Сергей Чекоданов - Гроза 3

Андрей создал первый еe экземпляр ещe в декабре, продемонстрировал инженер-майору Егорцеву возможности еe звучания, спел несколько песен, требующих именно этого инструмента, дождался неистовых восторгов и совсем собрался припрятать гитару до лучших времeн, но Сашка бурно запротестовал против такого варианта развития событий. Заставил повторить концерт для Ирины и Алeнки. Спустя некоторое время смог протащить в режимный город оставшегося в Москве композитора Петрова и ознакомить с новым инструментом уже его. Иван Никодимыч выслушал всe это с отвисшей челюстью, повертел гитару в руках и даже повторил несколько аккордов. А затем Андрею пришлось выдержать два часа настойчивых уговоров инициативной группы в лице композитора Петрова, певицы Егорцевой и инженер-майора Егорцева. И только когда к ним присоединилась его жена Ирина, Андрей сломался и предоставил электрогитару в полное владение Петрова. И даже, по настойчивой просьбе всe того же Сашки, изготовил ещe несколько экземпляров. Естественно не сам. Нашлись желающие среди молодых инженеров и рабочих. Андрей только объяснил суть процесса и проконтролировал его. А уж составлением документации озаботились сами изготовители под руководством Сашки.

Итак, Ваня Петров решил рискнуть и использовать в своих произведениях весь модерн, показанный Андреем и настойчиво проталкиваемый Сашкой. До откровенной наглости ещe не дошло, по крайней мере ни один из любовных шлягеров 70-х-90-х пока обнародовать не решились. Но многие песни «Сябров» и «Песняров», как наиболее подходящие этому времени, Петров, с подсказки Андрея и, естественно, с разрешения Верховного, уже выпустил в большое музыкальное плавание. Вот и сейчас первую музыкальную композицию сменили «Дрозды», а затем «Берeзовый сок» всe тех же «Песняров». Говорят, что последняя песня очень понравилась самому товарищу Сталину, и вождь личным указанием запретил печатать критические статьи про неe. А критиков, точнее обычных завистников, у Петрова хватало. И не только среди коллег по музыкальному цеху.

Пытались поговорить с ним «по душам» некоторые деятели НКВД, обладавшие чрезвычайно обострeнным «классовым чутьeм». Причeм появлялись эти борцы с «буржуазным уклонизмом» в советском искусстве с удивительным постоянством. Все они мгновенно попадали в разработку. А дальнейшая их судьба зависела от той степени искренности, и глупости, которую они проявляли при отстаивании своей точки зрения. Откровенных идиотов, искренне веривших в своe высокое предназначение по спасению душ соотечественников от тлетнотворного влияния музыки композитора Петрова, просто спровадили на фронт. Отдохнуть от тяжких трудов и подумать на досуге в окопах передовой линии. А вот парочку людишек, проявивших излишнее любопытство о судьбе певицы Егорцевой и еe семьи, исчезнувших в неизвестном направлении, трясли более основательно. Следы любопытства, как и ожидалось, вели в английское посольство. Выслали очередного атташе по культуре, найдя подходящий предлог. Дождались высылки из Англии его советского аналога. И стали ждать следующего шага своих «заклятых британских друзей».

Черчилль так и не решился на открытый разрыв дипломатических отношений с Советским Союзом. Не сделал этого шага и Сталин. Между правительствами СССР и Великобритании с переменным успехом шла не прекращающаяся ни на минуту дипломатическая война.

Непрерывно обменивались нотами протеста. По малейшему поводу закрывались консульства и представительства. При тени подозрения высылались дипломаты. Неизменно вскрывалась дипломатическая почта. И денно и нощно глушилась радиосвязь. Периодически менялась обслуга. Постоянно случались «аварии» с электроснабжением. Единственная гадость, на которую ещe не решились в Лондоне и не повторили в Москве, так это отключение водопровода и канализации.

Концерт закончился как раз в тот момент, когда в дверь осторожно постучали. Андрей с Сашкой вышли из кабинета, выслушали все слова, которые положены при расставании с близкими родственниками, проводили родителей до дверей. Когда на лестнице стихли шаги, вернулись в квартиру. Сашка сразу устремился в кабинет, а Андрей вначале проверил, как отдыхает жена и потом последовал за ним.

- Как вы знаете, я только что из Крыма. - Начал генерал Зайцев, как только его собеседники вновь уселись за стол. - Чем я там занимался, вам тоже известно.

- А чем всe закончилось, товарищ генерал? - Проявил любопытство Сашка не имевший доступа к информации такой степени секретности.

- Ничем слишком хорошим или особенно плохим. - Усмехнулся Виктор. - Проблему на некоторое время решили, но разгрести всe это дерьмо до самого дна не смогли. Повязали смутьянов нижнего звена, а вдохновители мятежа исчезли за несколько часов до нашего прибытия. Их, конечно, предупредили. И предупреждение было отправлено из нашей конторы. И как мне кажется, с самых верхов.

- А я предупреждал с самого начала, что ничего путного из этой затеи не выйдет. - Вмешался в разговор Андрей. - Заключать какой бы то ни было договор с данными господами бессмысленно. Или мы решаем проблему с созданием Израиля собственными силами, или не берeмся за неe совсем. С господами из сионистских комитетов кашу не сваришь. Нужно выходить на еврейских боевиков в Палестине и решать вопросы с ними. А эти болтуны пусть надуваются от важности в Лондоне и Нью-Йорке сколько им влезет.

- Но предварительно неплохо бы их дискредитировать. - Отозвался генерал Зайцев. - А также лишить вооружeнных сторонников.

- Вы больше себя дискредитировали этой маленькой гражданской войной. - Не согласился с ним Андрей, который знал подробности произошедших в Крыму событий. - Вы с вашим ведомством так и не сделали правильных выводов из моего доклада о «психологической войне», товарищ генерал. Я уверен, что все зарубежные радиостанции уже старательно воют о бойне, которую «дикие азиаты русские» устроили таким милым и безобидным представителям сионистских комитетов.

- Да какая там бойня. Пятеро убитых с нашей стороны и трое со стороны нашего противника. Остальным просто прикладами по спинам надавали. И никаких русских там не было. Наводили порядок солдаты Первой и Второй бригад Еврейского корпуса.

- Это ты, Витя, знаешь правду. Знают в Кремле и твоей конторе. Есть, конечно, и другие посвящeнные. А что известно остальным? - Продолжал гнуть свою линию Андрей. - А ничего! Наши идеологи, как всегда, постараются умолчать эти события. А вот там! - Андрей показал указательным пальцем на запад. - Там воспользуются вашим молчанием и набрешут в три короба при первой же возможности. И потери умножат в сто раз, и пытки с казнями придумают, и всех оставшихся в живых на Колыму отправят.