Георгий Юленков - Избранница Павла

— Профессор. Я понятия не имею о ваших самолетных проектах. Хотя они наверное ужасно интересные. И все же, товарищи, мой вопрос прозвучал раньше. Сколько же времени нужно на проектирование такого самолета и его постройку? Хотя бы примерно.

— Мне кажется вы, товарищ летчик, уже отклонились от темы обсуждения. Но извольте. Допустим еще два года.

— Итого четыре. Четыре года!

Павла сделала театральную паузу, перед тем, как продолжить.

— А если, товарищи ученые, прямо сейчас начнутся испытания упрощенного аналога такого двигателя. И параллельно с изучением данных испытаний и отработкой конструкции уже нормального мотора, первые образцы оного можно будет испытывать в воздухе на действительно пригодном для испытаний самолете. Самолете исключительно удачном для применения на нем именно реактивных двигателей, практически любой конструкции. Причем строить и испытывать с нуля сам по себе этот самолет не нужно. Тогда как?

— Что вы хотите этим сказать?

— Я хочу сказать, что во время моей заграничной командировки, я стал обладателем очень секретной информации о состоянии проектирования на Западе, как прототипов двигателей, так и испытательных самолетов к ним. И именно поэтому я понимаю, что для нашей промышленности и конструкторов сейчас дорог не просто каждый год, а уже каждый месяц и каждая неделя. А может и каждый день.

Очередная театральная пауза, длилась минуты полторы. Еременко ерзал в кресле. Глеб уперся кулаком в подбородок. Профессор единственный из всех глядел спокойно и заинтересованно.

— Так все-таки, сколько потребуется времени на такой комплекс, как самолет с работающим турбореактивным двигателем, хотя бы умозрительно?

— При такой постановке вопроса теоретически можно получить летающий образец техники в течение года. Ведь так Георгий Федорович? — голос Еременко слегка дрогнул. А профессор Проскура хмыкнул.

— Хм-м-м. Да-а-а. А вы с нами не шутите, молодой человек?

— Не шучу. Я вчера был на 135-м авиазаводе и видел там одну весьма интересную конструкцию. Да вы ведь, помните ее.

Павла достала из кармана карандаш, и прямо на тыльной стороне картонной папки набросала эскиз вида сверху калининской бесхвостки К-12.

— Вот, глядите. Чем не аппарат для испытаний реактивных двигателей?

— Это ведь К-12, если не ошибаюсь?

— Да, профессор, это опытный бесхвостый бомбардировщик конструктора Калинина, имеющий несколько наименований. Официальное К-12, и неофициальное "Жар-птица". Вместо рулей глубины у него фактически закрылок, но управляемости это не мешает. Заводчане мне говорили, что он даже в параде над Красной площадью участвовал. Шасси аппарата убираемое. Двигательная установка – два мотора М-22. Возможно, из-за этих слабых моторов он и не показал приемлемой скорости. Что-то около двухсот двадцати они тогда получили. Но малую серию в 1937 заложили, и штук десять пытались строить на опытном авиазаводе. По слухам, даже в прошлом году работы над самолетом еще велись, а тот фюзеляж, что стоит у забора был отправлен в ремонт весной-летом 1938-го. Но осенью того же года арестовали Калинина. И на этом все. Самолет есть, но он не нужен никому. Довести его до летного состояния конечно потребуется время, но во-первых, наверняка, материалы и детали остались на заводе, а во-вторых, спешить пока некуда, ведь готовых двигателей для испытаний все равно нет.

— Постойте, а как же вы хотели на нем свой двигатель испытывать?

— Да не на нем! Наш макет весит всего полсотни килограммов. На заводе наверняка найдется готовый самолет гораздо меньших размеров. Да хоть те же истребители. Там сейчас мой комполка с приемщиками из нашей бригады шесть учебных аппаратов к приемке готовит. Три УТИ-4 и три ДИТ. Это тренировочные спарки от И-16 и И-15бис. Сегодня на них вроде бы кинопулеметы и обычные пулеметы ставят. Но для испытания моего макета достаточно и более скромной машины. Думаю мы такую найдем. Пилоты уже есть, дело за организацией испытаний. — Павла красноречиво подняла взгляд на собеседников.

— Но ведь с заводом по испытанию двигателей тоже нужно заранее договариваться. Чтобы время выделили, полосу освободили. Да мало ли чего.

— А мы по-другому поступим. Приемщики нашей бригады все равно самолеты в воздух поднимают для приемочных испытаний. Почему бы не совместить "приятное с полезным".

— А наша бригада испытателей и измерителей каким боком ко всему этому?

— Самолеты тренировочные, так? Значит используются для летной и огневой подготовки. Одно из упражнений по огневой подготовке подразумевает "стрельбу по конусу".

Брови оппонентов взлетели на самый "динамический потолок" их ученых лбов. Павла, не давая себя перебить, чуть повысила голос.

— Конус подвешивается за самолетом на тросе. Чаще всего для этого используется аппарат типа Р-5, на котором устройство выпуска конуса смонтировать легко, а вот на более скоростных самолетах, ну разве кроме СБ, с этим могут быть проблемы. Так пусть заводские считают, что устройство, подвешенное под один из них проходит приемочные испытания вместе с новым самолетом. Например, как новейшее устройство выпуска тренировочных конусов "Тюльпан". Мы и конус к нему привяжем сзади. А то, что оно в воздухе разок загорелось, да мало чего случается в полетах? Вот пусть заводчане так и считают. В это время, летящие рядом на других аппаратах члены испытательной бригады зафиксируют сами испытания объективами своих кинокамер. По результатам смонтируем фильм и составим отчет о летных и огневых испытаниях изделия… А когда решение о легализации агрегата уже будет вынесено начальством, то можно будет и поблагодарить завод за содействие. Да еще, если использовать другой самолет из заводских и не очень им нужный, то возможно удастся договориться с заводом, переправить его потом в ХАИ для изучения состояния конструкции аппарата после испытаний.

"Господи. Что ты несешь? Сама-то себе веришь? Ты же фактически махинацию проворачивать пытаешься! Ни за что наука на это не пойдет. Сейчас они карету скорой вызовут, или "черный воронок". Ну что, выдохлась, ораторша? Вот и помолчи теперь, людей послушай".

— А знаете, коллеги, мне нравится этот безумный товарищ. Ни черта ведь не боится. На свои кровные двигатель построил. Предлагает, хоть и дурацкий, но, наверное, выполнимый план. Да еще ответственность за все в одиночку тащить собрался. Ну прямо Богдан Хмельницкий на Переяславской Раде. Если этот летчик нам найдет пилотов, то за один день можно будет доказать принципиальную реализуемость предложений и проекта Люльки. Авантюра, но какой артистизм. Не хотите, Павел…

— Просто Павел.

— Так не желаете, Павел в науку пойти? У вас, как мне кажется, дар научного хулиганства, сродни измышлениям и опытам Николы Теслы. Тот тоже делал вещи, которые до сих пор лучшие умы не только повторить, но и понять не могут.