Мередит Маккардл - Восьмой страж

— Возьми ручку, — приказным тоном говорит он. — Я хочу, чтобы ты записала то, что я скажу, слово в слово.

— Если бы Страж времени проник в военно-морской штаб в Перл-Харбор и предупредил командование о предстоящей атаке, он бы совершил изменение. А если бы этот Страж сделал так, чтобы линкор «Аризона» остался пришвартован на острове Форд и не отправился в Перл-Харбор шестого декабря одна тысяча девятьсот сорок первого года, таким образом сохранив жизни более чем тысячи человек и дав возможность линкору поучаствовать в битве за остров Уэйк, то он бы подправил события.

Я быстро записываю все слово в слово, хотя Зета однозначно не поверит, что это мои мысли. Слишком уж большой прогресс по сравнению с тем, что я писала до этого.

— Ты все поняла? — спрашивает Альфа после того, как я заканчиваю писать и откладываю ручку в сторону.

Я киваю.

Он снова протягивает руку, и я начинаю сомневаться. Потому что если я делаю так, чтобы линкор Аризона смог помочь Америке выиграть битву за остров Уэйк, то почему это не изменение прошлого?

Наверное, мне здесь не место. Наверное, я даже близко не так сообразительна, как всегда считала.

Я отдаю эссе Альфе. Он просматривает его, а потом берет мою ручку, ставит большую пять с плюсом в верхнем углу и вручает его мне.

— Поздравляю. Ты продемонстрировала хорошее понимание различия между подправлением и изменением. Думаю, что мы можем приступить к следующему этапу и снова отправить тебя работать в полевых условиях. Надеюсь, ты научилась контролировать себя?

Снова миссии? Больше никаких эссе? Наконец-то!

— Конечно, — говорю я.

— И ты будешь слушаться приказов и не делать ничего лишнего без разрешения?

— Да.

— И ты не станешь задавать вопросов и спорить, а просто будешь выполнять свои задания наилучшим образом?

— Да, — без сомнения говорю я, хотя в голове и раздался тихий предупреждающий звоночек. Зачем мне спорить по поводу миссий? Что я буду делать?

— Поверю тебе на слово, — говорит Альфа. — Вот это тебе. — Он достает из внутреннего кармана пиджака сложенный лист бумаги и вручает его мне. Я переворачиваю его и вижу, что он запечатан красной печатью. На меня смотрит устрашающего вида сова. Сердце пропускает удар при воспоминании о том дне в Пиле. Кажется, это было целую вечность назад. Не могу поверить, что прошло все лишь чуть больше недели.

Неожиданно я понимаю, что совсем не вспоминала сегодня об Эйбе. Знаю, я сказала себе забыть о нем, но не думала, что это произойдет так быстро.

— Что это? — спрашиваю я.

— Открой.

Поколебавшись, я пальцем разламываю печать, разворачиваю лист бумаги и читаю:

874 ZEPHYR%0 %

— Запомни, — говорит Альфа.

Я снова смотрю на написанное. Zephyr. Ну, это просто. %0 %. Это тоже. А вот с цифрами уже посложнее. Повторяю про себя несколько раз — 874 874 874 874.

— Запомнила, но…

Альфа протягивает руку.

— Отдай.

Я сворачиваю лист и передаю ему, еще раз повторив про себя код. Это он. Мой секретный код доступа. Это должен быть он.

— Я отправил отчет о твоем прогрессе в Вашингтон, и они прислали мне это.

— Так у меня теперь новый уровень доступа!

Альфа поджимает губы и молчит, скорее всего потому, что я только что сказала очевидное.

В первый раз с тех пор, как директор Вон приглушил свет во время ужина и объявил о начале Дня Испытаний, я чувствую себя счастливой.

— Ирис, наше знакомство вышло не совсем приятным. Но знай, я за тебя. Я хочу, чтобы ты осталась.

Он встает и идет к двери, а потом оборачивается, кивает на компьютер у дальней стены и говорит:

— Пользуйся, но не забывай о благоразумии.

Как только дверь закрывается, я вскакиваю и включаю компьютер. Появляется окно для ввода данных. Я набираю «Ирис» в окне имя пользователя и ввожу пароль, который мне только что дал Альфа. На секунду начинаю переживать, что неправильно запомнила числа и что ничего не произойдет, но потом на экране появляется белая заставка с гербом Соединенных Штатов в левом верхнем углу. Нахожу окно поиска, ввожу имя отца и нажимаю ввод. Поняв, что не дышу, делаю вдох.

Появляются результаты. Вот он этот файл, в никак не обозначенном каталоге кадрового состава.

Оберманн Митчел Томас

Я опять задерживаю дыхание и передвигаю курсор мышки к имени отца. Готова ли я к этому? Готова ли узнать правду? Есть только один способ это выяснить. Я щелкаю мышкой.

Появляется новая заставка.

Митчел Томас Оберман. Родился в Натик, Массачусетс. Умер [XXXXXXXX]

Я понимаю, что не дышу уже довольно долгое время, лишь когда легкие начинают гореть огнем. Восемь Х. Еще раз пересчитываю их. Эти Х — компьютерная версия того, как если бы кто-то взял толстый черный маркер и написал на бумаге ОТРЕДАКТИРОВАНО.

Я кладу голову на руки и начинаю думать. Значит так, у нас имеется дата рождения и дата смерти отца. То, что я и так знаю. Информация, черт возьми, которую я и так знаю. У меня начинает першить в горле. Эта заставка больше ничего мне не сообщит. Также как и личный знак.

Меня охватывает злость. Злость на несправедливость всего этого. Злость на то, что я чувствую себя абсолютно беспомощной. Я так много работала над собой, чтобы больше никогда не чувствовать себя беспомощной, но такова игра под названием жизнь. К черту все.

Но какая-то малюсенькая часть меня все-таки надеется, что здесь есть хоть какая-то полезная информация. Снова смотрю на экран и читаю.

Образование

Школа Джонсон, Натик, Массачусетс.

Старшая школа Кулидж, Натик, Массачусетс

Академия Пил, Аптон, Массачусетс.

Военно-Морская Академия США, Аннаполис, Мэриленд.

А вот это интересно. Мой отец учился в Пиле. Я, конечно, всегда это подозревала, — а иначе как бы я туда попала? — но никогда не была уверена. Пил не хранит записей о своих студентах в публичном доступе. На стенах не висят фотографии выпускников. В библиотеке также не найдешь даже старых ежегодников.

Думаю, отец был в числе тех десяти процентов, которые не попадают в ЦРУ. Такое случается. Некоторые идут в ФБР, некоторые в АНБ, а кто-то вообще отказывается от государственной службы. Как отец Эйба, который после Пила работает в частном секторе.

Согласно этим записям, мой отец окончил Военно-Морскую Академию и… что потом. Подождитe. Я смотрю на даты, которые пропустила в первый раз. Что-то не так. Мой отец провел в Академии только три года. Он не закончил ее.

Как-то все не складывается. Я прокручиваю текст вниз. Никакой информации о месте работы. Ничего, что помогло бы мне понять, что делал мой отец с момента, когда покинул стены академии, и до того, как умер. Нет даже никаких [XXXXXXXX]. Значит, информация сильно засекречена.