Юлия Алева - Пепел и роса

Но жизнь не стоит на месте, и мы все продолжали общаться. Регулярно граф приглашал меня составить ему компанию за ужином, и по странному совпадению практически каждый раз там же оказывался и его любезный друг. Я потихоньку смирялась с этим альянсом, тем более, что с таким неспешным ухаживанием так и умру в девках.

Время от времени хотелось встряхнуть статского советника и уточнить его намерения, но каждый раз я натыкалась на невозмутимую иронию во взгляде и бросала начатое. Еще и обсмеет, а мне на любовном фронте потерь в этом году за пятилетку хватило.

Но вот в середине сентября вернулась Ольга и надобность в регулярных встречах с графом отпала, зато появилось искреннее желание слышать эти его дурацкие шутки, участвовать в их с Тюхтяевым беседах, просто быть частью чего-то большего, чем собственная пустая столовая.

И теперь я не отказывалась от любого приглашения Ольги, сама вызывалась гулять с детьми, порой приглашала Ольгу к себе, и мы часами обсуждали крой одежды и, особенно, нижнего белья. Я тут нашла себе модистку, не скованную избытком консерватизма и плавно укоротила и панталоны и шемизы до непристойного, но кокетливо-очаровательного уровня. Оказалось, что и Ольга этим заинтересована, так что, надеюсь, графа эти открытия порадуют. По румянцу на щеках свекрови стало понятно, что да, принесла я хоть кому-то радость.

Тюхтяева графиня Ольга не особенно жаловала по неизвестным мне причинам, так что теперь я чаще встречалась с ее знакомыми, их сыновьями и племянниками, но дальше салонного флирта дело не заходило.

Двадцать третьего сентября граф исчез. Форменным образом провалился сквозь землю. Я заехала по очередному меркантильно-авантюрному проекту и встретила взвинченную Ольгу.

_ Добрый день, графиня. Могу ли я увидеться с Николаем Владимировичем?

— Вряд ли. — Она комкала в тонких пальцах платок.

— Он занят? — все время работает. Вообще ни разу не видела его в праздности более двух часов.

— Да. — от батиста начала отрываться ленточка кружев.

— Тогда я могу подождать. — я устроилась было на диванчике.

— Ксения, — она прошлась вокруг. — не стоит ждать.

Поймала ее за вялые холодные руки, усадила рядом.

— Что-то случилось?

— Ах, я не знаю. Он впервые так. — и губы подрагивают.

Ну что? Вычеркнул меня из списков гостей что ли? Так это точно не впервые. Только сейчас вроде как не за что.

Она склонилась к моему уху.

— Он не ночевал сегодня.

Загулял? Наш праведный столп общества пошел вразнос?

— Возможно, его задержали дела службы? — состроила я пафосную мордочку. — Его должность и влияние требуют вникать во все-все государственные дела.

— Полагаете? — она просияла. — Конечно, а то я тут… Он же собрал бумаги и выехал, только не в своем экипаже, вот я и переживала. В кабинете до сих пор беспорядок.

— Конечно-конечно. — где же у нас такие интересные женщины, которые без бумаг не принимают?

К ночи от Ольги пришла коротенькая записочка с просьбой отправить графа домой, если вдруг заедет.

С утра мы в дверях Усадьбы столкнулись с Тюхтяевым.

— Какими судьбами, Ксения Александровна? — просиял он всеми щетинками.

— Я не застала вчера Николая Владимировича, а очень хотела увидеть. Полагаю, что даже в Министерстве внутренних дел совещания не длятся трое суток.

В лице чиновника появилась озабоченность.

— Странно, я сам читал его записку, что он останется дома.

Синхронно повернулись к тяжелым резным дверям, переглянулись и статский советник пропустил меня вперед.

— Их Сиятельства сегодня не принимают. — отчеканил лакей.

— Любезный, это же я. — ошарашенно уставилась на всегда приветливого слугу.

— Не велено принимать никого.

Это что-то новенькое. Чума у них тут или эпидемия самого ядреного сифилиса?

— Хорошо, а в дамскую комнату я могу попасть? И горничную позови. — и двинулась не глядя вперед. Еще год назад не умела так, а сейчас ношу себя по волнам классового неравенства.

Сусанна опустив глаза стояла передо мной в тесной уборной.

— Милочка, у меня чулок сбился. Помоги.

Девушка удивленно бросила взгляд на идеально натянутый шелк, приняла монетку, и шепотом ответила на немой вопрос.

— Их Сиятельство не возвращался, Ее Сиятельство заперлись у себя.

Гордо проследовала мимо лакея, оперлась на локоть Тюхтяева и покинула враз переставший быть гостеприимным бело-желтый дом.

Уже становилось жутковато. Предчувствия большой беды пока не было, но и легкости на душе тоже. И страшное, холодящее чувство одиночества.

— Михаил Борисович, — я нежно уставилась в два замерзших торфяных озера. — а не прогуляться ли нам?

— Что-то произошло? — озабочено переспросил он, когда отказавшись от извозчика мы двинулись в долгий пеший путь. Пять километров вдоль набережной Фонтанки.

— Не знаю пока, Михаил Борисович. — Я покосилась на задумчиво-серое небо. — Вы не спешите?

— Всегда к Вашим услугам.

Вот интересно, это простая галантность, или все же что-то там в июне такое было? Иногда меня даже задевает эта ситуация — с графом он обсудил аж целое предложение, а со мной дальше невнятного флирта не двинулся. Я, конечно, понимаю, что здесь не приняты стремительные романы и знакомство наутро после секса — дурной тон, а уж мои отношения с Фохтом как-то на эталон вовсе не тянут, но недосказанность иногда напрягает. Может уже разочаровался в перспективах, и мы сможем просто дружить без дополнительных обременений? Мне таких отношений тут не хватает, но не спрашивать же его в лоб.

— Я бы прогулялась, покуда погода позволяет.

Не поверил, а зря — уже пора бы перестать меня недооценивать.

— Михаил Борисович, у Вас же с Его Сиятельством сложились не только профессиональные, но и по-человечески теплые отношения, я правильно понимаю? — произнесла я, когда прелести города и погоды уже обсудили. А хорошо гулять вот так — прогулочным шагом, словно родилась в этих каменных лабиринтах. Еще бы повод был безобидный.

— Да, я имею честь называть его другом. — даже с некоторой гордостью произносит.

— Тогда, возможно, Вы в курсе, куда бы он мог запропасть на три дня?

Судя по глазам — не в курсе.

— Понимаете, вариантов-то не очень много. Единственная известная мне столь затянувшаяся его поездка состоялась летом, как раз, когда Вы изволили гостить в моем доме. — смущенная улыбка. — И тогда для подобного имелись предпосылки.

Некоторое время, минут десять мы резво шагали по набережной в молчании. Мой спутник настолько увлекся размышлениями, что я едва успевала за его шагом.

— О, простите. — он словно опомнился, когда я споткнулась и чуть было не растянулась на брусчатке. — Возможно, все же стоит взять извозчика?