Георгий Юленков - Ветер надежды

— Эй, панове! А это, кто такие?!

— Хлопаки гляньте, французы зуавов к нам прислали!!

— Ну, дела-а… Теперь швабы сами от страха разбегутся!

— Точно! Да еще и штаны обмочат, увидев вот такой ужас в прицеле!

— Ха! Только если их швабский мозг совсем не откажет в бою, а то им даже парашюты не помогут!

Но неожиданное веселье вдруг закончилось, не успев даже толком начаться. Громовой голос капитана тут же заставил юмористов вытянуться 'по стойке смирно'.

— А, кому это тут стало весело, панове авиаторы?!

— Может, вам нечем заняться? А? Или у нас тут война уже кончилась?

— Пан Гусак, определите ка двух 'наиболее веселых' в помощь к оружейникам на подвеску бомб…

— Слушаюсь, пан капитан…

— А ну ка разойдись! Домман и Модрах, а ну ка за мной идите! Сейчас я найду вам дело, бездельники…

Взгляд командира дивизиона, проводив начальника штаба, скользнул по вновь прибывшим, и Павла удивленно присвистнула.

— Бенджамин?

— Подтверждаю сэр! Первый лейтенант Бенджамин Дэвис и сержант Майкл Дорн, получив длительный отпуск для поправки расшатанного здоровья, прибыли из Армии Соединенных Штатов к вам в авиагруппу 'Сокол'… Правда, без приглашения. Сэр.

Из-за спины послышалось чье-то негромкое ворчание.

— Тут они свое здоровье замечательно поправят… Никогда больше болеть не будут.

— Ну ка, брысь! Поручник Бреннэр, найди и этим занятие.

— Так ест, пан капитан. Сэр.

Павла задумчиво повернулась к 'гарлемскому пополнению', сбоку нетерпеливо бил копытом Терновский. Его все эти задержки только раздражали. В глазах черного лейтенанта была решимость и надежда…

— Тут многие без приглашения. Мы с поручником Терновским, кстати тоже. И все же хотелось бы узнать о причинах этого вашего решения. Поведаете нам, лейтенант?

— Думаю, вы уже догадались, капитан сэр, что первой причиной стала та наша беседа в Чикагском университете. Полагаю, вы на сегодняшний день единственный белый командир авиачасти, способный выпустить нас с Дорном в небо на боевом самолете…

— Понятно. Ну, а вторая причина, какая?

— Гм… Дело в том, что мы с сержантом налетали в частной авиашколе по двадцать часов, и очень хотим здесь получить серьезный боевой и летный опыт…

— Хм. Мдя-я… Ну, а что бы на это сказал, полковник мистер Дэвис старший?

— Я показал отцу подшивку газет со статьями мистера Гали о 'Янки над Польшей и Пруссией', и он сдался… хоть и не сразу. Сэр.

— Понятно. Ну что ж, признаю ваши причины в целом достаточными для столь дальнего путешествия. Мою помощь и помощь нового командира дивизиона поручника Терновского вы, безусловно, получите. Пан Терновский, определите пока обоих новичков воздушными стрелками в звено 'Штук'. А между боевыми вылетами пусть их Бреннэр, или кто-нибудь другой такой же опытный, погоняют на Р-26, и PWS на пилотаж. Все-таки лишний резерв пилотов нам бы не помешал.

— Слушаюсь, пан капитан… Так, мы едем?

— Да едем-едем… Еще пару минут, Анджей. Ну, вы довольны, джентльмены?

— Еще бы, сэр!

— Да, сэр! Вполне!

— Ну, вот и отлично! Идите сейчас вон к тому однорукому капитану, и скажите ему кодовое слово 'квартира'. Временное жилье вам определят, а в восемь вечера доложитесь поручнику Терновскому о своем прибытии на службу. Вам все ясно, джентльмены?

— Да, сэр!

— В Польской авиации отвечают — 'так ест!'. Ну, ступайте, вам нужно отдохнуть с дороги.

— Так ест, пан капитан!

— Ступайте-ступайте…

Через несколько минут машина, пискнув клаксоном у шлагбаума, унесла орденоносное дивизионное начальство в сторону Львова. К этому времени 'гиперсмуглолицые' новобранцы, сконфуженно, осваивали общение с польским инвалидом, при помощи своей природной общительности, жестов и американо-польского разговорника…

При шофере беседа не клеилась. Анджей опять недовольно пыхтел, едва сдерживая свои очередные острые вопросы. Павла ограничилась лишь парой наказов заместителю по подготовке группы пилотов-перегонщиков на 'Харрикейны'. Перед отъездом с аэродрома ей удалось шепнуть Терновскому, что в ту группу обязательно нужно включить хотя бы пару прикомандированных к дивизиону советских разведчиков. Так сказать для закрепления у бриттов их антигерманской репутации на будущее… По информации, полученной от полковника Стахона, командованию 'Сил Поветжных', наконец, удалось раскачать британцев на воздушную отправку закупленной авиатехники. Вот только времени на все это оставалось все меньше и меньше, и вдобавок никто из пилотов не имел опыта пилотирования этих аппаратов. Французы, конечно, брались добросить до восточной Англии своими транспортниками две группы по шесть пилотов, но вот обратный 'бросок' должен был оказаться не менее рискованным, чем тот перелет с 'Беарна'. А ведь группе перегонщиков, перед взлетом с 'Корейджеса' еще предстояло всего за день-два потренироваться во взлете-посадке на Британской авиабазе… За этими размышлениями дорога пролетела незаметно.

Перед въездом в город была пробка. Как удалось узнать от пробегающего мимо подофицера, несколько минут назад завершился налет германских пикировщиков прикрытых словацкими бипланами 'Авиа'. Одна из 'словацких этажерок' сбитая меткой очередью дежурного звена французов из 'Сражающейся Европы' до сих пор дымилась рядом с разбитой колонной. Впереди пожарные вместе с жолнежами тушили и растаскивали груду покореженных грузовиков и телег. В этот момент к командующему этим процессом саперному офицеру подошел одетый в форму военврача старичок с торчащим над аккуратной бородкой вполне себе семитским носом. С ним за руку шел опрятно одетый подросток…

— Звиняйте, пан поручник, могу ли я проследовать дальше во Львов?

— Вы что же не видите, пан доктор, что дорога тут совсем забита?! Если уж так не терпится, то езжайте себе в объезд через брод. Но имейте в виду, что брички и телеги там не пройдут.

— Тогда мы, пожалуй, пойдем пешком, нас пропустят?

— Как угодно. Хотя, вам с мальчиком можно было договориться с водителями какой-нибудь из вот этих машин.

— Благодарю вас, поручник. Но вряд ли нас кто-нибудь согласится взять.

— Я соглашусь. В нашей машине есть два места. Анджей пересядь, пожалуйста, к водителю.

— Не забывай Адам. Мы торопимся…

— Они тоже. Не правда ли пан доктор?

— Да, пан капитан. С благодарностью принимаю вашу помощь. Честь имею. Военврач Корчак.

— Капитан Моровский, честь имею.

Машина неуклюже развернулась и свернула влево на грунтовку. У брода пришлось постоять, но вскоре и этот участок остался позади. Доктор с любопытством приглядывался к задумчивому соседу офицеру, поверх головы сидящего посредине парнишки.

— Простите, пан капитан. Вы, случайно, не тот ли Моровский, который пилот и командир полка 'Сокол'?