Борис Батыршин - Крымская война. Соратники (СИ)

III

ПСКР «Адамант»

3-е октября 1854 г

Андрей Митин

Репродуктор корабельной трансляции пикнул четыре раза. Четыре склянки, два часа полуночи - только благородный звон корабельной рынды заменяет электронный звучок. В ответ - шорох скрытых от глаз вентиляторов, разнотоновое курлыканье сигналов, писки, щелчки помех и отрывистые реплики из динамиков. Вроде бы на русском, но для непосвященного слушателя полнейшая тарабарщина:

Пш-ш-ш... тр-р-р...

- Вомбат, я Князь, чисто.

- Князь, я Любер, отсчет до пяти и вправо, на мягких лапах!

- Принял, Любер.

П-ш-ш... щелк-щелк

- Вомбат, двое из-за правого угла, замри!

- Вижу, Абрек. Как пройдут, меняй позицию. Князь, прикрой Абрека, как понял?

- Вомбат, принято.

Щелк-щелк... пш-ш-ш...

На огромном, в половину стены, мониторе - серо-зеленоватая картинка с камеры ночного видения. Контур крепостного двора испещрен размытыми пятнами: зеленые ореолы с яркой сердцевиной, возле караульных будок и у входа в кордегардию. Факела или масляные фонари. Менее яркие, движущиеся пятна - люди. Вот один что-то сделал руками, мигнула яркая точка. Трубку раскуривает, понял Андрей. Ну и дисциплинка тут у них! Или местный устав караульной службы не против курения на посту?

- А где ваши бойцы? - негромко осведомился Николай Николаевич. Великий князь стоял рядом с Фомченко и Меньшиковым и вглядывался в серо-зеленую сумятицу пятен и полос на мониторе.

Одно из пятен видоизменилось, превратившись в распластанный силуэт, и поползло, держась возле стены. Рядом с пятном дрожала зеленоватая цифра «3».

- Обратите внимание, ваша светлость. На униформе бойцов закреплены особые бирки, которые дают уникальную засветку в ИК-диапазоне. Аппаратура у нас цифровая, на экране отображаются идентификационные номера...

Брови князя Меньшикова поползли вверх.

- Простите, Николай Антонович, боюсь, я не вполне уловил...

- Хм... мы можем различать их отсюда. Видите цифру «три»? Это главстаршина Мирзоев, позывной «Абрек».

- Вомабт, я Абрек, готов.

-Принято, Абрек. Как пройдут обратно - работаешь.

- Понял, жду.

«Горизонт-Эйр», с которого шла картинка, висел метрах в пятистах над Константиновской батареей, и слабое жужжание его винтов не доносилось до людей внизу. Леха, бессменный оператор БПЛА держал разыгрывающуюся сцену в фокусе камеры.

- Изволите видеть, Ваше Высочество, - шепотом пояснил Фомченко, - Боец с позывным «Абрек» укрылся за караульной будкой. Видите, там брусчатка темнее? Это потому, что она меньше нагрелась за день, в тени стены. А командир группы, его позывной «Вомбат», скрывается в нише возле ворот.

- Чего же этот «Абрек» ждет?

- По двору ходит парный патруль. Сейчас они зашли за угол цейхгауза, но вот-вот появятся снова. Если боец снимет часового сейчас - не успеет утащить тело.

- Тело? Вы что, хотите сказать, он его...

- Нет-нет, что вы, только оглушит. Или усыпит, есть у них спец... особое средство.

Два пятна неторопливо пересекают двор. Часовой возле будки сделал движение, зеленая искорка погасла.

«Ага, спрятал носогрейку в рукав шинели. Значит, все же нельзя...»

Патрульные свернули, подошли к будке, остановились. Постояли секунд тридцать, медленно поползли дальше.

- Абрек, я Вомбат. Что у них там?

- Ничего, вставили пи...лей часовому за курение на посту.

Смешки, прокатившиеся по рубке, стали ответом хмыканью в динамике.

- Ладно, Абрек, жди команды.

- Николай Антонович, вы сказали, что командир группы... как его бишь..?

- «Вомбат», Ваше Высочество. Старший лейтенант Маликов.

- Без титулов, прошу вас. Вы сказали, что он спрятался, верно? Тогда как он узнал, что патруль остановился возле будки?

- У него в комплекте аппаратуры связи есть небольшой монитор, ваше... Николай Николаич. «Вомбат» видит то же, что и мы. И может попросить оператора осмотреть камерой любой участок.

- Абрек, по щелчку. Князь, Любер, готовность пять, два щелчка.

- Принято, Абрек.

- Принято, Любер.

- «Князь» - это прапорщик Лобанов-Ростовкий? - негромко осведомился Николай Николаевич.

- Так точно, он. Он тренировался вместе с группой и вот, сами видите - действует вполне уверенно.

Щелк...

Сжавшаяся в комок фигура распрямилась, метнулась, огибая будку, столкнулась с первой. Ярко-зеленая точка отлетела в сторону, раскидав крошечные искорки.

«Трубку уронил...»

Фигура медленно попятилась в серо-зеленую тень.

«Утаскивает часового...»

Щелк-щелк...

Изображение скачком сместилось, крутанулось, и Андрей успел увидеть лишь конец движения - две бледно-зеленые кляксы рухнули с козырька каземата на патрульных. Короткое мельтешение, и бойцы уже волокут тела через двор.

- Абрек, чисто.

- Любер, чисто.

- Так, разобрались по окнам. На счет «ноль» - заходим.

- Готовятся штурмовать домик коменданта, - пояснил генерал, указывая на строение посреди крепостного двора. - На этом учение заканчивается. В кабинете - проинструктированный офицер, он проследит, чтобы не было недоразумений.

- Вы хотите сказать, Николай Антонович, что часовые не знали, что нападение учебное? Но они же могли...

- Три, два, один, ПОШЛИ!

Экран озарился строенным сполохом, в нем утонули силуэты притаившихся у окон спецназовцев.

- Ну вот и все, господа. - Фомченко снял фуражку и принялся протирать лоб носовым платком. - Больше смотреть не на что. Подождем рапорта командира группы.

Что же это за балаган такой удумали? - кипятился артиллерийский полковник, начальник Константиновской батареи. - Нет, чтобы по-людски сказать: «так мол, и так, Петр Васильич, учения!» Я бы солдатиков упредил, чтобы остереглись, да снял бы от греха караулы. А то – налетели, как абреки, арнауты дикие! Нижним чинам морды понабивали, капралу Ерофееву два зуба выхлестали! А ежели бы кого тесаком пырнули - кому отвечать за душегубство? Мне!

Стоявший с краю спецназовец с трудом сдержал улыбку. Да, подумал Андрей, при всем уважении к храбрости севастопольцев, опасения эти беспочвенны. Часовые на батарее не то, что за тесак схватиться - охнуть не успели. Пострадавшему капралу Ерофееву офицеры по собственному почину компенсировали понесенный ущерб - кто по два, кто по три рубля. А командир спецназовцев одарил безвинно пострадавшего фляжкой с коньяком.

- Вы не новичок в армии, господин полковник, - ответил Николай Николаевич. - Должны понимать, что бойцам надо поупражняться, как незаметно проникать во вражий стан. Уж ваша-то батарея охраняется получше, чем французский лагерь!

Артиллерист насупился, но промолчал - не того полета птица, чтобы спорить с Великим князем. Августейшие особы нечасто навещают Крым, время ливадийских дач еще не наступило.