Джон Хэкетт - Третья Мировая война: нерасказанная история

Основной воздушный бой продолжался чуть более пяти минут, однако этого оказалось достаточно. Почти все бомбардировщики сбросили свой груз. Под ними, подразделения двадцатой гвардейской армии заканчивали перегруппировку, прежде чем перейти в наступление против остатков 2-го британского корпуса, которое, как они считали, будет очевидно удачным. Рев моторов танков и БТР, заправщиков и ремонтных машин и все прочие шумы четырех дивизий полностью скрыли слабый шум реактивных двигателей в 12 километрах над ними. Без всякого предупреждения на них обрушились 500-фунтовые бомбы первой волны. А затем, в ближайшие шесть минут, более чем 1 500 тонн бомб обрушились на участок площадью не более 8 квадратных миль. Танки Т-72 и Т-80, пережившие атаки штурмовиков с противотанковыми ракетами, разрушались прямыми попаданиями или с них срывало гусеницы близкими взрывами, БТР и небронированная техника гибли сотнями. Эффект, оказанный на советские наземные войска, был просто потрясающим. Многие были убиты или ранены. Многие другие были ошеломлены и парализованы. Многих членов экипажей танков и БТР смерть застигла, когда они пытались выбраться из своих машин или бежали прочь. Большинство из них были резервистами, впервые вкусившими боя, и многие оказались сломлены неожиданным, жестким и продолжительным ударом невидимого врага. Штабы двух передовых дивизий уцелели, однако 20-я гвардейская армия, менее чем за десять минут одностороннего боя, практически перестала существовать как боевое формирование на несколько критически важных часов.

Безусловно, потери на земле не ограничились силами 20-й гвардейской армии. Несмотря на то, что зона бомбардировки находилась в километре перед позициями британских и голландских войск, было очевидно, что свободнопадающие бомбы с высоты 12 000 метров не обращают внимания на линию фронта. И хотя подход бомбардировщиков на курсе, параллельном линии фронта был призван снизить потери от шальных бомб, не все операторы бомбардировщиков одинаково хорошо справились с их почти полностью автоматизированными системами управления бомбометанием. В результате, один британский батальон и несколько голландских пехотных рот понесли тяжелые потери.

Пролетавшим над сухопутными войсками экипажам B-52 не было времени радоваться успехам или беспокоиться о точности бомбометания. Один за другим операторы инфоборьбы докладывали о облучении радарами «Фоксбетов», почти непрерывно шли предупреждения об атаках ракетами АА-9 [95] РВВ большой дальности Р-33 . Самолеты выпускали дипольные отражатели, и многие ракеты взрывались в облаках дрейфующей фольги или уклонялись так резко, как только позволяли их системы управления. Иногда бортстрелки обнаруживали истребители и давали оптимистические очереди из счетверенных хвостовых 12-7-мм пулеметов, словно их предки на Б-17 сорок лет назад. Но пилоты «Фоксбетов» были храбры и настойчивы. 337-я эскадрилья шла последней в волне бомбардировщиков и приняла на себя основную тяжесть удара истребителей. Два самолета были уничтожены раньше, чем смогли сбросить бомбовую нагрузку, а еще два сразу после этого. Волна повернула на запад, к относительно безопасному небу Северного моря, однако понесла дальнейшие потери: один из В-52 был протаранен сверху «Фоксбетом», другие были сбиты ракетами ближнего радиуса АА-6 [96] РВВ средней дальности Р-40 с тепловыми головками самонаведения. Для уцелевших не было особым утешением то, что большинство МИГов сами были перехвачены и уничтожены голландскими и бельгийскими F-16 «Файтинг Фалкон», которые смогли вступить в бой на рассвете.

В общей сложности, только семнадцать В-52 вернулись в Лайерс, причем некоторые из них получили повреждения. Еще четыре благополучно приземлились на базах во Франции или Бельгии, однако из тридцати девяти машин были потеряны восемнадцать, то есть более 45 процентов. Военные историки с интересом обсуждают этот показатель. Они, возможно, согласятся, что ни один командир в истории не мог нести такие потери в течение длительного времени. Но, как и в Октябрьской войне 1973-го, любая оценка потерь должна принимать во внимание важность достигнутых целей. Альтернативы задействования В-52 для парирования угрозы прорыва 20-й гвардейской армии в тылы ЦГА не было, не считая почти навязчивого требования военных НАТО применить ядерное оружие, после которого почти наверняка последовала бы кошмарная по своей сути эскалация конфликта. Ценой потери менее пятидесяти истребителей и бомбардировщиков и гибели членов экипажей и около 270 солдат на земле, была сорвана критически важная операция Варшавского договора, а контрнаступление СГА в сторону Бремена оказалось отнюдь не обречено на провал.

Оно было очень близко. Но так много могло пойте не так, как нужно. Фактическое начало контрнаступления СГА, например, зависело от контроля над районом Министера, к югу от реки Липпе в течение дня 14 августа и следующей ночи. Без него контрнаступление в настоящее время вряд ли было вообще возможно. Советское давление с севера было тяжелым и непрерывным. Битва на Липпе [97] См. Сэр Джон Хекетт и другие, «ТМВ: август 1985», стр. 235–236, 238, 241, 257. , подробно описанная в нашей предыдущей работе, была еще одним важным вкладом в защиту Федеративной Республики Германия от уничтожения.

К 16 августа прибывшие силы американского корпуса вступили в бой, подойдя с фланга к Аахену, и блокировали наступление на юг вдоль Рейна. Советская бронетехника не продвинулась дальше Юлиха.

Планы Варшавского договора оказались серьезно расстроены. Стала необходима перегруппировка, означавшая не отступление, но некоторый отход, прежде всего передовых подразделений с Крефельдского выступа, оказавшихся под угрозой окружения. Это, конечно, не означало решающего поражения Красной армии. В ее распоряжении были огромные силы, которые могли быть брошены в бой, прежде чем американские войска развернуться в полную силу. Но это был провал, провал стратегии, направленной на достижение быстрого военного успеха, которому по праву придавалось решающее значение. Это была демонстрация того, что СССР, несмотря на всю свою силу не был неуязвимым и всемогущим, и это породило в Советском союзе и его сателлитах надежду сбросить с себя иго коммунистического режима.

14 августа советский истребитель МиГ-25 «Фоксбет-Б» приземлился на аэродроме близ Дижона. Пилот, капитан Белов, попросил политического убежища. Капитан Белов сообщил, что он проводил разведку для обеспечения нового крупного наступления на центральном фронте, намеченном на следующий день. Наступление, о котором предупредил капитан Белов, но о котором говорили и многие другие данные, началось на рассвете 15 августа, с одновременного удара на стыках четырех корпусов НАТО. В каждом случае, наступление вела одна советская мотострелковая дивизия, к который был, как обычно, приставлен заградительный батальон КГБ и обычная артиллерийская поддержка. Задача состояла в том, чтобы заставить НАТО растянуть резервы. 4-я гвардейская танковая армия [98] 4-я гвардейская танковая армия была в 1960 году переформирована в 20-ю гвардейскую общевойсковую. Армия же нового формирования не могла получить звание гвардейской, не участвуя в боевых действиях , в настоящее время сформированная в Польше, должна была развить успех.