Мередит Маккардл - Восьмой страж

Я вскрикиваю.

Автобус.

Поднимаю взгляд и вижу перед собой трясущегося молодого бизнесмена. Он смотрит на меня с открытым ртом, а потом отпускает. Я, тяжело дыша, тоже смотрю на него. В этот момент со спины меня за плечо хватает другая рука. Мне не нужно поворачиваться, чтобы знать, кто это.

— Ирис! Что, черт возьми, с тобой такое?

— Ты лжец! — Я пытаюсь сбросить его руку, но он только крепче сжимает ее. — Вы все! Вы все обманывали меня!

Я не обращаю внимания на группу азиатских туристов, которые стоят и пялятся на меня возле Информационного центра. Экскурсовод, одетый в костюм колониста, — напудренный парик и все такое — пытается переключить их внимание на церковь на Парк-стрит, которая находится всего в квартале отсюда.

— Никто не обманывал тебя, — кричит Индиго. — Просто не сказали правду. Это большая разница.

— Нет никакой разницы. — Я ныряю вниз, делаю рывок влево, хватаю Индиго за плечо и опрокидываю его на спину. — Ложь ничем не отличается от утаения правды.

Индиго потрясенно смотрит на меня, но не пытается спорить.

— Мне жаль, — шепчет он.

— Ирис! — доносится до меня чей-то голос. Новый, более громкий и злой голос. Я сразу же узнаю его.

Поднимаю взгляд и вижу бегущего к нам Альфу. В этот момент я замечаю, что по обе стороны Тремонт-стрит стоят зрители и пристально наблюдают за нами. Это уже не просто туристы. А все, кто находятся на улице в радиусе двух кварталов. Может, развернуться и побежать? Сомневаюсь, что мне это удастся. Тем не менее, есть кое-что, что я могу сделать. В моем распоряжении время . Я достаю из-под свитера часы Стража.

— Даже не думай этого делать, — рычит Альфа, когда я открываю крышку. Он уже в нескольких шагах от меня.

Я несколько раз поворачиваю верхнюю головку, даже не понимая, что делаю. Я не хочу проецироваться, — это было бы глупо — но и здесь находиться не хочу.

— Я тебя отслежу, — говорит Альфа. — Я тебя отслежу, а потом найду, и ты в мгновение ока окажешься в Карсвелле.

Снова Карсвелл. Тюрьма. Техас. Далеко от Массачусетса, Вермонта, ото всех, кого я знаю и люблю. А еще в мою руку вживлен маячок. Если и убегу, то ненадолго.

Я разжимаю ладонь, и часы падают на грудь. Индиго поднимается с земли и обеспокоенно смотрит на меня.

Альфа хватает меня за плечо, разворачивает и ведет обратно на Бикон-стрит.

— Объяснись, — шепчет он низким и опасным голосом.

— Это вы объяснитесь, — огрызаюсь я, и Альфа сжимает мое плечо, давая знать, что я перехожу все границы. Но мне наплевать. — Хронометрическая аугментация передается по наследству? Я — ваша подопытная свинка?

— Я тебе уже все рассказал.

— Нет, не рассказали!

Альфа останавливается посреди Бостон-Коммон и разворачивает меня так быстро, что я чуть не падаю.

— Я рассказал тебе о членстве в Страже Времени и о том, что правительство хочет провести эксперимент и включить в нашу команду новых Стражей. Так в чем конкретно я тебе соврал? — Индиго останавливается в нескольких шагах от нас и смотрит в землю.

— Важнее, о чем вы умолчали, — говорю я.

— Я умолчал о том, что хронометрическая аугментация передается по наследству. Хорошо. А теперь скажи мне, почему это для тебя так важно? Почему ты ведешь себя как маленький ребенок?

— Я не веду себя как маленький ребенок, — отвечаю я, понимая, что выгляжу как плакса. — Ваши родители тоже были Стражами Времени. Вы — часть тайного общества, а я — чужачка.

Альфа долго и пристально смотрит на меня. Проходит одна секунда. Две. Пять. Шесть. Наконец, он кивает головой в сторону Бикон-стрит.

— Пошли.

Мы молча выходим из парка. Индиго следует за нами. Мне страшно возвращаться в Зал Стражей. Зал лжи.

Интересно, это все? Они собираются засадить меня за решетку? Я так ничего и не узнала о своем отце.

Я тяжело поднимаюсь по ступенькам крыльца. Альфа открывает дверь и пропускает Индиго, а потом толкает внутрь меня.

— Я полагаю, тебе есть чем себя занять? — спрашивает он его.

Индиго кивает, а потом снова бросает на меня обеспокоенный взгляд. Черт возьми. И почему он такой милый? Я холодно смотрю на него в ответ. Он с расстроенным видом заходит в библиотеку и закрывает за собой дверь.

— Следуй за мной, — командует Альфа.

Другого выбора у меня нет. Мы проходим через гостиную в коридор возле лестницы. Значит, направляемся в его кабинет. Меня охватывает удушающий страх.

Альфа останавливается возле своего кабинета и поднимает руку. Он поворачивается ко мне спиной, но недостаточно, чтобы полностью загородить обзор. Я делаю вид, что изучаю носки ботинок, а сама исподтишка смотрю на клавиатуру контроля доступа, как нас учили в Пиле. Никогда не глазей на человека, который вводит код. Но и не упусти, какие цифры он набирает.

Альфа набирает 940211. К тому моменту, как дверь открывается, я уже разбила его на части и запомнила. 940 — код Техаса. В первый год обучения в Пиле у меня была соседка из Уичито-Фолс. Этот код постоянно высвечивался в ее телефоне. 211. Это телефон муниципальной службы в Вермонте. Его постоянно называют по телевизору. Вместе — 940211.

Альфа поворачивает ручку и приглашает меня войти. Я не знаю, что делать — садиться на стул или стоять, поэтому решаю оставаться на ногах. Альфа обходит стол и устраивается за ним.

— Мне следует доложить об этом.

Я молчу. Мольба — это свидетельство слабости.

— Дай мне хоть одну причину, почему мне не стоит этого делать.

Альфа хочет причину? Легко! Я могла бы забросать его ими. Но не стану. По крайней мере, пока.

— Потому что ничего не произошло. Я вышла побегать по парку, вот и все.

— Неправда, и ты это знаешь.

— Я была расстроена, потому что узнала о вашей лжи и…

Альфа ударяет по столу ладонями так сильно, что бедный предмет мебели даже «вздрагивает». На секунду мне показалось, что он треснет.

— Если ты еще хоть слово скажешь об этом, то все. Я — старший по званию. Тебя ведь учили слушаться своего командира? Делать, что приказывают? ЦРУ, ФБР — правила одни, Ирис. Меня удивляет, как человек с проблемами с подчинением мог так далеко продвинуться. — Альфа замолкает на пару секунд, а потом продолжает. — Информация, которую я решил раскрыть — это все, что тебе нужно знать. Поэтому прекрати вести себя так, будто я твой отец.

Волосы на затылке встают дыбом. Отец. У меня его нет. Но, когда я смотрю на Альфу, в его светло-карие глаза, на его короткую стрижку и легкую щетину на лице, то не могу не представить себе лицо отца на теле Альфы.

Однако, этот образ такой размытый. Я знаю отца лишь по двум фотографиям в нашем доме. Интересно, каково это, иметь папу, который ругает тебя, когда ты плохо себя ведешь?

Я выбрасываю этот образ из головы и снова смотрю на Альфу.