Дэйл Браун - Воинский класс

Черт возьми, Ребекка, сказала она сама себе, перестань думать о законности и подумай о том, что случиться, если вы этого не сделаете! Дева и Энни могут взять в плен. Они находились всего в нескольких километрах от украинской границы — и если они не пострадали при катапультировании, у них еще был шанс выбраться через границу. Русские могли последовать за ними, и именно поэтому они должны были быть там.

Ребекка повернула лопаточный переключатель на своей панели управления, давая автопилоту возможность выполнять команды системы голосового управления. Они направлялись назад, в Россию.

Катапультирование из взрывающегося самолета можно описать единственным образом: чистое, дисциллированное безумие.

Единственным, что предупредило Энни Дьюи о том, что ее ожидает после того, как над головой отстрелился люк, было то, что ремни катапультного кресла затянулись на плечах, поясе и ногах, фиксируя ее, чтобы придать ее телу правильное положение. Кресло скользнуло вверх по направляющим, а затем тело пронзила острая боль, когда сработал ракетный двигатель, выбрасывая ее из самолета. Нагрузка, испытываемая при катапультировании, считается сравнимой с таковой при ударе о кирпичную стену на скорости тридцать пять километров в час — ударе головой — но Энни показалось, что она была как минимум вдвое сильнее.

Небо, холодное, темное и хмурое, было ярко освещено заревом желтого и красного пламени. Кислородная маска слетела моментально — именно поэтому ее всегда говорят закреплять очень туго — и шлем едва не слетел следом. Единственное, что удержало его — это подбородочный ремень, направивший край шлема аккуратно в переносицу. Энни была уверена, что нос ей сломало. Возможно, сбылась ее мечта — иметь нос как у Николь Кидман.

Так как «Вампир» летел на предельно малой — почти посадочной скорости и относительно низко, катапультирование было особенно жестким. Сработали оба ракетных двигателя, многократно усиливая нагрузку. К счастью, этот полет продолжался всего две секунды. Затем ее словно лягнула лошадь — сработала система, отрезавшая привязные ремни, а спинка кресла резко надулась, выбросив ее из кресла, словно из рогатки. Затем раскрылся стабилизирующий парашют, перевернувший ее ногами вниз, и почти сразу же раскрылся основной парашют. К счастью, «Вампир» пронесся по инерции вперед, и парашют раскрылся не в быстро растущем шаре огня, в который превратился ее самолет. За время приземления ее несколько раз хорошенько качнуло, но запомнилось ей только приземление на замерзшую каменистую землю, которое она совершила как типичный летчик — последовательно на ноги, задницу и затылок.

Ветер частично надул парашют, словно призывая ее вставать, но Энни не могла пошевелиться, хотя лежала почти что лицом в снегу. Она ощущала запах и привкус крови во рту — так что знала, что хотя бы два чувства у нее остались. Через несколько мгновений она ощутила всем телом дрожь, когда ее любимый самолет разбился в низких холмах не так далеко от нее. Дрожь была сильной, как при землетрясении, а затем налетел грохот взрыва. Она попыталась запустить последнее чувство — зрение — но, похоже, оно не собиралось работать. Четыре из пяти — не так плохо после удара о землю при катапультировании из сбитого бомбардировщика.

Ее самолет исчез, стал историей. Невероятное, почти подавляющее чувство страха, ужаса и вины пронзили ее. Что же я наделала, спросила она себя. Если бы я подчинилась приказу, я бы летела на высоте, вне зоны досягаемости российских зенитных орудий, в безопасности от российских истребителей. И все равно могла бы прикрывать группу спецназа бортовым вооружением, направлять их, подавлять российские радары и вообще делать очень много всего. Экипаж МV-22 «Пэйв Хаммер» смог бы выбраться своими силами. А что, если удачливому российскому истребителю повезло перехватить их вместе с заправщиком МС-130П? Тогда все ее действия и ошибки будут напрасны. Что, если она сделала все это зря? [69] А ведь действительно, что помешало российскому Су-27 перехватить MV-22 и заправщик?

От страха и холода ее начало трясти. Это были первые симптомы гипотермии, но Энни это не волновало. Она облажалась. Ее действия, вероятно, привели к смерти Дэва и, безусловно, к потере самолета стоимостью много миллионов долларов. Русские, очевидно, найдут обломки и выяснят, что это было. Их секрет будет раскрыт. Ее схватят, а Дэва отправят в какой-нибудь маленький тюремный морг, где будут показывать на весь мир, чтобы его родители увидели его изуродованное тело. Соединенные Штаты попадут в одну из самых больших международных военно-политических проблем со времен дела Иран-Контрас. Правительство США отрешиться от любой причастности к этой операции. Ее жизнь и карьера окончены. Все, что будет сделано Соединенными Штатами в ближайшие десять лет будет отравлено вонью, вызванной ее провалом.

Лучше бы я тоже умерла, подумала Энни. Смерть была бы предпочтительнее жизни под тенью позора, к которому привели ее действия. А еще, она наверное, ослепла и точно получила тяжелые травмы в ходе катапультирования и жесткого приземления. Так что она будет не просто общенациональным позорищем, если она выживет, кто-то должен будет вечно о ней заботиться. Ей предстоит всю оставшуюся жизнь питаться через трубку и гадить в подгузник, как младенцу, а еще ее иногда будут выносить на солнце, словно комнатное растение, чтобы оно совсем не зачахло. И она будет понимать, как неудобно и, наверное, отвратительно это все будет делать тому, кому придется заботиться о таком недоразумении, как она. Господи, почему я не послушалась приказа, господи, я хочу умереть, не дай мне выжить и стать парализованным «овощем», чтобы меня ненавидели собственные отец и мать… Ой, мама и папа, я просто хотела сделать как лучше, я только хотела помочь, я так извиняюсь, я думала, что поступаю правильно…

Ком снега, упавший с ветки всего в нескольких сантиметрах от ее лица, наконец, вывел ее из приступа отчаяния. Она словно поднялась на следующую ступеньку — голову пронзила острая паника — новая паника. Я не умерла. Меня захватят в плен. Мне притвориться мертвой или потерявшей сознание? А что делать, если они просто застрелят меня, дабы убедиться, что я точно мертва? А что если…

НЕТ! Крикнула она про себя. Прекрати! Прекрати думать о том, что может быть хуже, чем уже есть! Где-то там есть второй член экипажа самолета, которому нужна твоя помощь! Ради себя и своей страны ты обязана выйти сама и вывести его на дружественную территорию. Прекрати жалеть себя, Энни Дьюи, вставай на чертовы ноги и иди! Если Дев Деверилл умрет, потому что ты была слишком занята, жалея себя, то ты заслуживаешь смерти! Вставай, сука, и будь американским летчиком, а не плаксивой изнеженной школьницей!