Александр Конторович - Сборник Черные бушлаты. 8 книг

Пробираться сквозь развалины было не так-то уж просто, а учитывая, что кое-где немцы успели их заминировать, — задача усложнялась многократно.

Но прошли. И уткнулись в дзот, который сдерживал все дальнейшее продвижение. Казалось бы — вот он, завод! Даже забор видать!

Захваченные пленные в один голос уверяли — другого прохода нет. Вокруг мины — и такие же дзоты. Сложенные из бетонных плит и обломков окружающих зданий, они успешно противостояли огню полковых пушек.

А из-за низко нависших туч не могла помочь и авиация.

Отчаянная атака пехоты при поддержке огнемётчиков успехом не увенчалась. Дойти до дзота не удалось никому. А со слов тех же пленных, завод ускоренно готовили к уничтожению.

Времени оставалось в обрез…

— Есть мысль… — внезапно произнёс артиллерист. — Надо минометчиков использовать!

— Да рази ж они рассадят этот дзот? Пушки не взяли! — усомнился комполка.

— Не рассадят, — кивнул Аграков. — Но помочь — могут.

Утром следующего дня Осадчий сидел на полуразрушенном чердаке и наблюдал, как сноровисто устанавливают своё оружие миномётчики. А присевший рядом с капитаном сержант-наводчик словно бы прирос к биноклю. Между позицией миномётчиков и дзотом колыхались на ветру какие-то тряпки, которые развесил сержант ещё затемно. Сколь могли подойти близко — подошли. Дальше дороги никто не знал, вполне можно было нарваться на мину. Впрочем, миномётчику хватало и этого.

— Тряпки-то зачем? — удивился капитан.

— В обычной ситуации — и впрямь незачем. Ветер, если нашу мину куда-нибудь снесёт — так не столь и важно. Всё равно осколки достанут. Но в данной ситуации… Нам каждый выстрел нужен!

Пару раз миномет выстрелил — но куда-то совсем далеко. Тем не менее, сержант удовлетворённо покивал головой и что-то записал в блокнот.

— Вы к атаке готовы, товарищ капитан?

— Давно уже! Ещё со вчерашнего дня!

— Можете начинать.

— А стрелять вы когда собираетесь? — удивился Осадчий.

— Да вот как до той белой стены дойдёте — тогда и начнём, — спокойно ответствовал миномётчик.

"Чертовщина какая-то…" — подумал капитан, спускаясь вниз.

Но делать нечего, завод надо брать сейчас.

Выдвинувшись на рубеж атаки, Осадчий огляделся по сторонам. Взгляд его упал на командира отделения огнеметчиков. Пожилой усатый старшина что-то втолковывал своим бойцам, указывая на окружающие развалины. Вся надежда на них! На миномет капитан откровенно не надеялся и поэтому дал бойцам команду всячески оберегать солдат с тяжелыми стальными баллонами за спиной.

Ракета!

И буквально через пару мгновений первая мина разорвалась прямо перед дзотом.

Вторая, третья…

Что он там делает? Куда стреляет?

— А молоток парень! — крякнул оказавшийся рядом командир минометчиков. — Хорошо кладёт!

— Куда он кладёт? — не понял Осадчий.

— Так он фрицу все амбразуры землёй и камнями засыпал! Как стрелять-то теперь?

И верно — откуда-то из-за дзота выскочила юркая фигура с лопатой — не иначе как обзор расчищать.

Вот тут бы по немцу и врезать!

Но мины этот раз взорвались где-то сзади…

А бойцы, стреляя на ходу, уже подбегали к дзоту — миномет перенес огонь куда-то вглубь немецких позиций.

Разумеется, дзотом вся оборона на этом участке не ограничивалась, но с таким противником бой шёл уже на равных… Его можно было увидеть — и можно было убить! Бетонной плиты над головой там ни у кого больше не имелось.

Спрыгнув в узкий проход, ведущий к двери дзота, Осадчий споткнулся о тело убитого фрица. Ещё один свешивался через порог открытой двери. Мины легли с почти ювелирной точностью. Засыпав горячим металлом не только проход, но и немалую часть самого дзота. А учитывая то, что пулемет располагался прямо напротив открытой двери…

Да… постарался миномётчик!

Так вот куда он стрелял! Ждал, пока выбегут фрицы расчищать амбразуры. И входная дверь окажется открытой…

Сержант никому не двинул в рыло и никого не расстрелял. Вся его вина состояла в том, что, встретив среди освобождённых из плена свою знакомую, он не только поделился с ней и её товарищами продовольствием, которое было выдано на весь взвод, но ещё и проводил девушек несколько километров до шоссе, где уже шли свои войска и было намного спокойнее.

И всё бы ничего, даже продовольствие списали бы как-нибудь. Но вся беда в том, что батарея, повинуясь приказу, снялась и убыла на новые позиции.

Вильнер нашёл её только через два дня.

А самовольная отлучка на срок более трех часов считалась дезертирством.

Вот и огрёб сержант три месяца штрафной роты.

— А почему именно эти? — отложил в сторону последнюю папку Сиротин. — Что, наша доблестная милиция настолько оскудела кадрами, что не смогла разыскать в своих рядах пару-тройку убедительных злодеев? Таких, чтобы любой урка их за своих принял?

— Ну, полагаю, если захотеть, из таких кандидатов вполне можно набрать полнокровный полк, — Гальченко сидел на подоконнике и рассеянно наблюдал за улицей.

— Тогда объясни мне, старому, в чём дело? Да заодно растолкуй — у кого это возникла мысль меня в злодея перекрестить?

— У меня она возникла. Тут вот в чём дело, дед Миша, можно, конечно, составить такую банду, что любой милиционер за три квартала стойку примет. Можно. Но не нужно, — Проводник легко спрыгнул с подоконника и опустился на стул напротив собеседника.

— Почему?

— Видишь ли, Франт в том качестве, в котором он известен в преступном мире, — человек непонятный. Да, свой, да заслуженный. Но не вор. Не коронован, партачек положенных не имеет и вообще — странный. Так что и люди, что с ним рядом ходят, другими быть тоже не могут. Ты — понятно, Франт больше по загранице работал, там себе соратника ближайшего и подобрал. Это ж там в моду вошло — банки динамитом подрывать, не у нас… А уж какие среди тамошних злодеев нравы, про то здесь мало кто ведает. Опять же, ты у нас человек весь из себя старорежимный, как принято сейчас говорить. И на бывшего царского офицера машешь со всем откровением.

— Что делаю? — удивился сапер.

— Похож ты на него. Привыкай, и не такие словеса в нашем обороте будут встречаться!

— Ну, надо же…

— А ты думал! Что же до ребят, то статьи у них самые бандитские — пьянство, мордобой, самоуправство. Да и дезертирство до кучи. В воры их, понятное дело, сразу не возьмут, а вот в банду какую — так милости просим! Опять же, не могут по легенде с Франтом рядом настоящие воры быть.

— Почему?

— А потому, дед, что должен я их по окончании дела списать вчистую. Да так, чтобы никто мне потом за это предъяву не кинул. А с настоящими ворами такое не покатит… за них вписаться по полной могут многие.

Сиротин нахмурился.