Георгий Юленков - Избранница Павла

— Во-первых, этот агрегат в силу его малой массы можно закрепить и откатать практически на любом самолете. Проведя огневые испытания в воздухе. Целью таких испытаний может стать определение влияния таких двигателей на конструкции самолетов рассчитанных на их использование. Это может подтолкнуть поиск правильных схем таких самолетов и разработку их конструкций. Да и скоростные данные снять не помешало бы.

— Во-вторых, можно проверить работоспособность камеры сгорания, и изучить работу первых ступеней турбины.

— В-третьих, даже в таком неполнофункциональном виде, у таких моторов есть своя ниша применения.

— Хм. И какая же у них "ниша"? Ты извини, Павел, что я тебя словно бы допрашиваю, но мне действительно важно это понять. А для чего, объясню чуть позже.

— Заметано, Глеб. Так вот, "ниш" у таких двигателей я вижу минимум две. Ускорители для повышения скорости и высотности поршневых самолетов и … и эксплуатация аэродромов в зимнее время.

— Чего?!

— Удивился, Глеб? А ты представь, что сильные снегопады закрыли большую часть наших военных аэродромов для взлета и посадки. Что тогда авиаторам делать?

— Ну, расчистить снег. И еще есть же лыжи. По-моему, их даже для истребителей делают.

— Расчистка полосы длиной двести метров с глубиной свежего снега полметра, это три-четыре часа тяжелой работы. Но если снег слежался, то на это уйдет часов восемь-десять, если вообще удастся вовремя сделать. А ведь снег может продолжать падать. А уж если чистить вручну-у-у-ую… Ну а лыжи… Есть-то они есть, но выпущенные в полете лыжи съедают дополнительно от семидесяти до ста километров скорости. А если у противника в этом районе окажется аэродром с недайбог подогреваемым покрытием или просто снабженный множеством техники для качественной расчистки? В этом случае наша авиация может недосчитаться многих самолетов из-за резкого ухудшения летных качеств. И небо станет чужим.

- "Чужое небо", неприятно как-то звучит. И причем тут этот двигатель?

— А притом, что, смонтированная на полуторке пара чуть более мощных движков такого типа, приводимых например от списанного авиамотора, да хоть того же М-11, может за полчаса или меньше расчистить полосу для взлета истребителя. Просто реактивная струя будет бить по заснеженной полосе под углом градусов 30–40.

— Лихо! Сам придумал?

— Я не один работал, все решения коллективной разработки. Потом тебя с этим дедом познакомлю. И еще, прежде чем я занялся этим вопросом, мне довелось узнать тревожную информацию о работах, идущих за границей. Но об этом отдельный разговор и без лишних ушей.

— Павел, это действительно интересный двигатель, и я готов его испытать и показать Архипу, когда он из Москвы вернется. Более того, у нас есть проект похожего мотора, гораздо более проработанный, но пока не в металле. Более подробно я про него говорить пока тоже не могу. Но вот сами испытания двигателя придется пока отложить. — В голосе инженера послышались извиняющиеся нотки.

— У нас сейчас все испытательные стенды заняты, и свободное окно появится, где-то примерно через месяц. Если я сейчас сниму с испытаний хоть один образец, то меня пинком из института попрут, а ректору выговор вкатят. Я и так тут сейчас как бы временно. Так как, оставляешь все мне?

"Нет, ну, что за жизнь пошла?! Только обрадовалась, и опять, бац! Снова-здорово! Неужели я все зря делала? У-у-у-у! Стоп! А если летные испытания провести и на камеру снять? А потом с этим в Москву…".

— Глеб. Я понял тебя, но у меня свои проблемы. Отпуск закончится, а нового я, может, год буду ждать. Это если новой, какой командировки не предвидится.

Глеб нахмурил брови и, окинув взглядом фигуру Павлы, кивнул своим мыслям и рассеянно спросил.

— В Китае или Испании был?

— Неважно где. Сейчас пока не могу рассказать. Но если договоримся, расскажу в подробностях все по этой теме.

— Договоримся?

— А как же. Вот скажи, что нужно иметь, чтобы провести хоть какие-то испытания двигателя?

— Первое – нужен стенд, сейчас он занят. Второе – нужна бригада испытателей. Хронометраж вести, протокол писать, другие измерения проводить, и отчет об испытаниях составлять. Ну, еще кое-какие измерительные инструменты нужны.

— Отлично! Все кроме стенда организовать сможешь?

— Зачем?

— Затем, что если дело выгорит, то через сутки появится отчет о проведении летных испытаний этой модели-макета. Опираясь на этот отчет, можно будет уже тебе идти к начальству и просить проведения стендовых испытаний и так далее. Как монголы в социализм, минуя капитализм, вступали. Так и мы с тобой огневые летные можем провести раньше стендовых. А? Помоги Глеб.

Инженер задумчиво почесал загривок, и недоверчиво спросил

— Где для испытаний самолет брать будем?

— На стотридцатьпятом заводище. Только твоему институту письмо потребуется написать, чтобы аппарат дали. А я со своей стороны летчиков найду.

— Ну ты даешь! Как у тебя все легко и быстро. Жуткая авантюра, хотя может и получиться. Ладно. Стой, жди меня здесь! Чертеж мне сюда давай. Как назвали-то?

— Пусть будет "Изделие "Тюльпан"" для секретности. Если номерной код нужен, то пишите МТД-1 – мототурбинный двигатель первый, ну или МКД-1 – мотокомпрессорный первый.

— Ладно, сойдет. Все, жди тут.

Глеб, забежал в ангар, надавал своим помощникам каких-то указаний. Потом скинув халат, и сжимая под мышкой папку, унесся по направлению к главному корпусу.

Лозино-Лозинский, приоткрыл дверь, и заглянул внутрь кабинета.

— К вам можно, профессор?

— Привели этого "Кулибина"? Заходите!

Инженер пропустил Павлу вперед, и они вошли. Бодрый и кряжистый дядька с седеющими "моржовыми" усами, поприветствовал вошедшего красного командира с грустно-хитрой улыбкой.

— Ну-с, здравствуйте товарищ, самородок! Меня зовут, Георгий Федорович Проскура. Я сейчас руковожу в институте кафедрами "Гидравлических машин" и "Аэродинамики". И на время отъезда начальства в Москву, я являюсь временным исполняющим обязанности ректора. С Глебом Евгеньевичем вы уже познакомились, а вот это – он указал на сидящего у стола кудрявого сверстника Глеба.

— Это Анатолий Петрович Еременко аспирант, временно исполняющий обязанности зав кафедры "Самолетостроения". После недавних событий, и в преддверии их продолжения, мы тут все, можно сказать, временные, так что, не тушуйтесь. А теперь, рассказывайте! Кто вы, и откуда на нашу голову появились?

— Очень приятно. Павел Колун, летчик-истребитель. Даже не знаю, как правильно отвечать на вторую часть вашего, профессор, вопроса. По должности я сейчас начальник парашютной службы 23-го истребительного полка. Это в Киевском военном округе. А вот, те идеи, которые реализованы в нашем с соавторами макете двигателя, они из-за границы приехали.