Александр Конторович - Сборник Черные бушлаты. 8 книг

— Понятно. То есть группа из шести человек должна выиграть там, где спасовали куда как более серьёзные силы? Это я футбольными терминами выражаюсь, если что…

— Не знал, что вы поклонник этой игры! — удивился полковник.

— Терпеть не могу это английское изобретение. Кстати, вы в курсе, что кто-то из их королей данную игру в своё время запрещал?

— Правда?

— Да. Даже указ этот сохранился.

— Надо же… Впрочем, нам тут всем сейчас не до футбола. Его изобретатели, похоже, сидят за кулисами всей этой истории, — Чернов отошёл от окна и присел на диван. — Во всяком случае, все следы указывают на них.

— Ни разу не удивлён, — пожал плечами собеседник. — Тут игра идёт тонкая, почти неощутимая — немцы так не работают. Не их почерк. Так что склонен с вами согласиться.

— Ну, я тут с вами спорить не стану. Вы с ними в своё время бодались — вам и карты в руки. А почему, кстати, именно англичане? Тут ведь и американцы вполне могли руку приложить, так?

— Могли, — согласился Гальченко. — Но я же вам говорю — слишком тонко! Нигде ничей нос не высунулся ни разу, ни слова, ни полслова — сразу и не почуешь!

— И всё же?

— Кто, скажите на милость, мог оперативно пробить архивы французской сюртэ насиональ?

— То есть? — удивился полковник.

— Пару дней назад в разговоре со мной один из воров упомянул деда Мишу. Мол, он же мастер стены прошибать да заборы сносить — что б его в нашем деле не использовать?

— И что?

— Откуда у них эта информация? Легенду-то мы с ним вместе разрабатывали! Что здесь слить, а что за кордон отправить — всё подробно расписали. Не раз и не два отрепетировали и наизусть заучили, чтобы не лохануться где-нибудь в разговоре.

Чернов нахмурился и, вытащив из кармана блокнот, что-то туда записал.

— Продолжайте…

— Информация о том, что Сиротин — мастер по проделыванию проходов и проломов в СССР никому не озвучивалась. Подрывник — да. Но, согласитесь, в общепринятом понятии это несколько более обширная деятельность, нежели просто снос препятствий.

— И вы хотите сказать…

— Что сведения об этой его специализации были внедрены именно в архивы французской полиции — и только туда. Кое-что досталось и полякам… но сущие мелочи, по легенде, он там работал мало, больше в самой Франции и её колониях.

— То есть, если я вас правильно понял, вы изначально были уверены в том, что здесь работает кто-то из разведки капиталистических стран? — полковник весь обратился в слух. — И никому об этом не сказали?!

— Вам первому и сказал — помните наш первый разговор? Я тогда усомнился в том, что обычные воры могли выстроить столь сложную и долгоиграющую комбинацию по выходу на объекты операции. Им это совершенно не свойственно, они настолько далеко не заглядывают. Это ворам попросту не нужно. Не забывайте — ведь именно я планировал многие подобные операции в Европе! И ни разу не прокололся, между прочим!

— То есть допустить существование мастера аналогичного уровня здесь…

— Не могу, — кивнул Гальченко. — Такой человек здесь избыточен, ему просто не найдётся соответствующей задачи. Жрать, извините за банальность, он что будет? Планировать многоходовку по ограблению продуктового ларька? Это здесь кому-то нужно? И без него прекрасно всё провернут…

— И поэтому англичане…

— Не обязательно.

— Что-то я вас не понимаю! — приподнял бровь полковник.

— Наши тоже вполне могут быть. Подобных спецов и у нас предостаточно. Уж что-что, а сымитировать почерк "джентльменов" они вполне способны. Немцы — нет, там стиль мышления другой. Они более прямолинейны, если хотите.

— То есть вы и такую возможность допускаете?

— Я допускаю всё! Увы, предатели и в наших рядах встречаются…

Чернов хмыкнул.

— У вас повсюду такие якоря расставлены?

— Естественно, — пожал плечами собеседник. — Какой у нас была изначальная установка? "Действуем, как во вражеском тылу!" Так и работаем… Но пока прозвучал звоночек только из Франции, ну и от нашей милиции кое-что утекло… впрочем, последним фактом я не удивлён. Туда сейчас пришло очень много новых людей, фронтовиков, которые, положа руку на сердце, не сильны в оперативном мастерстве. Правда, в плане физического противоборства с бандами — совсем другой коленкор! Тут они их через колено гнут! Боевой опыт — штука крайне серьёзная!

Полковник усмехнулся ещё раз.

— Ну да… особенно вспоминая вашу операцию на вокзале… Мне, кстати, по этому поводу выказали недовольство — и серьёзное!

— Потерпят! Не ради славы или выпендрежки работаем — для дела! Нам авторитет среди воров зарабатывать надо, а времени на это нет, — отмахнулся Гальченко. — Людей надо лучше готовить. Впрочем, я ровно то же самое берусь провернуть и в любой другой организации. Согласитесь, уровень подготовки наших сотрудников существенно превосходит то, чему учат в других местах. Хотя я и отдаю должное нашим, так сказать, конкурентам — они многому научились за годы войны!

— А эта ваша троица… Каковы планы по их дальнейшему использованию?

— Нормальные парни, с головой. Их поднатаскать — вполне работать смогут. Не самостоятельно пока, но и это не за горами. Ребята через многое прошли, это дорогого стоит. Алмазы в своём роде, но ещё нешлифованные.

Чернов на некоторое время замолчал, машинально помешивая чай в стакане.

— Вот что я тебе скажу, Александр Иванович… тут такая штука получатся… Словом, операция наша оказалась крайне важной. До такой степени, что ею заинтересовались наверху. Совсем наверху, понимаешь?

— Серьёзно, — кивнул подполковник. — Догадываюсь даже почему. И не здесь этот интерес — не во внутренних делах. Не для министерства финансов стараемся, тут другое ведомство главный интересант…

— Ну, догадки эти лучше при себе пока держать. Но интерес оказался настолько велик, что мне недвусмысленно сказали следующее, — он отставил стакан в сторону. — Решим вопрос вовремя — следующее звание всем участникам. И ордена кому полагается. Твоим парням — полная реабилитация, снятие судимости и офицерские погоны. Ну и по совокупности — кто что заслужил. Это уж ты сам напишешь.

— Это пряники, — Гальченко, казалось, даже не удивился. — Но ведь есть и кнут?

— Есть. Сам догадаешься какой, надо полагать. Не первый год работаем…

— Да уж… могу себе представить.

— Тут сейчас на орехи прилетело всем. Так даже аванс оказался весьма многообещающим. В общем, землю будут рыть так, что мало никому не покажется. И особо разбирать правых и виноватых не станут. А твоя… наша группа — на самом острие удара. Прилететь может с самой неожиданной стороны в любой момент. Даже в момент успешного окончания операции. Так что решением руководства операции присвоен наивысший уровень секретности. Сам должен понимать, с какого бодуна такие решения принимают.