трофеи оказались сказочными, а Балдуин VI на достигнутом не остановился и нанес удар на Рахбу, крепость охраняющую путь из Дамаска в Багдад, неподалеку от места, где в Евфрат впадает его приток Хабур. Тут вышел небольшой казус — выяснилось, что Рахба подчиняется халифу и в городе его войска. Франков это не остановило, но взяв город король решил на этом закончить. Тем более трофеи снова оказались солидными, отчего рыцари тягу к экспансии потеряли и хотели домой, тратить награбленное.

Генрих Эдесский соединился у Ракки с Жаном Хамским и после нескольких приступов, город тоже пал. Добычу союзники поделили, Ракка перешла под власть Сирии, а рыцари Египта отправились по домам. Вскоре, оставив сильные гарнизоны в Рахбе и Дар-эз-Зауре, с фронта отбыл и Балдуин VI. Наместником Дар-эз-Заура стал граф Кутуз Дамасский. Рахбу отдали Балдуину Ибеллину, брату погибшего князя Заиорданского. Позиции клана оставались сильными, смерть одного из ведущих лордов требовала компенсации, а удержание крепости войск, которые фамилия могла предоставить родичу.

Сирия получила территорию западнее Мардина, Рас-эль-Айна и Ракки. Ракка стала коронным владением, наравне с Антиохией, Алеппо и Кипром. Мардин отошел графу Эдесскому. Рас-эль-Айн достался Франциску Тертеру, вождю пришедших пять лет назад на службу Боэмунду V половцев, отличившихся в завоевании.

Оба короля щедро жаловали на захваченных землях рыцарские фьефы, поскольку фактически латиняне контролировали пока только узловые точки доменов, и те условно. Младших сыновей у феодалов Леванта хватало, но лены доставались и заслуженным крестоносцам третьего сословия, особенно профессиональным наемникам из сирийских армян и нубийцев.

Из новых сеньоров следует отметить двоих. Первого рыцаря-копта с нескромным именем Рамзес, получившего статус без перехода в католичество, коптский крест в гербе и небольшой домен севернее Дар-эз-Заура. По другим источникам, Рамзес получил золотые шпоры спустя несколько лет, унаследовав лен от погибшего мелкого феодала из франков, в «копье» которого служил. Вариант вполне возможный. Потери латинян при покорении округи завоеванных городов, жители которой были давними мусульманами и господству неверных упорно сопротивлялись, к чему добавлялись стычки с местными шейхами и нападения отрядов халифа, были высокими. Впрочем, это уточнение немного меняет. Что сословный лифт на границах христианского мира работал дольше и проще чем в Европе, и без того факт общепризнанный.

А в окрестностях Рахбы получил фьеф оруженосец князя Мармарийского, бывший раб из половцев. Он назвал доставшуюся деревушку родовым именем, отчего в историю вошел как Захар Бейбарс по прозвищу Арбалетчик , а прямым его сюзереном стал граф Рахбы Балдуин Ибеллин.

Новые сеньоры активно вербовали дружины и осваивали полученное, а для королей начался дипломатический этап присоединения.

Халиф Аль-Мустасим с началом кампании заявлял о нарушении союзнических обязательств и требовал возврата потерянного. Латиняне отвечали, что набеги монголов и туркмен выявили внутреннюю несостоятельность багдадской администрации в спорных районах, а власть халифа там уже годы как не проявляла признаков жизни и фактически перестала существовать — что было правдой. К тому же предоставленные самим себе и оставленные без руководства местные эмиры превратили регион в удобное поле для всяких случайностей и неожиданностей, могущих создать угрозу для Сирии и Египта . Так что франки перешли границу для защиты жизни и имущества населения, а заодно охраны торговых трасс .

Ситуация для Багдада сложилась не удачно. В Анатолии сменился монгольский наместник. Верховный хан Гуюк вместо Байджу назначил Эльджигидея, прекратившего натиск на Византию и начавшего планировать захват халифата. Кроме присоединения богатых земель, монголы планировали этим обезопасить левый фланг перед продолжением движения на запад, поскольку халиф в любой момент мог стать союзником Константинополя. Аль-Мустасим действительно активно вел переговоры о союзе с василевсом, но без особого успеха. В Константинополе знали о конфликте Гуюка и Бату, стране требовалась передышка от войны на двух фронтах, а в Европе затевался проект общего крестового похода против Бату. К тому же греки рационально полагали, что войны с Эльджигидеем халиф в любом случае не избежит, отвлекая силы противника. С принятием союзнических обязательств в таком раскладе вполне можно было не спешить.