Константин Калбазов - Фаворит. Книга 3

Лиза сидела на постели подоткнув под спину большую подушку. Оно бы подняться пора, все же час не ранний. Но сегодня как-то особо не хотелось подниматься спозаранку. Вчера пришлось присутствовать на гулянье во дворце у тестя. Праздновали помолвку его младшего сына, и деверя Лизы, да царева ближника Юрия Трубецкого. И пробыть там пришлось допоздна. Умаялась. Вот теперь и ленится вставать.

Настенька народилась семимесячной аккурат на сороковой день после гибели отца. Скорее всего сказались переживания и тяжесть дороги. Лиза откровенно испугалась когда отошли воды. Да что там, у нее началась самая настоящая паника. Может от того и роды не задались. Но Господь смилостивился и пусть девочка была недоношенной, а от того совсем крохой, тем не менее была здоровой и прибавляла буквально каждый день. Ну или это матери только казалось.

Дверь легонько скрипнула, и в спальню вошла улыбающаяся тетка. Нет она вовсе не позабыла о племяшке, присутствовала при родах. И теперь заезжала каждый день во дворец великой княгини Трубецкой, подаренный ей царем. Тот посчитал, что не стоит сестре проживать в доме тестя. Мало ли как то будет понято наследником и старшим братом ее покойного супруга.

- Здравия тебе, Лизонька,- приваливаясь плечиком к дверному косяку, произнесла Ирина.

- И ты будь здрава, тетушка,- зардевшись от того, что до сих пор в постели, ответила молодая мать.

- Как Настенька?

- Слава Богу. Ест да спит.

- Это хорошо. Во сне и материнском молоке вся сила. Дочку-то так и думаешь сама кормить, иль мамке отдашь.

- Нет, сама кормить стану. Мы с Ванечкой очень дочку хотели,- вдруг опечалившись, пояснила свою позицию она.

- Ну и правильно. Грудь у тебя справная, апосля не обвиснет, так что корми, и никого не слушай. Опять же, эти портные затейники чего только не удумают. Распоследнюю корову лебедушкой вырядить могут, а уж о такой красоте и говорить нечего.

- О чем это ты Тетушка?- Высвобождая грудь из ротика насосавшейся и уснувшей дочери, поинтересовалась Лиза.

- Давай ее сюда,- тут же подступившись, требовательно протянула руки Ирина.

Получив кровиночку, она тут же приникла к спеленатому младенцу и жадно вдохнула. В нос тут же ударил неповторимый запах младенца, пахнущего чистой душой и материнским молоком. Когда после третьего вдоха Ирина наконец оторвалась от пеленок, ее лицо светилось неподдельным счастьем.

- Вот так похожу к тебе, похожу, и решусь на еще одного ребеночка,- томно произнесла женщина.

- Брось,- склонив головку набок, недоверчиво произнесла Лиза.

- Думаешь уже не смогу?- С наигранным вызовом спросила княгиня.

- Ничуть не бывало. Да только… Те-отушка…

- Ну-у,- неопределенно покачав головой протянула та,- и на старуху бывает проруха.

Вот только не сказать, что при этом она была растеряна или огорчена. Ничуть не бывало. Лицо так и светилось неподдельным счастьем. Кто бы мог подумать. Пятый десяток. Да еще и с мужем своим сошлась не по любви, а из расчета и выгоды. А подиж ты.

- Гастон знает?

- Нет еще,- с хитринкой ответила она.

- А вытравить не хочешь? Ить как мучилась с сыном.

- Сума сошла,- грозно сдвинув брови, одернула племянницу тетка.- Раньше думать нужно было. А коли случилось, на то воля Божья.

- Прости тетушка. Я и не думала тебя обижать,- искренне повинилась Лиза.

- Знаю,- вздохнула княгиня.- Ладно, то позади, и нечего оглядываться. Оно того не стоит. А ведь я к тебе по делу, девочка моя.

- По какому?

- Гонец из Пскова прибыл. Тамошнее вече, кланяется Николаю, и просит тебя на княжеский стол посадить.

- Меня-а?!- Удивлению Ирины не было предела.

- Тебя красота моя. Тебя. И сразу скажу, Коленька уж и указ отписал.

- Как отписал?

- А вот так.

- Так ведь не муж я.

- Ну и что. Бабой на княжении ни раньше ни сегодня никого не удивишь. Нет, понятно, что редко такое случается, но невидалью какой назвать трудно. Тебя же в Пскове помнят и любят. К тому же, не абы кто, а царского рода. И вдова князя Ивана Бобровнинского. Так что, я бы сказала вполне закономерный выбор.

- А как я не пожелаю в Псков ехать, тогда что?- Поднимаясь с постели, и уходя за ширму, чтобы одеться, поинтересовалась Лиза.

- Угу. Николай так и сказал, что мол артачиться станет. Потому и написал указ, не беседуя с тобой. Иль считаешь, что жизнь только в Москве? Так ить в Пскове тебе нравилось, вся в делах, вся в заботах. Эвон сказывают, что среди младенцев девочек Лиз развелось небывало много.

- Но Псков и впрямь не Москва,- послышался голос из-за ширмы.

- Ничего. Карпов там такое устроит, что и Москве не снилось,- уверено заявила Ирина.

- Вообще-то я думала, Николай озлится на него, за его желание оставить Псков на особицу.

- Так он и озлился. Поначалу. А потом… Вишь какое дело. Помнишь, как иезуиты на Коленьку хотели влиять?

- Сказывал он мне о том,- выглядывая из-за ширмы, удивленно подтвердила Лиза.

А и то. Причем тут Псков, Карпов и иезуиты. Нет, она прекрасно помнит, что именно он тогда сыскал покушавшихся на тетку, а потом вскрылся целый заговор. Но никак не могла взять в толк как это все может быть связано.

- Так вот. Не угомонили, аспиды эти. И чего удумали. Поначалу хотели меня и Голицына свести, потому как тот на Европу как на землю обетованную глядит, ну и я вроде как европейского не больно-то чураюсь. А чтобы того добиться, решили они Ивана извести, дабы сердечко мое освободить.

- И откуда ты все это ведаешь?

- Да все оттуда же. Из первых уст.

- То есть?

- А то и есть. Взяли мы тех тайных соглядатаев. Они вишь никак не успокоятся. С Голицыным меня свести не вышло, так они решили на Гастона давить через родню, что во Франции осталась, дабы он на меня влиял, а мы вместе значит на Николая. Да только супруг мой не тля какая. Как только к нему заявился соглядатай иезуитский, коим оказался воин не из последних де Атталь, так он его скрутил и пред очи государевы. Ну, погремели малость оружием, так чтобы шума-то особо не поднимать. И предложили этим слугам папским на Русь нос свой более не совать. А чтобы лучше дошло, казнили обоих змей. Вторым оказался личный лекарь Голицына.

- Так Василий Васильевич вроде при должности.

- Глупо бы было, столь умудренного опытом мужа задвигать. Опять же, после такого, он еще более усерден в службе стал.

- Ну-у, в принципе, согласна. А Карпов-то тут при чем?

- А при том. Присмотрелись к нему эти иезуитские змеи и очень много странного заприметили. Хм. Оно вроде и на виду все, а никто и внимания не обратил. А ведь странностей вокруг Ванюши более чем предостаточно. А уж сколько всего он наворотить успел, это же просто диво дивное. Вот и решили те иезуиты его выкрасть, да тайные знания из него тянуть. Ну и что же, мы глупее иезуитов будем?