Сергей Симонов - Восхождение. Том 3

На «Севмаше» в это время проходили испытания ещё две такие же лодки, но они в кадр американскому спутнику в августе не попали.

– Сэр, – Даллес неожиданно замялся. – Я хотел показать вам и мистеру Кеннеди ещё несколько снимков, на этот раз уже не только со спутника. Честно сказать, они нас сильно озадачили.

– Что вы там ещё выкопали, Аллен? – нахмурился Айк.

– Вот это, сэр, – Даллес выложил на стол снимок, сделанный любительской камерой. – Фотография сделана в конце октября этого года, в заштатном русском городке Урюпинск, Сталинградской области.

На снимке был изображён памятник, но... крайне необычный.

– Это что, собака? – удивился Кеннеди.

– Нет, Джон, – деревянным голосом произнёс Айк, чувствуя мурашки, пробежавшие по его спине. – Это – песец.

– Русское название полярной лисы, – пояснил Даллес. – На американском континенте их много в Канаде и на Аляске.

– Fuck! Какого же она размера?

– Примерно пятьдесят футов, сэр...

– Пятьдесят? Fuck!!! Его, наверное, со спутника видно!

– Да, сэр. На снимке со спутника он был ещё недостроен, мы не поняли, что это такое, и послали туда агента, чтобы прояснить ситуацию.

– У вас есть ещё снимки этого чудовища, Аллен? – спросил Эйзенхауэр.

Даллес выложил на столе ещё несколько снимков. Песец на них был изображён сидящим, и вглядывающимся вдаль. Его правая лапа была приподнята и лежала на большом бетонном шаре, а язык был высунут, как будто гигантский зверь плотоядно облизывался.

– Внушает... – произнёс Кеннеди. – Не понимаю, на кой чёрт красным понадобилось устанавливать этакого монстра, да ещё на площади какого-то крохотного городка у чёрта на рогах.

– Сэр... – Даллес был крайне обеспокоен. – Мне рассказывали, что во время вашего визита, в Сталинграде Первый секретарь Хрущёв совершил нечто, похожее на языческий ритуал жертвенного возлияния. Это так?

– Да, такой эпизод был, – припомнил Айк. – Я тогда здорово удивился, и даже запросил пояснений у историка ложи. Он сообщил, что на территории России в средние века существовал культ некоего Ящера, которого изображали в виде крокодила. В том фонтане, на площади в Сталинграде, была скульптурная группа из детей, танцующих в хороводе вокруг крокодила. То есть, это довольно-таки древний культ, ещё дохристианский, и я крайне удивлён, что русские ещё отправляют подобные обряды. Тем более – коммунисты.

– А Хрущёв не мог просто пошутить? – спросил Кеннеди.

– Не думаю. Более того, сэр, после того, как мы сопоставили тот случай в Сталинграде и этого... песца... мы обследовали ещё несколько близлежащих городов.

– И что? Нашли что-нибудь? – поинтересовался Айк.

– Да, сэр. Сейчас в России развернулась очередная кампания по благоустройству дворов, улиц и площадей. Красные любят такие шумные пропагандистские мероприятия. В том числе, во дворах ставят фонтаны, лавочки вокруг них, и разные фигурки, даже изображающие персонажей из детских анимационных фильмов.

– Ну, и?

– Сэр. Наши агенты обнаружили в городе Саратове, это к северу от Сталинграда, статую кота. Правда, небольшую. В Тамбове – статую волка. В Воронеже – изваяние белки. И, наконец, в Ростове-на-Дону – жабу, – доложил Даллес.

– Гм... Ну и зоопарк, – усмехнулся Кеннеди. – А какое отношение все эти зверушки имеют к этому гигантскому песцу?

– Они на него смотрят, сэр.

– Что-о-о? – изумлённо спросил Айк.

– Все эти изваяния ориентированы по сторонам света, сэр. Все они смотрят в сторону Урюпинска. Туда, где сидит гигантский песец. Это – единый скульптурный ансамбль поистине циклопических размеров.

– «Жаба, песец и белочка», – припомнил слова Хрущёва Эйзенхауэр.

– Да ну! – отмахнулся Кеннеди. – Думаю, это просто дурацкая шутка, или совпадение.

– Сэр, – Даллес оставался абсолютно серьёзен. – Может быть, вначале это и была шутка, но статуя высотой 50 футов на шутку уже не похожа.

– Да ещё статуя с масонскими символами, – заметил Айк, разглядывая снимок со спутника. – Смотрите, при взгляде сверху песец стоит как бы внутри стрелки, образованной двумя треугольниками. Судя по классическому соотношению углов – это циркуль и наугольник, символы масонов.

– Простите, сэр, можно взглянуть? – Даллес присмотрелся к снимку. – Чёрт меня подери, верно!

– А шар, на который песец возложил лапу, в масонстве символизирует Землю, – закончил Эйзенхауэр.

– Совершенно верно, сэр, – подтвердил Даллес. – Хуже того. Когда мы соединили перечисленные города линиями на глобусе, мы получили вот это.

Он достал ещё одну фотографию, на этот раз – цветную. На ней был изображен глобус, на котором красными линиями светилась перекошенная пентаграмма. Один из её лучей был длиннее и толще остальных.

– Обратите внимание, сэр. Центром этой пентаграммы является Урюпинск.

Red Pentacle []

– Гм, – пробормотал Эйзенхауэр. – Как-то подозрительно все закручивается вокруг этого городка.

– Однако... – Кеннеди тоже был изрядно удивлён. – А куда указывает этот луч?

– Вы очень точно подметили, сэр, – мрачно произнёс Даллес. – Когда мы продлили линию от Урюпинска через Ростов-на-Дону, она прошла через Кипр, Каир и упёрлась в Конго.

– Интересно... – Кеннеди был явно озадачен. – Похоже, он указывает на основное направление экспансии Советов?

– А остальные лучи куда показывают? – поинтересовался Айк.

– «Саратовский» луч указывает на Пекин, а далее – на Соломоновы острова, – ответил Даллес.

– Чёрт подери... Советы начали с укрепления отношений с Китаем, после смерти Мао, – припомнил Эйзенхауэр.

– А потом втянули в сферу своего влияния Египет и Кипр, – напомнил Кеннеди.

– Верно. Пожалуй, ваша догадка близка к истине, Джон. А другие лучи?

– «Сталинградский» луч упирается в Мальдивские острова, – сообщил Даллес.

– Гм... Допустим... хотя... я бы, скорее, поставил на Белуджистан, – Айк придвинул к себе глобус и прикидывал по нему направление лучей пентаграммы. – На кой чёрт Советам эта россыпь островков, едва торчащих из воды? Для базирования флота у них рядом Индия, практически – их основной союзник, вместе с Китаем.

– Чем дольше я присматриваюсь к действиям красных, – заметил Кеннеди, – тем хуже я их понимаю. Они действуют как-то бессистемно, но при этом в некоторых случаях события затем вдруг внезапно обретают смысл. Как будто вдруг складывается некий геополитический паззл, который мы не можем понять до тех пор, пока он вдруг не сложится. Так было и с Египтом, и с Индокитаем... Иногда мне кажется, что они действуют в расчёте на очень далёкую перспективу, как будто считают, что их красная империя будет существовать ещё несколько тысяч лет.

– Мне кажется, вы слишком усложняете, Джон, – ответил Эйзенхауэр. – А что этот... м-м-м... Воронеж?