Виктор Зайцев - Прикамская попытка - 2

— Воевода крепости и Таракановского завода, Андрей Быстров.

— Атаман Ерофей Подкова, яицкие казаки мы.

— Чем же, атаман, тебе наша крепость не понравилась. Неужели Пугачёв велел захватить нас?

— Мы Емельяну не служим, нужда была в ружьях твоих, воевода.

— Так заходи, покупай, приценяйся, продадим. Наши лавки и в Астрахани есть, не стоило так далеко забираться.

— Астраханские ружья мы все скупили и патроны тоже. Захотелось ещё взять, да платить нечем.

— Куда же тебе, атаман, столько ружей, слава Пугачёва покоя не даёт?

— Не даёт покоя, ты прав, только не слава, а наше будущее, — атаман протянул мне нашу листовку, адресованную восставшим крестьянам, — ты писал?

— Я, понравилось?

— Правду там писано, что Емельку до конца года поймают и казнят?

— Мне врать ни к чему, да ещё об этом в бумаге писать. Правда, всё так и будет. Ты и без меня это понимаешь, никогда крестьянам настоящих солдат не победить. Против разжиревших гарнизонных инвалидов* еле справляются, а суворовских солдат не выдержат, побегут сразу. Думаю, Пугачёв и сам всё понимает.

— Значит, осенью пойдёшь на восток?

— Придётся, после прихода царских войск тут такое начнётся, меня власть и без того не любит. Ни та, ни другая. Говори, что предлагаешь?

— Мы тоже на восток собрались, огненного припаса мало. Дай нам вперёд ружей и припасов, в Сибири встретимся, отслужим или расплатимся рухлядью.

— Разговор долгий, бери двух-трёх близких людей, приезжайте на санях к воротам. Если договоримся, сразу всё погрузим. Не испугаешься?

— Нет, — вспыхнул румянец на щеках, выдавая молодость атамана.

Глава третья.

Ерофей Подкова не испугался, через полчаса к воротам крепости подъехали трое саней, из них, отряхивая с одежды сено, выбрались четверо переговорщиков с атаманом во главе. Каждый был вооружён пистолем за поясом и саблей, требовать разоружения у входа в крепость я не стал, сейчас казаки явились в качестве гостей, не надо показывать, что мы их боимся. Однако, револьверы с поясом я надел и Володе велел вооружиться. Разговаривали мы с казаками тоже впятером, пригласив для переговоров наших мастеров. За длинным обеденным столом участники переговоров расселись классически, напротив друг друга. Мы с Ерофеем оказались в центре, я предложил ему начать первым.

— В общем, обсудили мы всё, да подались к вам, узнать насчёт Сибири, оружием разжиться, — закончил свой рассказ Подкова.

— Чего же по-человечески не подошли, не поговорили, продали бы мы ружья да припасы к ним, для того их и делаем, — удивился мастер ружейного производства Лука Попов.

— Думали мы, — оглянулся на своих товарищей справа атаман, — денег у нас нет. Вот и решили попробовать захватить завод ваш, да ружья трофеями взять. Вот и взяли, почти сотня раненых и восемь казаков схоронили. Сильно вы наказали за наглость.

— Сейчас чего предлагаете? — Володя постарался перевести разговор от взаимных обид в рабочее русло, — зачем вам наши ружья, коли, у каждого по своему стволу имеется?

— Так наши фузеи с вашими ружьями не сравнить, сами знаете, — вступил сидящий справа от атамана казак, — нам бы сотню таких ружей с припасами, тогда ...

— Коли продадим вам ружья, чем будете расплачиваться и когда? — меня интересовали настоящие намерения казаков. Если наобещают с три короба, значит, отдавать не собираются, хотят нас 'кинуть'.

— За год наберём ясак, будем отдавать мягкой рухлядью, — твёрдо заверил Подкова.

— По какой цене? — общение с торговцами при продаже вогульских мехов подковало меня в ценах на меха. Чем дальше от Петербурга, тем дешевле стоила мягкая рухлядь. Соболь, купленный в Забайкалье за десять рублей, в столице будет продан за триста тех же самых рублей. При удаче, естественно, без удачи продажа шкурки принесёт не больше двухсот серебряных рублей.

— По уральской цене, — атаман замолчал, понимая наглость и безнадёжность своих предложений.

— Подождите нас здесь, гости дорогие. — По моему знаку все наши переговорщики вышли в мой кабинет. У столовой в коридоре осталось отделение наших бойцов, все вооружены револьверами. Казаки нуждались в присмотре, те ещё обманщики. Вполне возможно, что переговоры лишь повод для попытки захвата крепости, такой уж я недоверчивый.

На коротком совещании мы всё-таки решили рискнуть, продать казакам оружие с патронами. В любом случае, на складах скопились почти тысяча нереализованных 'Луш', если казаки расплатятся, мы выручим за сотню стволов с патронами до двух тысяч рублей, огромные деньги. Кроме того, налаженные связи с казаками могли помочь нам в будущем, в Сибири, чем чёрт не шутит, помогут в трудный момент. Помощь двухсот профессиональных бойцов никогда не помешает, тем более, на Дальнем Востоке. Потеряем ружья и припасы, так они и так, лежат на складе мёртвым грузом, и будут там пылиться до осени, пока не установится порядок. Жаль, что в поры те прекрасные мы уже будем далеко отсюда.

Остаток дня прошёл в моей активной торговле с казаками по стоимости мягкой рухляди, коей будут расплачиваться за оружие. Глядя на упорство, с каким торговался атаман и его соратники, за каждый рубль стоимости шкурок, надежда на честную оплату оружия появилась вполне обоснованная. Потому, я не стал дожимать казаков до конца, удовлетворившись средней стоимостью рухляди между уральскими и байкальскими расценками. Дальше мы долго обговаривали и записывали возможные места встречи, так называемые 'пароли и явки', в Южной Сибири. Именно туда собирались казаки, туда пролегала и наша дорога. Я предупредил о наших людях, направленных в Охотск, о том, что те будут подниматься по Амуру и ставить острог. Оговорив все тонкости, казаки подписали наш договор о продаже товара, с упоминанием его стоимости и расценок оплаты. К этому времени сотня ружей уже была погружена на сани, мешки с патронами стояли у ворот крепости. В качестве бонуса, мы отдали казакам все трофейные бочонки с порохом, взятые у пугачёвцев. Нам они вряд ли пригодятся, своего пороха предостаточно.

Весь вечер и ночью усиленные караулы напряжённо наблюдали за кострами в лагере казаков, а утром о пребывании людей напоминали лишь кострища, да девять могильных крестов в роще. Казаки умчались, увидим ли мы их снова? Или останемся в их памяти очередными обманутыми торгашами, поводом похвастать в кампании? Сейчас, после их отъезда, я начал сомневаться в прежних мыслях, своей уверенности в правдивости атамана Подковы. Однако, хлопот хватало и без того, наша разведка отправилась в Прикамск, в другие стороны, продолжая исправно нести караульную службу. Мы вернулись в мастерские, работа захватывала лучше всяких сражений. Тем более, что наметился небольшой прорыв в радиоделе, удалось собрать простейший приёмник, улавливавший широкополосный сигнал с примитивного передатчика. К сожалению, речь радиста была непонятна, но, тоновый сигнал принимался уверенно, на расстоянии до тридцати километров. Нашим местным помощникам и того было много, даже взрослый стеклодув радовался, как ребёнок, слушая ритмичные сигналы своих друзей, отбивавших заранее уговорённые синкопы ключом в сотне метров от приёмника. Нам с Володей, в принципе, и этого было достаточно, изобретём азбуку Морзе, в крайнем случае. Или уже не Морзе, а Кожевникова-Быстрова? Однако, хотелось добиться уверенной передачи голосового сигнала. Когда мы объяснили свои планы команде радиотехников, сославшись на понятный им пример телефона, те, по-моему, даже спать перестали, почти круглые сутки посвящая радио.