Георгий Юленков - Ветер надежды

В настоящее время 'Кантонец' завершил американскую часть внедрения. Сейчас им и 'Августом' получены документы резерва армии и авиакорпуса САСШ, все контракты завершены, и 'Кантонец' вместе с 'Августом' направляются на пароходе во Францию. По контролю и обеспечению операции жду ваших дальнейших указаний.

Земляк.

Дон Валлонэ сидел в удобном кресле, и просматривал кинокадры. Луиджи комментировал эпизоды, но чаще все было понятно и без этого. Сегодня, наконец, с большой помпой прошла презентация открытия Милуокского отделения 'Лиги Юных Коммандос', и Босс использовал предоставленный ему шанс на всю катушку. Благотворительные распродажи в пользу созданного патриотического Фонда, цирковое представление, танцы и концерт духового оркестра, раздача бесплатного пива и многое другое. Джозеф Валлонэ не скупился. Этот шанс он решил использовать по максимуму. Моровски, походя, подарил ему влияние в городах сразу нескольких штатов. Сформированная Мортано группа активистов 'Лиги' уже побывала на подобных мероприятиях в Чикаго, Баффало и Индианаполисе. И хотя формальное открытие Висконсинского отделения произошло раньше, но настоящие торжества начались только сегодня. А сейчас Дон отдыхал, рассматривая сквозь сигарный дым черно-белую летопись автогонок и парашютных учений. Мортано смог достать даже запрещенные к показу кадры едва несостоявшейся катастрофы.

Вот на экране видно, как свернувшийся ужом грязно-белый купол завис на хвостовом оперении. Наполовину прорезав стропами фанерный руль высоты, он чуть отклонил его вниз, переводя самолет в пологое пикирование. Сам Мортано в это время был в кабине, и не прекращал съемки даже во время начавшейся тряски. Вот пилот в ужасе тянет на себя старающийся упереться в приборную панель штурвал. Моровски что-то кричит ему. Потом зажав в зубах рукоять стропореза, он выползает на верхнюю поверхность фюзеляжа и ящерицей ползет к стабилизатору. Вот и первые стропы. Луиджи даже перестал комментировать, по лицу заметно волнение. Представить себя на месте Моровски он не может. А сумасшедший лейтенант пиявкой, влип одной рукой и ногами в поверхность обшивки, и тремя быстрыми движениями рубанул по стропам. Четвертую стропу ему было не достать, но хватило и этого. Последняя стропа просто лопнула от резко возросшей нагрузки. И под угадываемый по движению губ Дауэра вопль, 'О боже!!! Не-ет!!!', тело капитана выпало из кадра. А лейтенанта Моровски обратной реакцией хвоста самолета моментально сбросило с фюзеляжа. Ниже, полоская порванным куполом, и извиваясь от ужаса, неслось к земле тело штабного офицера.

Мортано даже показалось, что Моровски потерял сознание, но нет. Выровняв падение и развернувшись в сторону Дауэра, он прижал руки к телу и, притворившись запущенным из рогатки шурупом, пошел вниз. На следующих кадрах детали едва различимы из-за расстояния. Чуть не проскочив мимо своей цели, Моровски моментально расправил руки в стороны. И, отвесив по инерции мощный удар, захватил барахтающееся тело ногами, и видимо стал пристегиваться к Дауэру. Затем он, быстро, рванул кольцо. Через пару секунд мощный рывок чуть не вырвал из захвата пойманную добычу. Огромный транспортный биплан все это время крутился поблизости, но вскоре пошел на посадку.

А вот уже кадры, снятые с земли. Когда ноги временного второго лейтенанта коснулись земли, тело капитана уже приняло своими четырьмя конечностями часть их общего веса за вычетом подъемной силы чуть не лопнувшего от двойной нагрузки парашюта. Дауэр был без сознания, но явно остался жив. Моровски, пошатываясь, поднялся с травы. К нему бежали люди.

— Все, Дон Валлонэ. Кадры церемоний вы уже видели, это были последние.

— Хорошо. На какой день ты пригласил майора Таккера к нам в 'Сиракузы'?

— Как вы и хотели, на пятницу. Он обещал принести с собой каталог армейского имущества и расчетные цифры, так что встреча должна быть полезной.

— Спасибо, Луиджи. Включи свет и иди, отдыхай. Ты хорошо поработал.

— Доброй ночи, Дон Валлонэ.

Когда 'глаза и уши Милуокской семьи' в новосозданной 'Лиге' вышел из комнаты, Валлонэ обратился к Аллиото.

— Ты узнал, какая тварь убила отца нашего малыша?

— Есть подозрения на ребят Лоуренса Мангано. Нитти с Аккардо, скорее всего, тут не причём. А вот 'Даго' уже много раз заигрывал с властями. Кроме того, машину с его людьми видели у института, когда туда возили Моровски к Вандеккеру. Но в целом, темная история. Все сделано чисто. Труп опознали по наручным часам. Была правда одна неясность. Наш человек говорит, что за день до пожара Пешке ходил в немецкий клуб, и после возвращения оттуда был занят какими-то сборами. Он даже купил на вокзале билет до Спрингфилда, но никуда уехать, так и не успел. Возможно, ему угрожали. Вандеккер вместе с мэром Келли частенько работали на стороне 'Синдиката', так что в этом нет ничего удивительного.

— Жаль. Очень жаль, что парень покинул Штаты… Да мы изрядно потратились с этой 'Лигой', но уже за этот год мы сможем отбить все деньги, торгуя с армейскими. А следующий год принесет нам с этой темы сотни тысяч, а может и миллионы. Я прошу тебя Джонни продумать связь с нашим юным другом на Континенте. Сдается мне, он еще не раз окажется нам полезным.

— Конечно, Дон Джозеф. Мы найдем его, и предложим союз. Сейчас он остался почти совсем один, и я думаю, он не откажется от дружбы с нами.

— Все в руках Святой Марии, Джонни…

Поднятая шквалистым ветром водяная пыль холодила лицо сквозь отросшую двухдневную щетину. Ворот гоночной куртки пришлось застегнуть. Соленые ветра Атлантики совсем не походили на легкие бризы с Мичигана. Павла облокотилась на поручни ограждения, и бездумно бросала чайкам кусочки белого хлеба. Терновскому еще вчера надоела эта тоскливая хандра, и он решил использовать время вынужденного безделья для сбора разведданных за карточным столом первого салона. А Павле не хотелось никого видеть. Горластые чайки, благодарно покрикивая, выхватывали почти у самой воды брошенное им угощение. Мысли Павлы вертелись причудливым водоворотом. Вспомнилась хмурая тишина старого немецкого кладбища в Чикаго. Майор Риджуэй даже пригнал туда пару солдат с венком. Все пытался растормошить рассказами о награде и блестящем офицерском будущем, но Павла была тверда. В Америке ее ничто не задерживало…

'Ну, какие же они все-таки гады… Иезуиты блин доморощенные! Цель у них, видите ли, оправдывает средства. Нет, я, конечно, все понимаю, пользоваться выпадающими шансами нужно. Да, нужно! Но вот так по подлому… Ради одного лишь укрепления легенды нашего агента, гробить ни в чем неповинного человека?! И еще наивно так вид делают, что ничего про это не знают. Мол, стечение обстоятельств. А глазки-то блестят иронично. Свинство все это, товарищи чекисты! И никто меня в обратном не убедит. Никакими наградами и возвышениями вы не заставите считать иначе… Прости меня Йоганн… Прости. Если бы не эта моя глупая идея, жил бы ты в своем Чикаго или уехал бы на родину в Питер, и бродил сейчас по гранитным набережным. Это я во всем виновата. В той жизни отца не заслужила, и в этой жизни двоих уже потеряла. Владимира отца Павла, и Йоганна отца Адама. Горько сознавать, что нет у меня права на семью. Ни там близких не было, ни здесь их не будет…'.