Дэйл Браун - Воинский класс

— Значит, включай наш, — скомандовал Стойка. Он слегка довернул вправо. — Мы знаем, что он прямо перед нами — включаешь радар на пять секунд и он наш.

— Это слишком рискованно, Ион, — сказал Егоров. — Там как минимум еще пять самолетов противника, и мы не знаем, если ли среди них истребители. Пускай они проявят себя. Не волнуйся — топлива у нас еще вагон.

Стойка опустил голову так, чтобы рот оказался направлен прямо на пол и ничто не могло попасть на приборы, но это был только «сухой» приступ тошноты. Они были, безусловно, хуже всего.

— Я сказал, включай радар, и прикончим эти бомбардировщики, — сказал он. — У нас нет времени. Они могут атаковать эсминец в любую секунду.

— Но нам не…

— Я сказал, включай радар и быстро! — Крикнул Стойка, снова ощутив в горле привкус желчи и накатывающуюся волну тошноты.

— Радар включен, — наконец, ответил Егоров. — «Бандиты» на двенадцать и на час, удаление сорок пять и сорок шесть.

— Вижу их, — сказал Стойка. — Держи радар включенным. — Он захватил первый бомбардировщик и выпустил вторую ракету Р-27.

— Вражеские самолеты! — Крикнул Егоров. — На пять часов, дальность пятьдесят километров и быстро уменьшается! Вражеские истребители, похожи на F-16! — Стойка выполнил резкую «змейку», пытаясь выйти из поля обзора противника и одновременно не потерять захват собственной цели. — Приближаются, сорок километров, излучение нарастает, возможен захват. Ион, уходим!

Оба пилота «Метеора» увидели яркие вспышки, вылетевшие в ночное небо. Эти магниевые сферы были достаточно яркими, чтобы быть видимыми за сто километров. Они поняли, что второй бомбардировщики обнаружил захват и начал отстрел ложных тепловых целей и дипольных отражателей. Стойка увидел, что индикатор захвата цели не изменился, не отреагировав на отстрел отражателей, а затем внезапно переместился на одну из обманок, и ракета прошла мимо цели.

— Промах! — Крикнул Егоров. Он понимал, что они оставались на одной позиции слишком долго, позволив преследующим их истребителям развернуться широким фронтом — куда бы они не отвернули, один из них мог выполнять резкий маневр с выходом им в хвост. — «Бандиты», тридцать километров! Убираемся отсюда! Выключаю радар! — Строб захвата исчез, что означало, что Егоров выключил радар. — Мы в прочном захвате, Ион! Они нас сделали!

— Значит, на прорыв! — Сказал Стойка. — Радар в обзорный. Готовь Р-60. — В этот же момент раздалось дидлдидлдидл! в их наушниках. — Ракетная атака! Отстрел диполей и ЛТЦ! — Егоров начал отстрел ложных целей, а Стойка заложил резкий вираж вправо. — Я сказал радар о обзорный! — Крикнул он.

Егорову пришлось преодолеть растущую перегрузку, чтобы включить радар и приготовить Р-60 к пуску. — Ракеты к пуску готовы, и внешние и внутренние.

Ближайший вражеский истребитель только что начал резкий набор высоты с разворотом вправо, видимо, после пуска ракеты с радиолокационным наведением. Стойка быстро изменил направление, включил форсаж и начал набирать высоту следом за целью. Он увидел вспышку внизу, а затем услышал сильный хлопок ниже и позади — вражеская ракета промахнулась менее чем на пятьдесят метров. Еще несколько секунд, и он увидел индикатор «пуск разрешен» на ИЛС и выпустил ракету Р-60 с тепловой головкой самонаведения. Он знал, что не следовало отворачивать от истребителя над ним — но у него было достаточно энергии, чтобы отвернуть и уйти, кроме того, он был один против как минимум четверых, и ему следовало продолжать двигаться. Кроме того, этот парень выше него сейчас был или в глухой обороне, или уже мертв.

Он немедленно выполнил жесткий разворот вправо со снижением и направил радар туда, где, по ему мнению, должны были находиться вражеские истребители. Один из истребителей западнее них разворачивался на них, но еще один продолжал лететь прямо, ниже и позади своего ведущего, прикрывая его. Стойка уменьшил тягу, чтобы зайти на ведомого, но сразу же ощутил как крылья задрожали в знак протеста и взвыла предупреждающая трель.

— Минимальная скорость! — Крикнул Егоров [122] Уже вроде было, но это должен был сказать не Егоров, а речевой информатор .

— В жопу скорость — этот урод мой! — Прорычал Стойка и продолжил разворот. Он сбросил скорость слишком сильно, но снижение это компенсировало и он смог удержать скорость чуть выше скорости сваливания. Когда он закончил разворот, противник оказался прямо перед ним, начиная разворот. Стойка выпустил по нему ракету Р-60.

Замигал индикатор системы предупреждения.

— Ракетная атака! — Закричал Егоров. — Уходи влево!

Стойка бросил истребитель в жесткий разворот влево. Но это было его ошибкой. В последние несколько секунд они летели чуть быстрее скорости сваливания, и маневр лишил их даже того минимального запаса скорости — одно из крыльев провалилось, и Мт-179 вошел в штопор. Стойка услышал резкий удар, вскрик, а затем стало тихо.

— Геннадий, все нормально? — Никакого ответа, только еще один стон. Какого черта случилось? Но у него не было времени, чтобы это проверять — если он быстро не выйдет из штопора, им обоим будет больно.

Из-за крыльев обратной стреловидности, аэродинамические характеристики малозаметного истребителя «Метеор Мт-179» значительно отличались от любого другого самолета. Штопор обычно был для сверхманевренного самолета фатальным, и выход из него проходил не так, как на любом другом самолете. Вместо того, чтобы выходить из штопора, компенсируя вращение рулем направления и опусканием носа, как в любом другом самолете, Стойке пришлось сбавить скорость, выпустив закрылки и воздушные тормоза, чтобы замедлиться насколько возможно, а затем отключить систему автоматической стабилизации в полете, выровняться, используя ручку управления и рули, а затем снова запустить автоматическую систему стабилизации. Это нужно было проделывать столько раз и настолько быстро, насколько это было возможно. Иногда получалось с первой попытки, и самолет успевал сделать всего один или два оборота, а иногда это занимало больше времени и самолет успевал провалиться вниз на пугающую отметку.

На то, чтобы выйти из штопора потребовались четыре полных оборота и три тысячи метров высоты. Индикатор системы предупреждения показывал три вражеских истребителя, из которых только один был отмечен. При выходе из штопора скорость сильно упала, так что у него не было выбора, кроме как лететь прямо до тех пор, пока они снова не наберут ее.

Вражеские истребители не теряли времени и немедленно бросились за ним, в мгновение ока зайдя в хвост. Стойка немедленно ушел влево, не меняя высоты, пока самолет не наберет достаточной скорости, а затем поднял нос и направил его на первый истребитель, подождав, пока тот раскроется. Он знал, что это не продлиться долго, так что выпустил по нему ракету, затем зашел на второй истребитель, выпустил вторую ракету ему в лоб, а затем ушел вправо со снижением, чтобы снова не уйти в штопор..