Константин Калбанов - Фаворит. Стрелец

– Ну и как будем действовать? – обгладывая косточку куриной ножки, поинтересовался Фрол.

Городок, может, и грязный, но в трактире при гостинице очень даже чисто. И подавальщица щеголяет в белом передничке. Опрятная, нечего сказать. Правда, разит от нее немытым телом. Благородные, те маскируют эти неприятные запахи различными благовониями, а вот простолюдинам остается только обходиться чистым бельем.

А ведь помнится, в его мире один знакомый литовец чуть не с пеной у рта доказывал, что в Литве банные традиции куда как древние. Хм. Ну, может, он и прав, а в том, что сейчас народ тут завшивел, виноваты католики и иже с ними иезуиты, что правят балом. У них, вишь, омовение грехом почитается, а вшей, мать их, нарекают божьими жемчужинами. Извращенцы. Нет, недаром их потомки превратились в толерастов. Привыкли все извращать, вот и не знают удержу.

– Чего молчишь, Архипыч? – толкнул в плечо задумавшегося Ивана Фрол.

– А?.. Да это я так, о своем.

– А не надо о своем. Надо о нашем. Так что делать-то будем?

– Ну сначала закончим завтрак. А потом пойдем пройдемся до университета. Если повезет, то подцепим какого студента. Они везде и во все времена одинаковы. Грызущий гранит науки всегда имеет недостаток в средствах, но готов веселиться и кутить беспрерывно. Если подвернется щедрая рука.

– И ты решил стать этой самой щедрой рукой? – с хитринкой поинтересовался казак.

– А почему бы и нет. Так мы очень быстро узнаем о здешних порядках и сможем собрать самую разностороннюю информацию. И стоить это нам будет всего лишь одной доброй попойки для небольшой компании студентов. Их даже не нужно будет особо за язык дергать. Сами все выложат.

На деле вышло даже проще, чем можно было предполагать. Едва покончив с завтраком, напарники уже минут через двадцать лицезрели представительные корпуса Вильненского университета. Как и снующих мимо него студентов самого разнообразного возраста и национальностей.

– Гаврила, ты куда? – послышался возмущенный голос.

– До кабака, – ответил тот как о само собой разумеющемся.

– Брось, – подал голос третий. – Опять погорим, и плакали наши спины.

Иван с удивлением посмотрел на троих парней лет двадцати. Эка невидаль, встретить в Вильно русских. Как уже говорилось, тут их хватает. Но вот вид крепких парней в подрясниках воспитанников коллегиума при университете его удивил. Русские, обучающиеся в иезуитском заведении? Вот уж новость так новость.

Ну чисто три богатыря. Первый, тот, что Гаврила, высок, плечист, косая сажень в плечах, с гордо поднятым подбородком. Второй сложения среднего. Ничего выдающегося, но и не рохля какая. Третий невысокий крепыш, с угрюмым взглядом весьма упрямого человека.

– Я не понял, Остап, тебе что, впервой подставлять спину под розги? Да у нас там уж мозоли, – возразил Гаврила третьему.

– Было бы за что, – буркнул в ответ Остап.

– Так ведь в кабак предлагаю, не яблоки в саду воровать. У меня деньга завелась.

Ага. А говор-то, похоже, новгородский. Не иначе как купцы решили приобщиться к европейской культуре. А то и дворяне. Республика республикой, но там всех хватает, и дворян с боярами в том числе.

– И сколько тебе подбросила твоя вдовушка? – спросил второй.

– Не боись, Андрюха, на пару кружек крепкого вина каждому хватит. А там уж и сам черт не брат, – задорно ответил Гаврила.

– Глупо, – угрюмо возразил Остап.

– Что глупо?

– За пару кружек ложиться на лавку глупо. Лучше уж на занятия пойти.

– Здравствуйте, добры молодцы, – подошел к парням Иван, оставив в стороне недоумевающего Фрола.

– И тебе не хворать, – удивленно уставился на него Андрей.

– Я в Вильно впервые. Слышал о здешнем университете, но не знал, что тут и русские обучаются.

– Новгородцы, – глядя с вызовом на угадывающегося по говору москвича, поправил Гаврила.

– Эка, – вскинул бровь Иван. – Новгородцы, москвичи, псковичи, казаки, украинцы, разве все мы не с Руси? И разве все мы сейчас не на чужбине? И можем ли здесь делиться, коли у нас и речь, и вера одни, и в баньке мыться мы за грех не почитаем?

– Ну так-то оно так, – стушевался Гаврила.

– Я тут краем уха услышал, что вы в кабак собирались. А пойдем со мной, я угощаю.

– С чего это такая щедрость? – насторожился Андрей.

– А кто сказал, что я решил одарить вас просто так? Я человек в Вильно новый, имею кое-какие виды на этот город. У меня в Москве мастерская, лажу в ней как воинскую справу, так и инструмент разный. А тут наш царь с польским королем уговорились о торговле. Вот я и решил наладить связи сначала в Вильно, а там, глядишь, и до Варшавы доберусь.

– Ну-у, тут и своих мастеров хватает.

– А вот это я и погляжу. Вот только когда еще я все разузнаю да разберусь, что к чему. А вы тут, похоже, уж не первый год обретаетесь и знаете все доподлинно. Все по-честному. Я вам пир, вы мне рассказ.

– Ну и как, это-то того стоит? – глянув на Остапа, спросил Гаврила.

– Такое стоит, – оглаживая подбородок, пока еще не ведавший бритвы, ответил парень. – Тогда в «Золотой ключ» на западной окраине.

– Далековато, – усомнился Иван.

– Зато меньше шансов, что служки университетские нас заприметят. Не то не миновать нам беды.

– Так все одно достанется за прогул, – заметил стрелец.

– За прогул – это одно, за пьянку – иное, – пояснил Андрей.

– Так мы хоть отгуляем, а эдак выдернут из-за стола и в холодную потянут, – поддержал Остап.

– А что, найдется здесь поблизости трактир с отдельным кабинетом? – поинтересовался Иван.

– Такой есть. Но кабинет – то господское. Или за приличную деньгу, – заглядывая Ивану в глаза, проговорил Гаврила.

– Ведите, – решительно рубанул московит.

Н-да-а. Пить с утра – это… Карпов даже не знал, как это назвать. Но дело есть дело. Трактир и впрямь находился неподалеку. И заведение оказалось очень даже приличным. Как и отдельный кабинет. Нет, сравнивать с современностью Ивана нечего даже и пытаться. Но все на свете относительно. И по местным реалиям заведение было не из последних. Ну а что такого? Раз уж подвалила парням халява, так отчего бы не оторваться.

Предположения Ивана оказались верными. Многие новгородские купцы да дворяне решили приобщиться к европейской культуре и дать своим чадам соответствующее образование. Хотя даже не представляли, где можно применить получаемые там знания. Но тут важен сам факт окончания соответствующего учебного заведения.

Правда, в самом университете могли обучаться только дети из благородных семей. Купеческие учились в коллегиуме, заведении для безродных. И пусть торговый люд вполне мог себе позволить платить за обучение, никто с них плату не требовал. Нет, если захотят сделать пожертвования на добровольной основе, это только приветствуется. А вот понуждать их к этому никто даже не думал. А ведь известно, где именно бывает бесплатный сыр.