Борис Батыршин - Крымская война. Соратники (СИ)

«Тут-то мне карта и поперла...» - вспомнил Белых затасканный анекдот. Ситуация, в общем, ясна: двое разведчиков (Фро и еще один, одетый в европейское платье) открыто проникают в крепость и ведут наблюдение. Еще трое, в полном боевом снаряжении, находят укромный уголок и ждут сигнала. Если таковой поступит - на месте определяются с планом действий. Если нет - обеспечивают безопасное возвращение разведчиков.

Оставалось найти подходящего человека – старшего группы. Сам Белых не годился по причине слабого знания языка и местных реалий; по тем же соображениям не подходил и Андрей Митин. ФСБ-шник неплохо владеет языком потенциального противника, но вот акцент... Фро, послушав его, мило сморщила носик и заявила: «Ах, милый André, ваша смесь английского с нижегородским не обманет даже пьяного валлийского капрала». У Змея отличный шотландский выговор, в турпоездках он ухитрялся сойти за жителя Эдинбурга, но вот актерские способности не внушают никакого доверия. А предложенные Бутаковым кандидатуры офицеров, хорошо владеющих и английским и французским, Белых отверг - не желал поручать столь ответственное дело непроверенным людям.

Оставался один кандидат. Обер-лейтенанту цур зее Гансу Лютйоганну предстояло изображать дельца из Триеста, приехавшего в Варну по торговой надобности. Байку о якобы зависших на архипелаге десяти тысячах пудов муки из отборной сирийской пшеницы сочинили с помощью дяди Спиро. Старый грек уверял, что в городе полно коммерсантов любых национальностей, и все хотят урвать свой кусок военных поставок.

А Фро будет играть роль супруги свежеиспеченного торговца. На нее у Белых особая надежда: живой ум и авантюрный характер Ефросиньи Георгиевны как нельзя лучше подходили для рискованной затеи. Змея переквалифицировали в «слугу джентльмена» и велели держать язык за зубами. Другим слугой-посыльным грумом, мальчиком на побегушках, «назначили» Ваню Калянджи. Его взяли на берег за великолепное знание языков - греческого, турецкого и французского, не считая родного болгарского.

Все прошло, как по маслу. Спустя три часа после высадки, Фро связалась по рации с Белых и предложила внести некоторые изменения в план. Вместо того, чтобы возвращаться, они снимают в Варне дом (оказалось, сделать это совсем просто), и располагаются там. Таким образом, отряд приобретает базу, а сами разведчики до известной степени легализуются. Белых, растерявшийся от такой наглости, с трудом удержался от того, чтобы не потребовать возвращения сумасшедшей дамочки. Вместо этого, он связался с Андреем Митиным, а тот затею одобрил.

В результате, разведчики уже третий день подряд изображали супружескую чету. Съемный домишко располагался в купеческой «Гръцкой махалле» (греческий квартал, где обычно селились немусульмане); кроме «герра и фрау Лютойганн» в нем устроились их «слуги» - юный Кадянжи и боевая группа в составе Змея, Карела и самого Белых.

При необходимости любой из них мог вернуться назад - пробраться незамеченными по ночному городу было детской задачкой. Фро сочла нужным ознакомить своих друзей с новинками парижской прессы, и Белых лишний раз убедился, что не ошибся в подруге.

- Значит, в Париже беспорядки... - произнес Бутаков. - Не удивлен. Из того, что я знаю о французском императоре, можно сделать вывод: поражения в этой войне ему не простят. Сорок тысяч народу на улицах, национальная гвардия грозилась стрелять, сотни арестованных...

Андрей снова развернул «Журна́ль де Деба́»

- Да, это серьезно. У нас Наполеон Третий лишился престола после того, как угодил в плен при Седане. Тогда дело, как вы помните, закончилось Парижской Коммуной. Альма, конечно, далеко от парижских предместий, но ведь и положение нынешнего властелина La belle France достаточно шаткое. Он не так давно провозгласил себя императором, и во Франции хватает желающих вернуть Вторую республику. Он и войну-то затеял для того, чтобы влезть в сапоги своего великого дядюшки. И тут - такое фиаско! Разумеется, будет смута, в Париже это не заржавеет.

- Сегодня же надо передать содержимое статьи в Севастополь. - подытожил Белых. - Что касается наших дел: Фибиха пока найти не удалось. Видимо, еще нездоров и не выходит на улицу. А вот его приятеля Блэксторма, репортера из «Манчестер Гардиан», мы вычислили. Да он и не скрывается, расхаживает по городу.

- Что ж, будете готовить операцию захвата? - спросил Андрей. - Хорошо бы взять англичанина поближе к вечеру. Выбить из него сведения о том, где Фибих, и сразу нанести визит.

- А как же с обломками летающей лодки, которые вместе с Фибихом притащили из Евпатории? Их непременно надо уничтожить - даже неисправный мотор, не говоря уже о пулемете, здорово поможет британским инженерам. При их уровне промышленности, через пару лет у англичан появится и автоматическое оружие и аэропланы.

- Вы, капитан, начитались книжек про попаданцев, - улыбнулся Андрей. - ни через год, ни через пять лет англичане не сумеют повторить эти... хм... изделия. Но пользу из них, несомненно, извлекут. Так что вы правы, незачем оставлять такие подсказки.

Совещание закончилось. Андрей Митин и Белых устроились на площадке, поверх колесного кожуха. Обычно здесь стояла гребная шлюпка, но сейчас ее не было, а с высокого горба открывался отличный вид. Палуба под ногами вибрировала, снизу доносились плеск воды и шлепки плиц. «Владимир» набирал ход.

- А ты не боишься оставлять свою даму с Лютйоганном? - поинтересовался Андрей. - Все же офицер Кайзермарине, дворянин, не нам, разночинцам, чета. А то изображают примерных супругов, так и до греха недалеко.

- Во-первых, - обстоятельно ответил спецназовец, - зависть дурное чувство. Во вторых, если кто тут из разночинцев, так это ты. А мои предки - природные уральские казаки. А в третьих, не хочешь ли, мил-друг в рыло схлопотать за такие предположения? Фро - женщина приличная, чтобы с какими глупостями - ни-ни!

- Я что, я - ничего, вашсокородие! - Андрей принял шутливый тон. - Да и стоит ли переживать, ежели что - мы, если верить Сереге, скоро сделаем этому миру ручкой, надо же дамочке как-то устраиваться? А Лютйоганн - чем не вариант? Не думаю, что он отправится с нами, здесь ему светит карьера первого в мире подводника.

- Не понимаешь ты женской души, Андрюха. Для Фро все это, включая мою особу - приключение в стиле лорда Байрона. Она по натуре авантюристка, ей хочется чего-то невиданного. А Лютйоганн - он, хоть и из будущего, но по самую макушку полон такой унылой бюргерской порядочностью, что она с ним недели не выдержит. Уже жаловалась, что наш оберст надоел ей хуже горькой редьки.

- Оберст - это полковник. - наставительно заметил Андрей. - А наш Ганс всего-то обер-лейтенант, до таких высот ему еще служить и служить.