Анатолий Дроздов - Реваншист. Часть вторая

– Мы получили ваше письмо. Я доложил о нем Петру Мироновичу. Он заинтересовался. Все обстоит так, как вы пишете?

– Ручаюсь за каждое слово.

– И образцы… продукции у вас?

– В гараже у отца.

– Тогда сделаем так. Вы отвезете их на Минский протезный завод. Адрес: Одоевского, 10.

– Знаю, – сказал я.

– Директору я позвоню. Подготовьте все к показу. Завтра в девять утра Петр Миронович заедет посмотреть. Успеете?

– Без вопросов, – заверил я.

– Позвоните мне, как справитесь. Мой телефон…

Положив трубку, я записал номер и стал накручивать диск. Отец оказался на месте. Я рассказал ему о разговоре.

– Сам Машеров? – не поверил он.

– Именно.

– Ох, сынок! – вздохнул он. – Ты даешь! Времени совсем мало – третий час дня. Будь дома. Сейчас подъеду.

Прилетел отец спустя двадцать минут. Учитывая расстояние – гнал. Хорошо, что гаишнику не попался. Хотя в этом времени они нормальные, к водителям попусту не цепляются. Хорошо еще, что поставив на учет, «Фольксваген», мы загрузили образцы в машину. Ждали.

Отец подкатил к подъезду. Я увидел машину через окно и выбежал из квартиры. Лиля успела меня поцеловать. Новость потрясла ее не меньше отца. О своих планах родственникам я сообщил заранее. Удивительно, но мое желание помочь инвалидам не вызвало отторжения. Быть богатым в СССР неприлично. Это в моем времени перед миллионерами станут пресмыкаться и лизать им зад. Здесь представление другое. Получил много денег – помоги другим. Но одно дело знать о планах, другое – увидеть их воплощение.

От улицы «Правды» до Одоевского мы домчались в один миг.

– К директору! – сообщил я вахтеру на проходной.

Тот очумело глянул на «Фольксваген» и открыл ворота. На заводе нас ждали. Не успел «Фольксваген» притормозить перед заводоуправлением, как из его дверей выбежал немолодой человек в костюме и галстуке. Слегка встрепанный.

– Вы Девойно? – спросил нервно.

– Да, – сообщил я. – А вы – директор?

– Меня зовут Виктор Петрович, – закивал он. – Мне только что позвонили. Вы привезли образцы?

– В машине, – сказал я. – Куда несем?

– Мне в кабинет, – он завертел головой. – Сейчас. Хацкевич! – окликнул он проходившего мимо молодого рабочего. – Помогай!

В четыре руки мы оттащили коробки на второй этаж. Отец вернулся за инструментами и костылями. Я тем временем вытаскивал из коробок образцы протезов и раскладывал их на столе. Директор не удержался и взял один.

– Вот это да! – сказал восхищенно. – Легкий какой! И красивый. Откуда?

– Из ФРГ. Планируется производить их на вашем заводе.

– Да, ну? – не поверил он. – Выделят фонды?

– Все за счет немцев. Ваша задача: организовать производство и подготовить персонал. Планируются командировки в Германию.

– Что нужно сделать? – вытянулся директор. На лице его читались восторг и надежда.

– Предлагаю поставить два стеллажа. На одном разместить немецкую продукцию, на другом – нашу. Так сказать, для сравнения. Рекомендую наши образцы выбрать потяжелее. Для наглядности.

– Понял! – кивнул директор. – Хацкевич! Дуй в цех! Ходыко, Миронова и Базилевича сюда! Живо!

Рабочий выскочил в дверь. Пришел отец с инструментами и костылями. Мы с ним на пару стали собирать коляски. Их я привез две. Одну с ручным приводом через рычаги, другую обычную. У Байера имелись и другие образцы, но «фольсксваген» не резиновый. Пусть хоть эти освоят.

Тем временем явились рабочие. Директор отдал им соответствующие распоряжения. Спустя короткое время в кабинет втащили два стеллажа. Вид у них был обшарпанный – видимо, взяли прямо в цеху.

– Покрасить! – распорядился директор.

– Не стоит! – вмешался я. – Краска не успеет высохнуть. Лучше обернуть материей. Найдется?

– Можно взять простыни в медицинском отделении, – сказал один их рабочих.

– Давай! – согласился директор. – Главрачу я сам позвоню. Проследи, чтобы дали новые.

К семнадцати часам стеллажи выглядели, как аптеке. Закончив колясками, мы с отцом расставили по полкам протезы. Директор и рабочие активно помогали. Рядом с «немецким» стеллажом я пристроил коляски и костыли. Окинул композицию придирчивым взглядом. Сойдет.

– Можно позвонить?

– Пожалуйста! – кивнул директор.

Я набрал номер помощника.

– Владимир Павлович? Это Девойно. Готово.

– Так быстро? – удивился он. – Передайте трубку Виктору Петровичу.

Директор подтвердил мое сообщение. Затем выслушал ценные указания и положил трубку на аппарат.

– Руки дрожат, – признался нам. – Сам Машеров! Я не видел вблизи. Не приезжал. Не то у нас предприятие.

– Не переживайте! – успокоил я. – Петр Миронович нормальный человек. Хотя территорию на вашем месте я бы убрал.

– Да, да! – засуетился директор.

– Мы будем в завтра в восемь.

– Лучше в семь! – попросил директор. – Вдруг Машеров приедет раньше? А я не знаю, что ему говорить.

Я кивнул. Мы с отцом спустили во двор. У «пассата» толпились зеваки. Советское производство, млять! Работы нет?

– Немцы! – зашелестело при нашем появлении. Мы не стали опровергать. Сели в машину и вырулили на улицу.

– Говоря «мы», ты имел в виду меня? – спросил отец за воротами.

– Да. Ты против?

– Наоборот. Собирался попросить. Хочу увидеть Машерова.

– Тогда заезжай завтра за мной. На «волге». Не надо дразнить начальство «фольксвагеном» И надень награды – все, что у тебя есть.

– Понял! – кивнул отец…

Назавтра, в шесть тридцать он был у моего подъезда. На отце был костюм, белая рубашка с галстуком, на пиджаке – награды. Красавец! Я тоже надел костюм, но галстук повязывать не стал – не люблю. Я сел рядом с отцом, и мы тронулись.

Проходная встретила нас свежепокрашенными воротами. Двор за ними будто вылизали. Чистый асфальт, побеленные бордюры и стволы деревьев. Знакомо.

Отец приткнул «волгу» в уголке, и мы направились в заводоуправление. Моросил дождь. Директор обнаружился в кабинете. По лицу было видно, что спал он плохо.

– Сергей Александрович! – попросил он. – Расскажите мне об этом, – он указал на немецкий стеллаж. – А то спросят, а я ни бум-бум.

– Расскажу, – согласился я. – Кстати… – я достал из сумки рекламные буклеты. – Здесь технологический процесс в картинках…

Лекция шла нервно. В кабинет то и дело вбегали люди, Виктор Петрович давал им указания, они убегали, но на смену им являлись другие. Знакомая картина: приезд начальства. Но совсем не похоже на мое время. Никакой службы безопасности, рамок металлодетекторов, заранее составленных и утвержденных списков присутствующих, контроля документов. Руководители СССР не боятся покушений. А вот в Европе иначе. Терроризм набирает силу. В Германии свирепствует второе поколение RAF . Убиты генеральный прокурор, президент крупного банка и председатель Союза промышленников. В Италии «Красные бригады» похитили и застрелили председателя Совета министров Альдо Моро. Но в СССР считают, что к нам эта зараза не проникнет – граница на замке. Правильно считают. Знакомый болгарин говорил: «Русскую границу только комар-самка перелетит. Комар-самец мудями зацепится…»