Александр Михайловский - Вся власть советам

Я вздохнул и улыбнулся.

— Вот, такие у нас наполеоновские планы, Михаил Васильевич…

— А почему вы улыбаетесь, Вячеслав Николаевич? — не понял меня Фрунзе.

— Дело в том, что Наполеон никогда не составлял планов сражения, — ответил я. — Совсем, никогда. «Ввязаться в бой, а там посмотрим» — вот таким был его принцип ведения войны.

— Но нам такая метода категорически не подходит, — подхватил мою мысль Фрунзе, — поскольку мы — большевики. А социализм — это планирование и контроль.

— Ну, так что насчет моего плана? — спросил я.

— Думаю, что его можно принять за основу. Ну, а по ходу его выполнения мы будем вносить коррективы, — немного подумав, сказал Фрунзе. — Давайте, Вячеслав Николаевич, разберемся хотя бы с одним осиным гнездом. А потом займемся Севастополем и Крымом.

— Майору Османову и его людям лучше заранее выехать в Крым. По дороге они могут сделать небольшую остановку в Гуляй-поле и поближе познакомиться с тамошними товарищами, — кивнул я. — А потом и в Севастополь отправимся. Надо будет туда загодя отправить разведгруппу, которая ознакомится с местным колоритом и разберется, что к чему.

— Ох, чувствую, непросто нам там будет, — вздохнул Фрунзе.

— Непросто, но другого выхода у нас нет, — согласился я. А потом подумал и напомнил Фрунзе любимую пословицу Сталина: — Нет таких крепостей на свете, которые не смогли бы взять большевики!

28 (15) ноября 1917 года, полдень.

Петроград. Совещание в Таврическом дворце.

Присутствуют: председатель Совнаркома И. В. Сталин, командующий особой эскадрой контр-адмирал Ларионов, командующий Балтфлотом контр-адмирал Бахирев, академик и генерал-лейтенант по Адмиралтейству А. Н. Крылов, директор Путиловского завода подполковник корпуса морских инженеров И. И. Бобров, нарком промышленности и торговли Л. Б. Красин.

— Товарищи, — председатель Совнаркома достал из пачки «Герцеговины Флор» папиросу, — я собрал вас сегодня для того, чтобы решить несколько вопросов по поводу дальнейшего существования нашего флота.

В гробовой тишине чиркнув спичкой, Сталин не спеша прикурил папиросу и, сделав затяжку, продолжил:

— С одной стороны, наследство от императора Николая Второго и Временного правительства получено не самое благополучное. Страна изнурена и разорена трехлетней войной. Армия и флот в значительной степени подверглись разложению и потеряли боеспособность. Напомню, что в марте сего года никаких большевиков во власти еще и близко не было, а флотских офицеров уже кидали за борт и поднимали на штыки. В своем стремлении к «свободе» и «демократии» либеральная буржуазия переплюнула даже последователей князя Кропоткина. Должен сказать, что экономическое положение Советской России крайне тяжелое, и наличных средств у нас очень мало. Кроме того, значительная часть квалифицированных рабочих наших крупнейших заводов в настоящее время составляет костяк формирований Красной гвардии, и отозвать их с фронта борьбы с контрреволюцией, сепаратизмом и бандитизмом мы пока не имеем возможности.

Сделав последнюю затяжку, Сталин обвел присутствующих внимательным взглядом и раздавил окурок в пепельнице, сделанной из опиленной гильзы трехдюймового снаряда. Большинство присутствующих слушали его внимательно и внешне спокойно. Только на лице контр-адмирала Бахирева отражались почти детские недоумение и обида. Все же прочие, включая контр-адмирала Ларионова, так или иначе были прекрасно знакомы с изложенными Сталиным фактами и признавали их справедливость. Экономическое положение Советской России действительно было очень тяжелым. Еще совсем недавно стране угрожал транспортный коллапс. Всероссийский исполнительный комитет профсоюза железнодорожников — Викжель, большинство в котором имели правые эсеры, грозил Совнаркому всеобщей забастовкой. Это могло закончиться коллапсом транспортных и пассажирских перевозок, прекращением поставок в крупные города России продовольствия, топлива и прочих материалов, из-за чего должна была последовать полная остановка промышленности, голод, холод и окончательный крах государства.

Все это, правда в значительно меньших масштабах, уже было проделано девятью месяцами ранее и привело к краху династии Романовых и к установлению власти пустоголовых болтунов из Государственной думы, сформировавших впоследствии Временное правительство.

Кроме того, Викжель, выйдя за рамки нормальной профсоюзной деятельности, попытался полностью перехватить управление железными дорогами и взять на себя функции Министерства путей сообщения. Это переполнило чашу терпения большевиков и их союзников из будущего. В ответ, по инициативе Ленина, уже в середине октября в качестве противовеса Викжелю был создан Всероссийский профсоюз железнодорожных рабочих — Викжелдор. В таких делах Ленин все еще имел непререкаемый авторитет в массах и был чрезвычайно хорош в качестве исполнителя.

После перехвата управления профсоюзным движением, Викжель был разгромлен органами НКВД, а его руководство арестовано. Кстати, в ходе этого процесса сотрудникам НКВД удалось захватить на конспиративной квартире известного боевика-эсера и талантливого писателя Бориса Савинкова, несостоявшегося «демократического диктатора», которого определенные силы в руководстве Антанты видели преемником Керенского.

По результатам расследования дела Викжеля, за подрывную деятельность и саботаж чрезвычайным декретом Совнаркома были запрещены и распущены партии эсдеков-меньшевиков, правых, а вместе с ними и левых эсеров. Руководителей и видных функционеров этих партий, как изящно сказал Александр Васильевич Тамбовцев, «интернировали».

Рядовым же эсерам и меньшевикам, как и прочей читающей публике, было предложено ознакомиться с материалами, полученными в ходе следствия. Стенограммы допросов и покаянные письма подследственных регулярно публиковались в газете «Правда». Из этих материалов следовало, что лидеры эсеров и меньшевиков фактически находились на содержании у разведок Англии, Франции и США. К тому же надо было учитывать то, что влияние большевиков, обещавших прекратить войну и оперативно выполнивших свое обещание, выросло к моменту заключения Рижского мира до заоблачных высот. И соответственно, влияние меньшевиков и эсеров, ратовавших за продолжение войны в интересах той же Антанты, тут же упало ниже плинтуса. Так что недовольных роспуском этих партий оказалось не так уж и много.

Судебная система Советской России только налаживалась, но уже действовали народные трибуналы, где проходило открытое рассмотрение дел, как уголовных, так и политических. Виновных отправляли на Север — железная дорога на Мурманск еще не была достроена, а основная рабсила в виде германских военнослужащих отправлена в Фатерлянд. Бытовые условия на этой стройке века были такие, что даже неприхотливые китайские рабочие мерли как мухи от холода и болезней.