Сергей Анисимов - Вариант БИС: Вариант Бис. Вариант Бис-2

— Готов? — спросил он «второго», прыгая на месте.

— Да.

— Тогда пошли.

Проходящая мимо по ходу сообщения короткая цепочка солдат приостановилась, чтобы пропустить их, несколько человек пожелали удачи или просто что-то сказали — он не вслушивался. «Снайперы, — произнес кто-то сзади. — Пошли охотиться. Я бы не хотел». Вот это Мэтью уже услышал, но все равно не обернулся.

Пройдя около полумили по изгибающемуся то влево, то вправо ходу сообщения, они вылезли на утоптанный снежный пятачок, от которого расходились грязноватые тропинки. Одна из стрелок указывала на синюю цифру «3», вписанную в подчеркнутый треугольник — на этот раз им было туда. Высоко в небе выли и стонали двигатели — на север шла волна ночных бомбардировщиков. Судя по звуку — старые поршневые машины: или «Инвейдеры», или что-то из флотских палубников. Бесшумно проплыла длинная светящаяся очередь — позиции корейцев были уже близко.

— Стой! Четыре!

Сказано было с сильным акцентом, но достаточно понятно.

— Девять! — отозвался Мэтью, стараясь, чтобы голос не дрогнул.

— Да, — тут же отозвались спереди. Пароль был простым, какой и следует заводить, когда имеешь дело с союзниками, говорящими на языке, настолько сильно отличающемся от английского. Ежедневно меняющаяся для всего участка фронта цифра, спускаемая по караулам и «секретам» — сегодня это было «5». Часовой называет любое число, пришедшее ему на ум, и к нему следует прибавить соответствующую цифру. Если получается неправильно, то он не говорит «Да», а стреляет. Переспрашивать в этих краях нельзя.

Подойдя на пять ярдов ближе, Мэтью с напарником разглядели корейца в неверном свете качающихся где-то впереди осветительных ракет. Явно бывалый солдат, он хладнокровно подпустил их почти вплотную — так, чтобы они не сумели шарахнуться в сторону после оклика. Страдай американец заиканием — и кореец срезал бы их обоих одной длинной очередью.

— Аньёнь! [57] Привет! (корейск.). — с иронией сказали сбоку. Второй. Пост был, разумеется, парный, и часового прикрывали с самого начала.

Не зная, как надо ответить, американцы просто покивали и прошли дальше. Наличие снайперской винтовки отлично объясняло их появление здесь, и никаких дополнительных расспросов не требовалось. К туркам или колумбийцам, возможно, отнеслись бы иначе, но 2-я пехотная дивизия американцев сражалась в Корее с августа 1950 года, и ее узнаваемая эмблема значила многое, кто бы ее ни носил — собственно американцы, бойцы KATUSA, французы из воюющего в составе дивизии «Battalion de Соree» или добровольцы Западной Голландии.

— Видал? — поинтересовался Мак-Найт, когда они миновали охраняющий тылы корейского батальона пост. Такой вопрос ответа не требовал, поэтому Мэтью раздраженно пожал плечами. Видал, конечно, не слепой же он. Все-таки тот солдат из 3-го взвода был в чем-то прав: настоящей войны он пока так и не видел. Такой, чтобы снаряды рвались от горизонта до горизонта, над головой крутились в беспощадной схватке эскадрильи реактивных истребителей, а колючую проволоку над вражескими позициями рвали цепи «Шерманов», «Паттонов» и «Першингов» с белыми звездами на бортах. В общем, чтобы все как в иллюстрированных журналах — яркое и впечатляющее.

Считая, что воюют, на самом деле они стоят сейчас во втором эшелоне, дожидаясь, когда 3-я дивизия РК будет обескровлена окончательно. И вокруг только снег и замерзшая грязь, а танки стоят глубоко в тылу, грязные от текущего масла и испятнанные пулями, а увидеть в небе летящий самолет — событие, которое перевариваешь в час караула. Вражеских самолетов Мэтью не видел до сих пор, несмотря на обещание давно воюющих здесь солдат взвода. Не то чтобы это его огорчало, но все-таки война была в итоге совсем не такая, какой он представлял ее раньше. И даже гибель Закария Спринга в бою за невзрачный клочок земли между двумя рядами траншей — корейских и с той, и с другой стороны — не меняла в этом ничего.

Пройдя еще один пост, снайперы добрались до собственно тыловой стороны передовых позиций. Стемнело уже почти полностью, и лишь в северной части горизонта смутным силуэтом виднелась черная пирамида крупного многоамбразурного дота, известного в их батальоне под труднообъяснимым названием «Дробь-точка». Он контролировал почти четыре квадратных мили пространства, и коммунисты регулярно предпринимали попытки что-нибудь с ним сделать. Снаряды их артиллерии даже 4,8-дюймового (то есть 122-миллиметрового) калибра пробивали армированный бетон стен только при наиболее удачных попаданиях, а поскольку американская авиация жгла все, что было по размерам больше мотоцикла, то за несколько более или менее точных огневых налетов, сопровождающихся разрушениями и гибелью людей, коммунистам пришлось дорого заплатить: здесь им приходилось непросто.

Шестиорудийная гаубичная батарея корейской дивизии тоже не оставалась в стороне, и пространство на несколько миль вокруг было давно изрыто долго неоплывающими воронками от ее 105-мм снарядов. Все это вместе взятое привело к тому, что в январе обе стороны положили вокруг дота по полнокровному полку, не считая разнообразной боевой техники, и с тех пор старались ограничиваться взводами и отделениями. Наиболее регулярными были попытки вражеских саперов, несколько раз за последний месяц в самые гнусные, безлунные и облачные ночи пытавшихся проделать проходы в многосложных минных полях, чтобы подтащить к амбразурам с полсотни фунтов гексогена. Это пресекалось плотными минными заграждениями, на которых регулярно кто-то подрывался, а также огнем прикрывавших мины и проволочные заграждения пулеметов.

Однако вчерашней ночью кто-то сумел продвинуться достаточно далеко: прозвучавший на рассвете взрыв открыл в спирали Бруно широкий проход. Хотя между ней и дотом имелись и мины, и еще два ряда проволоки, можно было не сомневаться, что сегодня коммунисты попробуют развить успех. Наказать саперов врага за наглость и профессионализм было решено едва ли не командованием корпуса, и для этого привлекались весьма значительные по масштабам фронтового затишья силы. Кому-то пришло в голову, что, наряду с прочими мерами, упоминание организации снайперского огня будет неплохо смотреться в отсылаемых в столицу отчетах об успехе. А поскольку собственных снайперов 3-я дивизия южнокорейской армии по штату не имела, их взяли у соседей.

За два часа до полуночи рядовые армии США Спрюс и Мак-Найт, опять в сопровождении нескольких корейских бойцов, заняли назначенную им позицию. Это была очередная воронка от тяжелого снаряда, вокруг которой на вывороченную землю нанесло такое количество снега, что если вдруг сойти с ума, то можно было устроить катание если не на санках, то по крайней мере на собственных задницах.