Георгий Юленков - Избранница Павла

— Павел, иди-ка сюда, разговор есть. Вы товарищи идите, он вас скоро догонит.

— Слушаю, товарищ полковник.

— Перестань. Я завтра уезжаю, может долго еще не увидимся, так что есть о чем потолковать. Между прочим это твои парашютные учения в двух округах начинаются. Так что скоро и наших условно сбитых и десантных диверсантов по всем дорогам ловить будут. Ну как, рад?

— Рад-то я рад. Только не до торжества мне. Надо другую работу делать.

— Хм. Ну ладно, скромник. Тогда пойдем вон на ящики присядем. День сегодня тяжелый был, а мы с тобой ни разу не железные.

— Так железо, Иваныч, тоже имеет пределы прочности. Тут все от кристаллической структуры и легирующих добавок зависит.

Летчики присели в тени ангара. День был жарким и оба то и дело смахивали пот со лба.

— А ты не шути, не шути, Паша. Сколько летных часов у тебя сегодня было?

— Да не помню я.

— В том-то и дело. Тебе бы нагрузку постепенно увеличивать, а ты ее на себя сразу наваливаешь. "Не помню". Ты думаешь тебя врачи допустили к полетам, так все теперь можно на голове ходить? Так, что ли?!

— Да нет. Просто времени у нас с ребятами совсем мало осталось. Две недели, ну может чуть больше. Пойми Иваныч, я сегодня себя пожалею, а завтра недоученный мной пилот под японскую очередь влезет. Вот вернемся оттуда тогда и отдохнем, ну или уже на том свете…

— А ну не каркай! Я тебя, дурня, похвалить хотел, что мол хорошо своих погранцов учишь, а ты тут, понимаешь, всякую хрень несешь. Вот скажи мне Паша почему с самой нашей встречи у "Театрального" ты теперь ни дня спокойно не живешь? Каждый день в суете у тебя проходит. А? Почему это?

— Даже не знаю, Иваныч. Наверное, потому, что жизнь у нас с тобой одна, и прожить ее надо так, чтобы… Да ты и сам все знаешь командир. Я же только время экономить пытаюсь. Кто его знает, что там завтра случится. А ну как не успею я?

— Куда это ты не успеешь, Паша?

— Хм. Куда? Да боюсь, что не успею я ребятам главное сказать, чтоб когда "месс…

— Чего запнулся-то? Ты давай, договаривай. Чего там "мессеры" делать будут.

"Мда-а-а. Прокол, товарищ шпионка. А Иваныч видать у Ильича школу молодого коммунистического колдуна прошел. Враз за мой косяк уцепился. Ну и пусть! Хрен с ней с секретностью. А если бы я просто на пальцах сама себе доказала, что нам с Гитлером биться придется, тогда что? И тогда бы я также уверенно могла ему сказать, то же что я сейчас скажу".

— Хочешь верь командир, хочешь не верь. А я уверен, драться нам очень скоро придется и не с японцами худосочными, а с румяными и откормленными тевтонскими парнями. Да не на четырехстах верстах в час драться придется, а на скорости в полтора раза больше. Японцы это для нас тренировка. Почти такая же учеба как и тут в Центре. Жаль только не все с этой учебы домой вернутся. А вот я вернуться должен обязательно! Что б когда мое время придет, мог бы перед смертью тем крестоносцам хрéновым перья-то повыщипывать. Так что в Монголии труса праздновать не буду, но и к хвосту своему никого не подпущу.

— А ну хватить каркать, старлей! Я кому сказал?! Да и с чего это ты, Пашенька, решил, что мы с немцами воевать будем?

— А ты, Иваныч, на карту Европы глянь. Тут и объяснять ничего не нужно. Это сейчас Германия слаба. Вроде бы слаба. Так слаба, что проглотила сразу три куска при этом не подавившись. Да еще и испанским фашистам хорошенько помогла. Если до зимы она не проглотит еще одной страны, то я Иваныч, готов свой галстук от парадной формы съесть. Да и союзники у нее все как на подбор красавцы: Италия, Румыния, Венгрия, Болгария и Япония. Да и Польшу списывать со счетов не стоит.

— Ну ты прям Нострадамус, про которого мне Ильич рассказывал. Ладно к зиме я тебе галстук новенький специально куплю. Даже соус к нему в ресторане закажу. Ты вот только там в Монголии уцелей, ладно? И еще, Паша. Хоть мне перед Верой Максимовной и неудобно, но ты нам с Ларисой почти что родным сыном стал. Я со службы возвращаюсь, знаешь о чем она меня раньше всего спрашивает? "Как там Пашка-засранец? Чего он опять учудил?" Понял ты меня, змей?! Так что, ты как хочешь… Воюешь – воюй! Но чтоб назад вернулся живым и с подтвержденными сбитыми…

Сегодня Павла испытывала очередной И-14-й с новым двигателем уже из второй партии. Всего их на аэродром прибыло пока только семь экземпляров, четыре из первой партии уже отправились в ремонтные цеха для лечения выявленных дефектов.

"Вот он, очередной красавец. Эх! Жаль, их на пару с "ишаком" выпускать не стали. Нет, все-то мне понятно. И дорого оно и дюраля мало в стране… Но выпускать до 38-го тысячу ТБ-3, которые уже к 35-му безнадежно устарели как бомберы… и при этом зробить всего два десятка И-14, которых из одного ТБ десяток бы получился… Мда-а. Ладно хоть нам-то их дали, а то так бы и сгинул этот Сухово-Туполевский шедевр в безызвестности. Интересно еще, учли ли они уже в этом наши рекламации, что по первым экземплярам высказаны. Эти-то модернизированные прямо на заводе заводскими же летчиками испытали. Один, говорят поглядели в воздухе, не самолет а сказка! Даже приглашать никого из НИИ ВВС не стали, сами всех остальных испытали. И еще вроде бы за счет улучшенных закрылков виража одну-полсекунды они выиграли. Значит, секунд тринадцать, может, тринадцать с половиной вышло. Один хрен лучше, чем у "ишака" в сравнении с "японцами". А вот в сравнении с новым Кавасаки… ну тем что назовут И-97. С тем-то особо не забалуешь… Тот орех нам грызть конечно придется старательно. У него вроде бы вираж вообще как у И-15-го, а скорости как у "ишаков". Мдя, ну да ничего. Против десятисекундного "Кирасира" с интерцептором ведь научились йо-йо выполнять. Вышло у нас там? Вышло! Значит, и против того "японца", глядишь, сумеем. Ладно, пора и за дело браться. Все как всегда, начинаем с коробочки…".

Новый истребитель хорошо держался на виражах, не сыпался вниз, как "ишак" на малых скоростях и был явно маневренней его. Вертикальный маневр с М-62 был значительно лучше чем у И-16 тип 10, а скорость самолета тоже выросла и стала примерно как у первых "мессеров" в Испании. И дело было не в одном только двигателе. Просто когда Павла со старшим майором Давыдовым согласовывали детали этой модернизации, он упросила его выдать заводским задание на доработку механизации крыла, поставить бронеспинку от "ишака", улучшенный кок на ступицу винта, ну и, конечно, полностью застекленную кабину. Вот улучшенная аэродинамика вместе с возросшей мощностью сразу и дали прирост скорости и скороподъемности. Бронестекол правда не было, но на это Павла только махнула рукой. Зато первая партия новых Березинских пушек украсила плоскости обновленных машин. С пушками вышла история. Еще когда обсуждали вооружение, начальство сперва вообще не хотело давать ШВАКи, которые ставили на И-16 тип 17. Рассказать про них в новом Центре рассказали, а на все просьбы сурово пошли в отказ. Тогда Павла попросила дать в Центр крупнокалиберные пулеметы. Пулеметы ей легко выделили. И, хотя они были еще новые, выпущенные малой партией, и даже толком не отработанные, но Павла сразу загорелась выжать из этой ситуации по максимуму. Вспомнив, что из Березинского пулемета потом уже в войну вышли нормальные авиапушки по той же схеме с заменой ствола, что и у Шпитального, Павла на пару дней села на уши начальству, но добилась, чтобы пару стволов от ШВАК переделали для БС. Три дня испытаний новой авиапушки между учебными боями, дали поистине сказочную картину, в которую поначалу отказывались верить. Демидов потребовал проверки отчетов и приехал сам вместе с самим конструктором. Соавтора Березину так и не показали, но зато тот сразу подключился к процессу переделки. Несколько дефектов все же вылезли, и инженер не успокоился, пока не придумал, как их устранить. Новая и пока еще тоже опытная пушка, выходила явно прогрессивнее ШВАК. Павла ежедневно отстреливала по полусотне снарядов из каждого ствола по целям на полигоне. Поскольку основных ее обязанностей никто с нее не снимал, то к ночи она падала на кровать не раздеваясь и засыпала без снов, но полученный результат того стоил. Начальство и тут пошло навстречу. НКВД не зря, видно зарабатывало себе грозную и стремительную репутацию, и уже через десять дней смогло организовать замену стволов на всех Березинских пулеметах, предназначенных для вооружения особой эскадрильи.