Александр Конторович - Сборник Черные бушлаты. 8 книг

— Ты это… насчёт списать… Правда, что ль? Действительно парней порешить хочешь?

— Я на психа сильно похож?

— Так то ты! А то — Франт!

— О! — поднял палец вверх Гальченко. — И ты поверил? Это хорошо!

— Чем же?

— А тем, что со стороны подобного человека — это норма. Поверят в это. Не примут — да, такое у воров тоже западло. Но не везде. Бывают такие случаи. Это типа как побег с бычком.

— С кем? — старый сапер даже рот от удивления приоткрыл.

— С коровой — так тоже говорят. Это когда через глухую тайгу в побег идут, жрать там человеку неумелому негде добыть. Вот и берут с собою в побег какого-нибудь лоха покрепче. Сначала-то он со всеми вместе ногами топает, а уж потом, когда животы подведёт… А чтобы ничего сей бедолага раньше времени не заподозрил, так с ним себя ведут обходительно. Рядом с собою посадить могут, уважение проявят, даже защитить при случае могут. И всё — размяк парень, поверил, что его за своего приняли.

— Ну и нравы там у вас…

— У вас — это у кого? Ты и впрямь во мне Франта увидал уже?

Сиротин усмехнулся.

— И впрямь… Умеешь же ты мозги людям задурить, признаю! Сколько лет тебя знаю, а купился! Ты с ребятами этими говорил уже?

— Нет пока. Они ещё в лагере, но информацию по ним дали — нормально там парни себя ведут.

— А как так вышло, что они в лагере? Ведь штрафроты уже того — нету их!

— Да во всём наша родная бюрократия виновата. Пока дела оформили, пока направили… штрафные роты к тому моменту уже расформировали. Так что официально, — Гальченко особо это подчеркнул, — они там не состояли ни одного дня. Вот приказ их и не коснулся. Не были в штрафниках — стало быть, не подлежите освобождению вместе с ними. Те, кто туда неделей раньше попал, — уже на свободе да в прежних званиях расхаживают. А этим не повезло. Бардак…

— Да, подкосило их…

— Так что собирайся! Вместе поедем!

— Заключенный Вильнер по вашему приказанию прибыл! — а тем временем бывший сержант быстро стрельнул глазами по сторонам.

Так, лагерный "кум" присутствует, он и вызывал. А вот эти два залетных гостя — они кто такие?

Подполковник и майор. Ведомство — то же.

Серьёзно: наш-то "кум" старший лейтенант, так что он тут явно не главный.

— Присаживайтесь, Николай Иванович.

Это подполковник — он, видать, тут за главного.

Вильнер присел на краешек стула.

— У меня есть к вам предложение… — главный присел напротив.

— Какое же?

— Вы ведь из студентов?

— Так точно. Московский университет. Был когда-то…

— В армию добровольцем ушли?

— Да. Всё это в личном деле есть.

— И как собираетесь дальше жить?

Странный разговор. Вербовать в стукачи — так столь высокий уровень для этого не нужен. И местного особиста за глаза хватит. Что надобно этому дядьке? И второй — старый уже мужик-то, но ведь зачем-то приехал? Ох, что-то тут такое…

— Сначала ещё отсидеть нужно. А потом уже думать. Пока что вся жизнь — она запреткой ограничена.

Оба гостя переглянулись, старый одобрительно кивнул.

— Ваша кандидатура отобрана для выполнения особо важного задания, — собеседник выжидающе посмотрел на Вильнера.

— Кем?

— Мною. Про задание вы не спрашиваете?

— Вы же не скажете. А вдруг я не соглашусь?

Подполковник усмехнулся.

— Имеете право. Можете прямо сейчас встать и выйти. И этого разговора не было. Никаких последствий не будет, это я могу обещать. Вот в другой лагерь вас, правда, переведут — и немедленно.

— Задание опасное?

— Да.

— Подумать могу?

— Пять минут. Прямо здесь.

Серьёзный мужик! А наш-то "кум" ажно подобрался весь! Ох и непростые тут гости… Стало быть, задание у них… соответствующее.

— Не надо пять минут. Я согласен.

Собеседник повернулся к старому, тот одобряюще кивнул.

— Прекрасно. Пройдите в соседнюю комнату, вас там ждут.

А дальше все пошло вполне ожидаемо. Подписка о неразглашении, ознакомление под роспись с выпиской из постановления суда.

"…Временно приостановить исполнение приговора в отношении гр. Вильнера Николая Ивановича, 1922 г.р. Направить гр. Вильнера в распоряжение МГБ СССР…"

Вот так!

Не куда-нибудь — в МГБ!

За каким, простите, рожном?

Нате-здрасьте — БУР [3] Барак усиленного режима. В настоящее время ШИЗО — штрафной изолятор. Своеобразная лагерная тюрьма. !

Отдельная камера.

Двое заключенных — морды знакомые, свой брат-штрафник. Одного знаю — "Драчун", крепкий, суровый мужик. Кажись, Олегом зовут.

— Всем привет!

— Здорово, — буркнул "Драчун". — А тебя сюда за какие грехи засунули?

— Да хрен его знает… нашли!

— Тады вон шконку выбирай. Их тут две свободные есть. Какую хошь…

Странное дело — но койки оказались опущены! Это днём-то? Чудеса…

— Николай, — протянул руку второму постояльцу Вильнер.

Тот окинул его внимательным взглядом, помедлил, но руку в ответ протянул.

— Алексей.

Что за фигня происходит?

Почему БУР? Вроде бы всё ведь подписал? И приговор приостановлен…

А эти тут почему?

Но сюрпризы на сегодня не закончились.

За стеною затопали сапоги — надзиратель.

— Лицом к стене! Руки за спину!

Бухнула, открываясь, дверь.

И через порог шагнул… Тот самый подполковник. В лагерной одёжке. Ни дать ни взять — обычный ЗК.

Лязгнул замок двери.

— Удивлены? — усмехнулся гость.

Опустился на свободную шконку.

— Ну, что ж, давайте для начала познакомимся. Подполковник Гальченко…

Спустя два часа.

— Ещё что-нибудь непонятное есть? — подполковник обвёл взглядом собеседников.

— Да… вроде понятно всё… — Драчун почесал в затылке. — Непривычно, однако ж, мы тут уже таких субчиков нагляделись! Вполне можем комедию свалять!

— Неправильно ты говоришь! — не согласился Охотник. — За ту такую комедь и бошку отвернуть могут на раз-два! Это ежели фальшиво сыграть…

— Леха прав, — поддержал его Математик. — Тут без шуток нужно. Нагляделись мы уже на урок — этот противник лёгким не станет. Головой надо думать и каждое слово выбирать правильно. А вот вопрос у меня есть, товарищ подполковник…

— Франт, — перебил его Гальченко. — Привыкайте! Один раз такое с языка сорвётся — всем нам могила! Да и нет среди уголовников "выканья" — это тоже учтите. Разве уж в каких-то совсем особых ситуациях, когда кого-то подколоть или специально выделить нужно.

— Понял! — кивнул Математик. — Извини, Франт! А почему, хотел я спросить, беседа у нас в БУРе протекает, а не в каком другом месте?

— Оттого, голуби вы мои сизокрылые, — усмехнулся Гальченко, — что не хочу я никого из вас спалить раньше времени. Обычный вызов к "куму" всегда объяснить можно — мол, вскрылись кое-какие фактики из вашего прошлого, для вас лично неприятные. Вот "кум" и начал свои каверзные расспросы. И следаки приезжие к вам интерес немалый проявили. А поскольку ответы ваши этим гаврикам не сильно понравились — то…