Олег Быстров - Диверсантка (СИ)

- Смотри, не выполнишь задание, я суну под эту штуку твою голову.

Невозможно было понять, насколько полька шутит и шутит ли вообще. Катрин как током ударило - другого шанса не будет. На побледневшем лице стала хорошо заметна маленькая родинка под левым лазом...

А дело уже пошло: нажатие кнопки - клац! - и подвинуть буханку на сантиметр! Нажатие - клац! - и летит очередной отрезанный ломоть!

Я такой же отрезанный ломоть, неожиданно подумала Катрин, подавая новую буханку...

Клац! - клац! - клац! - Беата нажимает на кнопку всё быстрее, лезвие мелькает, летят в латок идеально нарезанные куски...

- Соболёк, не зевай! - кричит разошедшаяся польская девочка со смешной для русского уха фамилией Пёс. - Давай хлеб!

Даю!

Поворот - взять буханку - взгляд искоса - Беата осторожно подаёт остатки предыдущей...

Освободилась, протянула руку - движение - подать очередную буханку - чуть отступить - телом слегка задеть локоть...

Вот так...

Поворот...

В лоток вместе с отрезанным ломтём хлеба летят три отсечённых пальца.

Беата отдёрнула руку, и застыла, выпучив глаза на изувеченную кисть. Из обрубков пальцев хлестала кровь. И только через несколько бесконечно долгих секунд она закричала - дико, с пронзительным визгом. Катрин и не знала, что люди умеют так кричать.

- Пёс тебя забери, Беата, - шепчут её губы. Шепчут так, чтобы никто не услышал.

Все тут же пришли в движение. Завизжали разом и заметались бестолково девчонки. Откуда ни возьмись появилась бледная Хильда, ещё не понявшая, что произошло, но почувствовавшая беду.

- Ай, Беаточка, что ж ты так! Как же можно, дай помогу!.. - запричитала Катрин, как, бывало, лопотала фрау Гросс, когда совсем маленькая Катюшка шлёпалась на попку. Схватила подвернувшееся полотенце, накинула на кисть, попыталась затянуть.

Беата вырвала обрубок руки, прижала к груди, пачкаясь собственной кровью. Шатаясь, на полусогнутых ногах потопала с кухни...

Вечером объявили общее построение воспитанниц во дворе, где находилось что-то вроде плаца. На небольшую трибуну поднялся герр директор.

- В нашей школе произошло прискорбное событие, - начал он, напрягая голос. - Одна из воспитанниц, Беата Пьес, покалечилась по собственной неосторожности. Теперь она, к сожалению, не сможет продолжить обучение. Я хочу всем напомнить о дисциплине! Дисциплине и осторожности! Пусть это несчастье послужит...

Дальше Катрин не слушала. Беаты больше не будет. Может быть, её отправили к родителям, а может быть, в страшный концентрационный лагерь. А может, в лагерь вместе с родителями. Ведь недаром в школу Кнохенхюте - приют костей наших - отбирают лишь особых детей. И не выпускают до окончания обучения ни под каким предлогом. Высокие стены, ров, ворота на запоре. Знать есть, что скрывать от остального мира. А Пьес успела проучиться тут целых три года. Разве её просто так отпустят?

Но она сама выбрала свою судьбу. Мы все выбираем...

В комнату к Катрин подселили Адель Урсо. Урс - по-французски медведь. Она и есть такая - большая и с виду неуклюжая. Зато не злая.

А перед отбоем неожиданно зашла фройляйн Циге.

- Ты ведь хотела иметь его при себе? - сказала она и протянула забавного плюшевого медвежонка с одним грязным ушком.

- А можно? - не веря своему счастью, пролепетала Катрин.

- Можно, - чуть приподняла уголки губ Циге, что должно было означать улыбку. - Теперь можно.

1933 год. Школа Кнохенхюте, программа «Л»

Ханна Куна атаковала стремительно. Правой рукой имитировала удар в лицо, метя кулаком в челюсть, но это лишь для того, чтобы Катрин поставила блок. А сама тем временем, используя блокирующую руку как точку опоры, ударит локтем. Или, к примеру, резко затормозит движение и неожиданно перейдёт на захват и бросок. Вариантов много, и осмысливать их в схватке времени нет. Да и нельзя этого делать - думать во время драки. Должны работать рефлексы.

Именно повинуясь рефлексам, Катрин не блокировала обманное движение, а скользнула вдоль вытянутой руки противника с подшагом и поворотом - оп! - и её пальцы цепко прихватили предплечье Ханны. Оп! - и на себя, с проворотом в обратную сторону, и ногой - под колено, нажимая стопой кнаружи... Вот ты, подруга, и на земле. Теперь, если крутануться на левой ноге, можно носком правой заделать изо всех сил в висок.

Височная кость тонкая, она не выдерживает удар локтем, коленом, ну и носком ботинка, конечно. И ничего, что они в зале босиком, можно и так. Если выгнуть стопу и бить тем участком, что сразу под большим пальцем, мало не покажется. И Катрин это умеет, не зря столько тренировалась, оттачивала удары стопой на боксёрском мешке.

Но вообще, эта чешка драться умеет, с ней держи ухо востро. Даром что Куна по-чешски куница, а Катрин - Соболь, ну, в смысле, тоже вроде как из семейства куньих. Тут никто родства не признаёт, даже такого шутливого. Каждый за себя, только герр директор за всех. Да ещё госпожа Циге, конечно, куда ж без неё.

- Стоп!

Желтолицый инструктор развел руки, разводя бойцов по разным углам ковра. Девочки послушно разошлись. Катрин - не без некоторого сожаления. Да, в своё время Ханна могла бы заткнуть за пояс и Беату, доведись им встретиться. Однако не довелось, Куна появилась двумя месяцами позже устранения нежелательного элемента. Так Катрин назвала для себя то, что она проделала с несносной полькой. Назвала вначале для самоуспокоения. Несмотря на визит госпожи Циге и возвращение медвежонка, в тайне души она побаивалась последствий. Вдруг преподаватели затеют расследование, обвинят её в покушении? Но потом успокоилась и стала оценивать свой поступок без всяких эмоций: была девчонка лишней, мешала, вот она её и устранила.

С тех пор Катя смотрела на соучениц несколько иначе. Молчаливые, нелюдимые, замкнутые? Так это даже хорошо! И что подруг у неё нет, тоже неплохо. Потому что каждую из этих девочек при необходимости можно использовать в своих целях. Или избавиться от любой, случай с полькой это доказывает. В итоге: умысел Катрин остался тайной, Пьес больше нет, а фройляйн Циге если и догадалась о чём, то молчаливо одобрила. Иначе отчего старшая воспитательница не стала разоблачать её, не вывела на плац для показательной порки? Даже напротив, относится теперь внимательнее, поглядывает с некоторым интересом.

И сейчас бить Ханну во всю силу, тем более на поражение, в висок, Катрин не собиралась, но чувствительно лягнуть могла бы. Так, для острастки, и чтоб не зазнавалась. Ну, ловкая, сильная - и что? Она тоже не лыком шита.

За год Катрина узнала много нового и поднабралась некоторых полезных навыков. Взять, к примеру, ту же систему самообороны, что преподаёт инструктор Ло. Он сам приказал называть себя так - инструктор Ло, и всё. Девчонки болтают, приехал инструктор с Тибета, а приёмчики, которые он показывает, знает только горстка монахов высоко в горах. Теперь вот изучают и они, воспитанницы Кнохенхюте.