Дэйл Браун - Воинский класс

— Конечно, — ответил Торн. — В спасательной операции у Москвы был задействован конвертоплан специального назначения МV-22 или «Пэйв Хаммер». Шесть человек экипажа, несколько пулеметов и ракет «воздух-воздух» на выдвижных пусковых установках, а также оборонительная система радиоэлектронного противодействия. Экипаж относиться к так называемой Вспомогательной разведывательной службе, подразделении ЦРУ, созданном для выполнения таких задач, как эта. Самолет прикрытия — малозаметный бомбардировщик ЕВ-1С «Вампир», сильно модифицированный бомбардировщик В-1, предназначенный для прониктовения в сильно защищенное воздушное пространство и широкого спектра…

— Вы посмели отправить бомбардировщики В-1, носители ядерного оружия, в воздушное пространство Российской Федерации? Да как вы посмели?! Это равносильно войне!

— Это просто был наилучший из доступных самолетов для прикрытия спасательной операции, — сказал Торн, как ни в чем не бывало. — Вы же не настолько глупы, чтобы думать, что он действительно нес ядерное оружие?

— Я уже не знаю, чему верить, — сказал переводчик, силясь перекричать взволнованный голос российского президента. — Вы говорите об этом так, словно послали мне подарок на день рождения! Вы что, с ума сошли?

— Думайте, что хотите, господин президент, — сказал Торн. — Позвольте мне продолжить. «Вампиры» входят в состав 111-й бомбардировочной эскадрильи, подразделения ВВС Национальной Гвардии штата Невада, в настоящее время базирующейся на полигоне Тонопа в штате Невада. «Вампиры» несли набор ракет «воздух-воздух», «воздух-земля» и противорадарных ракет. Я не знаю точного состава вооружения, но могу получить эти сведения, если вы хотите. Их основное назначение заключается в прорыве вражеской ПВО, а также противоракетной обороне. Их задачей было обеспечить эвакуацию агента, действовавшего на российской военной базе под Москвой. Группа, находившаяся на MV-22, реквизировала украинский вертолет с базы под Киевом, чтобы отправиться обратно в Россию с целью спасения членов экипажа сбитого самолета.

— Очень интересно, господин президент, — сказал Сеньков. Роберт Гофф мог легко представит себе, как его советники торопливо записывают эти сведения. Это была просто золотая жила, и она была получена прямо от президента Соединенных Штатов! — И в чем же состояла работа вашего агента?

— Определить степень причастности России к недавнему удару по Кукесу в Албании, где несколько сотен мужчин, женщин и детей были безжалостно убиты авиаударом, — Запальчиво ответил Торн.

— Причастности России?! — Ответил Сеньков. — Это смешно, мистер Торн. Следователи НАТО и ООН, в том числе вашего собственного ФБР не нашли никаких улик касательно того, кто совершил это нападение. Подозревались конкурирующие наркобароны, македонские наемники, посланные наказать албанских партизан за налеты на границе, даже мусульманские секты. Но Россия никак не была причастна к этому.

— Мы получили сведения, что этот удар был нанесен российским малозаметным бомбардировщиком, вылетевшим из Летно-исследовательского центра в Жуковском. Могу вас заверить, что я расскажу об этом миру, господин президент.

На другом конце провода воцарилось долгое, очень долгое молчание. Наконец, переводчик сказал:

— Вы намерены распространять ложь, чтобы скрыть свою вину?

— Я скажу правду, президент Сеньков — всю правду, — многозначительно сказал Торн. — Я признал, что мы шпионили за вами, и я признаю, что вы нелегально отправили наши самолеты в ваше воздушное пространство. Я публично объявлю о выплате репараций, а также компенсаций семьям каких-либо погибших в ходе этой операции, как только вы представите нам их список. — Это был умный ход — чтобы увеличить сумму компенсаций, русским придется завысить количество погибших — что выставит не в лучшем свете российские вооруженные силы. — А также, я представлю сведения, полученные от нашего агента, согласно которым, эта атака была не только осуществлена Россией, но и была санкционирована российским руководством.

— Ложь! Это все ложь!

— Господин президент, я готов признать все, — ответил Торн. — Я расскажу миру чистую правду. Я представлю фотографии и сведения о самолетах, о том, откуда они вылетели и что именно сделали. Я признаю вину в незаконном вторжении в воздушное пространство Российской Федерации и незаконные враждебные действия. Затем я представлю запись, полученную от нашего агента. Мир поверит мне, президент Сеньков, я это гарантирую.

Это был невероятный, оглушающий подход. Остальные собравшиеся в Оперативном центре сидели молча, словно боясь пошевелиться или вдохнуть. Могло ли это сработать…?

— Господин Торн, — обычным мертвенным голосом ответил переводчик после долгой паузы. — Мы считаем, что публичное заявление будет для российского народа излишне воинственным и небезопасным, так что требуем воздержаться от такого пропагандистского зрелища. Мы принимаем ваше предложение о компенсации ущерба в размере ста миллионов долларов. Правительство России рассчитывает, что они будут выплачены немедленно. Ваше признание вины понято и записано.

— Президент Сеньков приказывает всем нашим оборонительным силам прекратить атаку, но внимательно следить за всеми иностранными самолетами и любыми признаками враждебных действий. Любой иностранный самолет, предпринявший враждебные действия будет атакован с сокрушительной силой, — продолжил переводчик. — Правительство России считает инцидент исчерпанными и заявляет, что если Соединенные Штаты распространят какую-либо информацию об этом инциденте, Россия будет считать себя вправе использовать все средства, чтобы заставить Соединенные Штаты иметь дело с последствиям.

Соединение было прервано.

Члены Совета национальной безопасности в оцепенении посмотрели друг на друга. Наконец, министр обороны Гофф сказал себе под нос.

— Это… Это было именно то, что я только что услышал? Президент России только что позволил вооруженному американскому малозаметном военному самолету пролететь над своей страной?

— Конечно — за сто миллионов долларов, — ответил вице-президент Базик. — Довольно ничего такая сделка для него. — Он повернулся к президенту, сидевшему со спокойным, даже безмятежным видом. — Деньги были не нужны, господин президент. «Вампир» бы выбрался из России в любом случае. Экипаж первого «Вампира» был спасен…

— Деньги были не более чем знаком доброй воли — или можете, если хотите, называть их взяткой, — сказал президент. — Сеньков знал, что мы в любом случае выиграли, и ему нужно было сохранить лицо перед своими генералами, и сто миллионов долларов откроют ему долгую дорогу к этому. Инцидент исчерпан, как бы то ни было. Давайте все вернемся домой. — Он встал и направился к двери, но затем обернулся к экрану и сказал: