Вячеслав Васильев - Ковчег (СИ)

С этими словами медведеобразное явление выскочило обратно на улицу под проливной дождь, а его спутник так и застыл у порога.

- Ну, чего стоишь? Проходи! - приветливо махнул рукой Дмитрич. - Плащ снимай, вешай вот на верёвку возле печки. Пусть сушится. Сапоги тоже снимай. Тапки есть? Нет? Я так и знал... Возьми вот мои запасные. Значит так. Эта постель моя, это - твоя. 'Номер' у нас двухкомнатный, других жильцов не предвидится. Ах, да! Что это я?!... Надо же познакомиться сначала. Так... Где тут оно?... - хозяин принялся производить какие-то манипуляции с обхватывающем его правое запястье широким серебристым браслетом. - Не могли сделать в автоматическом режиме... Гении-самородки... Ага! 'Поиск новых абонентов'. Угу, пошёл... Ну, здравствую, Харин Илья Вадимович, пятнадцати лет от роду, будущий инженер, если всё срастётся, а пока практикант. Сейчас разденешься, набери у себя поиск. Тебе сложнее, тут 'окольцованных' куча. Потом разберёшься, кто есть кто, а я пока представлюсь по старинке: Старинов Михаил Дмитриевич, главный инженер этой стройки и твой непосредственный начальник на время практики. - Михаил Дмитриевич подумал немного, и добавил: - возраст - пятьдесят лет.

Пока произносилась эта тирада, новоприбывший успел скинуть плащ и сапоги, снять небольшой рюкзак, который он оригинальным образом носил под плащом (а с другой стороны - дождь ведь...), надеть тапки... Это действительно оказался молодой паренёк. Хотя на вид ему можно было дать все семнадцать-восемнадцать лет, а не пятнадцать, как было записано в электронном паспорте. Акселерация...

- Там в углу швабра стоит. Лужу-то за собой подотри. У нас тут уборщиц нет, каждый сам за собой убирает.

Парень, так и не успев раскрыть рта за всё время с момента появления, молча взялся за швабру. Когда с лужей было покончено, придирчиво наблюдавший за процессом возвращения в комнату чистоты Дмитрич прервал молчание:

- Умывальник в коридоре. Видел, небось, когда заходил. Мыть руки там. Полотенце есть? Есть. Хорошо... Да, удобства у нас во дворе, тут уж извините... Нет желания посетить? Нет. Тоже хорошо... Как появится, не стесняйся. Я покажу, куда идти.

Парень, повозившись в рюкзаке, достал из него полотенце и мыльницу и скрылся за дверью. Обратно вернулся минут через пять, и наконец решил показать, что даром речи не обделён:

- Какие будут дальнейшие указания?

- Указания будут простые: сегодня выходной, так что делай что хочешь. Если устал с дороги - можешь прилечь, отдохнуть. Если проголодался - обед ты пропустил, но у меня тут запасы есть, можем сварганить кой чего... - пожилому человеку трудно было не заметить в голосе пацана не очень глубоко скрытой иронии, когда тот интересовался насчёт указаний, однако пока что Михаил Дмитриевич сделал вид, что ничего не заметил, только поставил 'галочку' в своём мысленном досье на практиканта: 'А с гонором, зараза!'.

Парень на секунду наморщил лоб, и быстро принял решение.

- Сначала похавать, а потом спать.

- Лады. Жареную картошку будешь, Илья Вадимович?

- Не откажусь, - облизнулся практикант. - И... Можно просто 'Илья'.

- Тогда так. Вот тебе картошка, вот миска, вот нож. Чисть. А я пока чайник закипячу и кой-чего ещё подготовлю... - хозяин подошел к столу, и начал шарить по ящикам, доставая мешочки, скляночки, баночки... - А насчёт 'просто Ильи' я учту. Но надо тебе привыкать к 'Илье Владимовичу'. Ты ведь не кто-нибудь будешь вскорости, в будущем, а человек с техническим образованием. ИТР - это звучит гордо! По крайней мере, в здешних краях... О! Гляди, что у меня есть! Деликатес! Солёные огурцы! - с нескрываемой гордостью продемонстрировал он гостю одну из банок. Между прочим, это была не шутка. Обычная на Родине закуска здесь была жутким дефицитом и ценилась очень высоко.

- К огурчикам солёным для поправки здоровья хорошо бы что-нибудь покрепче, чем чай, - закинул удочку паренек, бросая в миску первую очищенную картофелину.

- Так сколько тебе годков-то, ты говоришь? - прищурил один глаз Михаил Дмитриевич.

- Пятнадцать. С половиной. Почти шестнадцать - буркнул его собеседник.

- А 'употреблять' здесь разрешают с двадцати одного! - поднял указательный палец хозяин. И проверяют. Завтра перед выходом на работу дохнёшь в трубочку, и не только тебе попадёт, а и мне - за то, что угостил...

- Я думал, в этой глуши не проверяют... - расстроился парнишка.

- Проверяют, - разочаровал его собеседник. Это у штрафников не проверяют. Хочешь к штрафникам, 'на фронт'?

- Нееее, - Илья энергично замотал головой.

- Значит - не пей. И не кури по возможности. Даже когда тебе будет разрешено. Я тебе вот что скажу... Люди здесь, грубо говоря, разделены на три сорта. Начну с третьего. Это, гм... скажем так, в основном люди с уголовным прошлым, попавшие сюда не по своей воле. Их бросают на передний край. Туда, где опаснее всего. Тяжёлая работа, неизвестные болезни, опасная флора и фауна... Ты знаешь, кто такие флора и фауна? - парень отрицательно мотнул головой - ну, скажем так - ядовитые растения и хищные звери. Так понятно? - на этот раз ответом был утвердительный кивок. В общем, люди третьего сорта, как правило, здесь живут плохо, но недолго. В принципе, они и в России бы в основной массе прожили недолго, но гораздо лучше. И скорее всего, числились бы людьми первого сорта, или где-то рядом. Такой вот парадокс... Ну да ладно. Люди второго сорта. В основном это всё так же попавшие сюда тоже не по своей воле, но ничего особого натворить не успевшие. Как ты, например. Не подпрыгивай. Конечно, я читал твоё личное дело. Родители-алкаголики, интернат, бега... Хорошо, наши 'поставщики' тебя отловили вовремя, а то бы дожил бы ты лет до двадцати пяти... Ну, может до тридцати. И сдох от передозировки или от цирроза печени. А здесь у тебя есть шанс прожить долго. И вполне неплохо. Да, ещё к 'второму сорту' относятся мусульмане - насколько я понял, в основном сомалийцы, и прочие нехристи. Вот недавно индусы начали поступать. Эти люди занимаются в основном неквалифицированным трудом, но в относительно безопасных местах. И есть 'первый сорт' - это такие, как я. Что смотришь? Не тяну на 'первый сорт'? Да, старый уже, - усмехнулся Михаил Дмитриевич. Но местные шлюхи в первую очередь в моём распоряжении, а не работяг из вон тех бараков - кивнул он в сторону тёмного окна. Правда, как говорят: 'в семьдесят лет на одного мужчину в среднем приходится пять женщин, но это уже слишком поздно'... Зато тебе будет в самый раз. Пить-курить тебе по местным законам нельзя, а по бабам уже - в самый раз. Что довольный такой? Буду отпускать только за хорошую работу и поведение! Сильно не разгоняйся! Да, в общем, о 'первом сорте'. Это в основном те, кто попал сюда добровольно. Охотники, технический персонал, медики, учителя... И вертухаи, конечно... - поморщился рассказчик. Куда же без них в любом государстве? В общем, 'первый сорт' - в самых безопасных условиях, на самом лучшем довольствии... И прочие плюшки... Ещё вот со следующего года, кстати, отпуска давать обещают... Так к чему я это. Ты сейчас поднимаешься из 'второго сорта' в 'первый'. Такое возможно. 'второсортный' человек может стать 'первосортным', а 'первосортный' опуститься до 'второсортного'. Кстати, и 'третьесортные', если сильно напрягутся, могут перейти во 'второсортные'. Только это будет 'второй сорт второго сорта'. Помнишь, как раньше - отбывших срок поселяли за 'сто первым километром'? Нет? Я тебе потом расскажу. Правильная политика, между прочим, я считаю. Хотя есть у неё и свои минусы. Короче - 'первосортный' может скатиться до 'третьесортного', но 'третьесортный' выбиться в 'первосортные' - никогда.