Олег Пономаренко - Звёздная пыль… На сапогах!

И собирали космонавты среди сверкающих сколами глыб рукотворного обвала, тщательно пакуя в гермопакеты — следы древнего изобилия жизни.

' - Иияяя!!! Ребята, зуб даю — Раки! Реально, я клешню нашел…' - вопил восторженно Егоров. Собирали, старательно упаковывая, ребята образцы. Например камни, с отпечатками водорослей, ракушки и что–то вроде крабов. Чем хороши панцирные виды — оставляют после себя твердую шкурку. Способную протянуть, окаменев, миллионы лет — пока не раскопают. Может и водился тут кто другой, помягче, но следов не оставил.

Короткий совсем срок пребывания, в этой экспедиции. Хотите дольше — оставайтесь тут на два года. Или изобретайте гравицапу, тирьямпампацию или любые, на выбор, движки из фантастических фильмов и книжек. Ну, а если летать по–реальному — вариантов два. Остаемся, проживаем местный, долгий–долгий год — и, с минимальными затратами топлива летим домой. Или рискуем — не успеть сделать все в срок, не успеть попасть в обратное стартовое окно — совсем не к дому, в космосе нет прямых путей. Здесь и сейчас этот вопрос был давно решен. Двадцать два дня колесили по чужому миру ребята, с каждым мигом все увеличивая багаж знаний. А какие пейзажи они видели вживую… Красивая планета Марс, хоть и мертвая. Почти, посадка была в разгар местного лета. Температура тут прыгает от -120 зимой, меньше не бывает — замерзает ЦэО2. До плюс тридцати двух в полдень, летом, на экваторе. И таяла вечная мерзлота, стекающая грязными пузырящимися ручейками… Даже сверхсоленые остатки воды не могли долго быть жидкими, увы. Но снимали это буйство летней активности космонавты, был шанс, что в грязных ручьях кто–то до сих пор живет. А если что — впереди долгий–долгий карантин обратного полета. Естественно, насобирали в контейнеры образцы льда — грязного, смешанного с песком и мелкими камнями. Но лед!!! Это не просто фазовое состояние воды — это просто Вода! Без нее невозможно жить. И, она может помочь летать… Топливо. Кислород плюс водород для химических движков. Водород или, просто она сама, для атомных. Пусть грязная, вонючая — от примесей, но вода… С этими контейнерами обращались как с великой драгоценностью, без шуток.

Но все хорошее рано или поздно подходит к концу. И время, неумолимо тикая — тоже. Вывел 'Сусанин' героев к кораблю. Сперва показалась на горизонте верхушка сигнальной фермы, потом туша 'Лося', торчавшего таким инородным посреди пустыни объектом. Но своим — родным, знакомо–угловатым. Слегка припорошенная пылью посадочная платформа, массивная и полная топлива махина корабля, шарик командного отсека. Хм, почти не отличающегося внешне от лунных кораблей, так же лесенка спускается от люка. Крайнюю ночь герои провели в привычном и удобном жилом отсеке 'Атласова'. А вот утром началась беготня — погрузка находок, консервация марсохода. За прошедшие дни время на Марсе сместилось почти на одиннадцать часов вперед относительно родного московского. И, уже не земным утром, а вечером, снова мы с волнением глядели на экраны. Теперь отставание сигнала было уже пятнадцать минут.

Волнение в Центре было огромное — как перенес корабль суровые дни и ночи, как сработает? Просто зрителями мы были, постоянно обменивающиеся параметрами компы 'Аэлиты' и 'Лося' считали все сами. Только оставалось смотреть — как…

Пыхнули маршевые движки, снося под собой дюну, песок засыпал 'Сусанина' наполовину. Дрожала, опаляемая пентаборановым факелом посадочная платформа, уносило в стороны куски теплоизоляции и кувыркалась лесенка… Камера марсохода поворачивалсь вслед рукотворной звезде, пока могла. Через пять минут толстый, тороидальный бак разделился на половинки и отпал. Через двадцать минут крохотный остаток десантного корабля вышел на нужную орбиту и пошел на сближение.

Огромный цветок 'Аэлиты' хорошо было видно даже с поверхности, яркостью соперничал с дальней луной, Деймосом. И сейчас он был, во всей красе, на экранах Центра. Там, внутри жилого отсека долгих двадцать два дня прожил Жора, ожидая товарищей. И сейчас радостно сыпал в эфир восторженными словами.

' - Что–то вы там отощали, провожал упитанного Лося. А назад какой–то крохотный лосенок прилетел. Да вы больше на пчелку похожи, круглая голова и крылышки!'

Действительно, плавно как пчела, взлетный отсек влетел в сосредоточие лепестков, состыковался…

Радостная встреча, рукопожатия, торжественный ужин на орбите чужого мира, все прошло. До стартового окна остается всего девять дней, надо использовать. Тикали минуты, превращаясь в часы и, дни. Опустошенная от контейнеров кабина 'Пчелки' снова ожила, приняв экипаж. Хм. Теперь ее 'Лосем' уже не называли.

Ожидавший на орбите товарищ Гречко не попал на Марс. Был он так близко, почти коснувшись во время торможения в атмосфере. Ну а потом разглядывал больше месяца проплывающие под ногами пейзажи, всего в пятистах километрах. А сейчас готовился тронуть ладонью камни чужого мира. Какого — тут уже выбор есть. Целых две луны, однако. Страх и ужас, в переводе. Фобос и Деймос. Маленький ужас болтается на слишком высокой орбите, оставим другим товарищам. А вот 'страшшшный' Фобос почти рядом, заправка кораблей на орбите отработана.

И занимает всего полчаса времени. Заглотнув пяток тонн топлива, обвешенный некоторыми причиндалами корабль был готов. Риск есть, конечно. Это хрупкое яичко садилось уже на Марс, потом взлетало. Но тесты прошли нормально — и шампанского хочется всем. Дали импульс, просто переход на другую орбиту. Цветок корабля, с неугомонным Егоровым остался на прежней пятисоткилометровой высоте. Четыре долгих часа перелета — и цель. Крохотная совсем, просто огромный булыжник.

С чем–то другим эту луну сравнить трудно. Это не посадка была — скорее стыковка. Приблизившись на десяток метров стрельнули гарпунами, притянулись. Тут тяжести почти нет, гравитация мизерная. Даже торжественный след ботинка специально пришлось втоптать. По поверхности маленькой луны не ходили — летали. Как следует оттолкнувшись можно выйти на орбиту, реактивные ранцы были дополнительной страховкой. Пробы местного грунта тоже было тяжело брать, в основном сверлили… Но местный реголит и сам Фобос представляют огромную ценность. Даже если не получится из грунта добывать топливо, то база на этой крохотной луне все равно пригодится. Так что стучали спец–молотками, бурили и ковыряли сорокакилометровый булыжник ребята. Пока не пришло время — лететь домой.

После стыковки выдернули с малютки все ценное, отстрелили вместе со стыковочным отсеком, фермами. Да даже телескоп бросили. В точно назначенный день, час и миг крохотный остаток корабля развернулся, готовый к старту в долгий обратный путь.