Виктор Дубчек - Красный падаван

Прокси увлечённо рисовал на листочке бумаги синусоиды, меандры и круговые диаграммы. Жданов увлечённо переспрашивал, прикидывая схему переходного устройства. Разумные формы жизни нашли друг друга.

Через пару часов основные технические вопросы были решены, коллеги перешли к вопросам философским.

— Да, люди глупы, — со вздохом говорил Жданов, перепроверяя расчёты. — Если бы человечество тратило время на действительно полезные вещи, мы тоже давно бы покорили звёзды.

Надо было спешить: Жданову уже намекнули, что сам товарищ Сталин сейчас не спит, ожидает результатов его изысканий.

Пётр Сергеевич снял очки, протёр носовым платком. Снова надел. Посмотрел на часы. Было 3 часа 34 минуты утра 22 июня 1941 года.

Так вот и вышло, что начало войны Иосиф Виссарионович Сталин встретил в своём рабочем кабинете, на втором этаже бывшего Сенатского дворца.

— Час назад Владыка Сталин известил меня о начале боевых действий. От лица Империи я заключил союз с Державой СССР. Империя будет верна союзническому долгу.

— Корабль серьёзно повреждён, мой Лорд. Мы не можем…

— «Палачу» не придётся вести войну в пространстве, капитан. У противодействующих сторон нет ни спутниковой группировки, ни эффективных зенитных сил.

Капитан Игнази пытался понять намерения Вейдера.

— Мой Лорд, у нас практически нет боеготовой палубной техники, а в десантных легионах осталось менее трёх тысяч бойцов.

— Пусть вас это не беспокоит, капитан Ингази. Подготовьте «Палач» к коррекции положения. Мы проведём орбитальную бомбардировку.

Подождав, пока за по-прежнему недоумевающим Таусом закроется дверь, Старкиллер в очередной раз тихо произнёс:

— Меч, господин. Он забрал мой световой меч.

В несколько быстрых шагов Вейдер приблизился к ученику. Лязгнул металл, низко загудел энергетический контур. Раскалённое лезвие светового меча почти коснулось лица Старкиллера.

Юноша упал на колени.

— Ты подвёл меня. Световой меч — это твоя жизнь, — глухо проговорил Вейдер. — Ты вернёшь его себе.

Старкиллер поднял взгляд.

— Но не теперь, — продолжил Вейдер. — Сейчас нам нужен этот союз.

Тёмный джедай медленно отвёл оружие. Юноша вздохнул, чувствуя, как уходит волна багрового жара. Смерти он давно уже не боялся.

— Мы можем уничтожить их всех. Растоптать всю планету.

Вейдер отключил меч, снова сжал кулаки и отвернулся к панораме. Далеко в пространстве, почти теряясь на фоне громадного корабля, мелькали ионные движки ремонтных дроидов, сыпались искры сварки. Тёмно-голубая, в разводах облаков планета внизу казалась совсем безобидной. Но Вейдер видел много таких планет.

— Император ждёт «Палач». Мы не можем восстановить системы корабля собственными силами и без необходимых ресурсов. Постройка базы и освоение поверхности займёт слишком много времени.

— Учитель, мы можем силой принудить их отдать всё.

— Ты был внизу, — по-прежнему отвернувшись, произнёс Вейдер. — Ты видел Гробницу. Ты видел звёзды на башнях.

Учитель и ученик, два тёмных джедая, замолчали.

— Большевики, марксисты, — Вейдер произнёс эти слова по-русски, как бы пробуя на вкус. Земной язык по фонетике не так уж отличался от стандарта.

Он наконец повернулся к юноше.

— Уничтожение — естественный путь. Сильные вытесняют слабых. Они ещё не знают о спящей в них Силе. Этот вид слишком фанатичен. В результате войны он не слабеет, а становится сильнее, его фанатизм и вера в победу не уменьшаются, но увеличиваются. Мы будем действовать другим путём.

— Как это сделать? — тихо спросил внимательно слушавший Старкиллер. — Их Сила не всегда будет бездействовать.

— Их Сила спит, но горит даже во сне, до предела разжигая их фанатизм. Этот вид, эти большевики захлёбываются в своей гордости, в своей преданности и патриотизме, в вере и любви. Их не сломить оружием.

Старкиллер вспомнил глаза бросающегося прямо на световой меч человека.

Вейдер вспомнил глаза вставших перед ним в ряд земных воинов… и жёлтые чуть прищуренные глаза их владыки.

— Они готовы идти в бой, не задумываясь о гибели, — сказал он. — Мы поставим их на службу Императору, превратим эту планету в форпост Империи.

— Учитель… не всех можно привести на Тёмную сторону.

— У остальных мы разорвём их связь с Силой, вырвем эти духовные корни большевизма! Мы будем опошлять и уничтожать главные основы народной нравственности. Мы будем браться за людей с детских, юношеских лет, будем всегда главную ставку делать на молодёжь, станем разлагать, развращать, растлевать её! — В круглых тёмных провалах глаз его маски, казалось, плескался, полыхал яростный огонь.

— Потребуется время, — сказал Старкиллер.

— Мы бросим всю мощь Империи на оболванивание и одурачивание людей. Сознание способно к изменению. Посеяв хаос, мы подменим земные ценности на фальшивые и заставим поверить в них. Уничтожим этот монолит, низведём до примитива, растопчем идеалы. Без власти большевиков их вид отупеет и в конце концов превратится в стадо скотов.

Резким движением он поднял сжатую в кулак ладонь, указывая на Землю, неторопливо вплывающую в панораму.

— Так победим!

Старкиллеру на мгновение показалось, будто Владыка ситх цитирует какой-то древний голокрон.

— Они воюют между собой, Земля разобщена, — осторожно заметил юноша. — Мы могли бы найти союзников и помощников среди других народов планеты.

— В других народах нет Силы. Они до сих пор существуют лишь потому, что большевики, — Вейдер снова использовал русский, — большевики ещё не осознали своей связи с Силой.

Он наклонился к ученику.

— Мы нанесём удар, когда Владыка Сталин менее всего будет ожидать этого. Но сначала нам необходимо восстановить «Палач».

— Да, господин.

— Ты хороший боец. Но плохой дипломат.

Ученик поднял голову, но Вейдер не дал ему ответить.

— Все эти годы ты готовился к другой миссии. Теперь Сила выбрала твой путь. Мне нужен шпион на поверхности.

— Там остался…

— Они наверняка уже догадались. — Он повернулся к Старкиллеру. — Ты полетишь к Владыке Сталину.

— Да, господин.

— Ты не сможешь справиться с ним самим. Найди слабину в его учениках.

— Да, господин.

— Ты заверишь его, что Империя в полной мере выполнит свои обязательства. Мы вступаем в войну на стороне Державы СССР.

На самом-то деле война началась много раньше даже артобстрела советской территории. Диверсионные группы — знаменитый «Бранденбург-800» — были заброшены и приступили к действиям за несколько дней. А вечером 21 июня немецкие минные заградители вышли из финских портов, чтобы выставить мины на Балтике. Упрямый архангельский мужик, адмирал флота Николай Герасимович Кузнецов, необходимость в проявлениях героизма среди рядового состава всегда полагал следствием скверной работы командования. Поэтому невеликий Советский ВМФ готовился к войне, как к работе, и встретил нападение организованно и эффективно, не испытав потерь в кораблях и морской авиации. Но исход схватки двух теллурократий решался на суше, многим морякам пришлось геройствовать на берегу.