Виктор Зайцев - Прикамская попытка - 2

— Ежу понятно, Сибирь станет самым популярным регионом России. О степях Донбасса забудут, как минимум, лет на несколько. И этих двух-трёх лет хватит Никите, чтобы развиться в крупнейшего заводчика России. Строгановы и Демидовы наверняка своих людей отправят в Сибирь, железа с углём у них и так достаточно. Молодец Никита, ай, молодец!

— А я ему помогу, расскажу о богатейших запасах золота на притоках Амура и Ленских приисках. Их, правда, ещё не открыли, так откроют, на сто лет раньше. Эх, нам бы алмазы в Якутии найти, была бы заманка, так заманка.

— Ладно, хватит о Нью-Васюках мечтать, давай спать, завтра работы с утра немеряно.

Увы, выспаться той ночью нам не удалось. Ещё затемно нас разбудил гонец от Ильшата, вернее его дозорных в районе озера Ханка. Передовые части китайской армии, на две трети, состоящие из кавалеристов, два дня назад вышли к озеру, направляясь в сторону Владивостока. По приблизительным подсчётам, в китайской армии тысяч пять вооружённых всадников, не меньше полутысячи пушек везут в повозках упряжки быков. Пехоты немного, по китайским меркам, в пределах пяти тысяч человек, в основном, артиллерийская обслуга. Сразу возникла мысль о массированной атаке всех наших поселений. Мы срочно связались с острогами, коменданты выслали разведку, там никакого передвижения китайских войск не обнаружили. Хоть одна приятная новость.

В принципе, дополнительных мер обороны Владивостока мы не приняли, кроме раздачи патронов каждому вооружённому горожанину. А вооружены были все, начиная от подростков четырнадцати летнего возраста, в том числе многие женщины. С учётом прибывших переселенцев, вызванных из селений вогулов и укрывшихся в городской черте башкир, в городе насчитали полторы тысячи вооружённых людей. Жаль, что профессионально владели оружием не больше полутысячи, но, защищать себя и свой дом будут все. Крестьян из деревень и хуторов мы в город не вызвали, только предупредили о подходе китайцев. В случае опасности селяне просто уйдут в тайгу, кавалеристы их там искать не будут. Сразу мы организовали отряды самообороны, распределив сектора и границы участков. С севера и с моря оборонять город взялись мастеровые, они организовали круглосуточные патрули, чтобы не отвлекаться от основной работы. Сейчас, в ожидании самого худшего варианта — длительной осады, мастера собирали новые станки, ставили к ним паровой привод из числа барнаульских двигателей. На них мы планировали начать производство миномётов и пушек, из первого полученного железа. Мастера работали круглосуточно, понимая, что артиллерия может стать нашим спасением.

На изготовление патронов и снарядов вышли свыше пятисот человек, возможно, пришли бы и больше, но мы физически не смогли так развернуть производство. Зато начали делать простейшие гранаты без осколочной рубашки, вся моя химическая лаборатория перешла на производство взрывателей и капсюлей. Сорок охотников отправились в лес, запасаться мясом, наступившие холода сохранят добычу без дополнительной обработки. Небольшие отряды в два-три десятка стрелков пришлось выслать на защиту нашей горной заимки, железного рудника и угольного карьера. Добычу угля мы сразу вели открытым способом, только шахт в сейсмоопасной зоне нам не хватало. С собой отряды несли удвоенные запасы патронов, собираясь при невозможности обороны уходить в леса, на север, к казакам. Но, вряд ли конница пойдёт в горы, потому мы считали, что таких отрядов вполне достаточно для организации действенной обороны с сохранением добычи ресурсов.

Напряжённое ожидание затянулось на три дня, китайцы не спешили, боясь, видимо, отрываться от артиллерийского обоза. На третий день Палыч не выдержал, пришёл ко мне 'проситься на фронт'.

— Отпусти меня с разведчиками 'пощипать' китайцев, — заметив мою едкую ухмылку, Иван выставил руку ладонью вперёд, — погоди, дать договорить. Мы пойдём на лыжах, через лес, к Красной Горке. Устроим там засаду в духе финских 'кукушек', три десятка маскировочных костюмов уже готовы, на большее не хватило белого материала. Все парни, кроме меня, будут с помповиками и револьверами, конница в Красную Горку не поднимется. Думаю, расстрелять из 'Сайги' генералитет, если получится, пушкарей, и отступить незаметно, без шума и пыли.

— Как, без шума? — я взглянул на хитрое лицо Ивана, — так вы, умельцы, глушитель сделали?

— Сделали, и не один, — не скрывал радости Палыч, — так, что, давай мне свою 'Сайгу', найдутся у нас снайперы. Между прочим, мы немного усилили заряды в патронах для карабина, думаю, нашим китайским друзьям очень понравится.

— На такое не жалко, — я вынес карабин с оптически прицелом, отдал его другу, — осторожнее с оптикой. Да, возьми с собой рацию, мне спокойнее будет. С большого расстояния наши переговоры всё равно не услышат.

— Не учи учёного, — буркнул Иван, закрывая двери.

После ухода наших диверсантов, я ещё раз обошёл городскую оборону, проверил караулы, но, напряжение не отпускало. Мало нам подхода огромной армии, тут ещё за Палыча волнуйся, ругал я себя, что отпустил Ивана. Лучше бы сам пошёл на Красную Горку, стреляю я не хуже, теперь бы забот не знал. Лежи себе, да выбирай мишень, никакая конница по тамошней тайге не проберётся. А тропу отхода, полагаю, разведчики не преминут заминировать. Ставить растяжки мы научили ребят ещё год назад, правда, умение это не пришлось применять, никто за нами до сих пор не гонялся. Обойдя все укрепления и караулы, я продрог да костей и быстрым шагом вернулся домой. Дома меня ждал приготовленный Ириной обед, неугомонный Васька, едва дождавшийся, пока я поем. Играя с сыном в кубики, я не мог выбросить из головы мысли о приближении китайской армии. Но, когда к нам присоединилась Ира, и мы с Васькой наперегонки принялись рассказывать детские стихи, которых я знал неимоверное количество, тревога ушла.

Ещё бы, декламируя своё любимое стихотворение Маршака, 'Балладу о королевском бутерброде', я не мог думать ни о чём постороннем. Крылатая фраза, 'Ах, да, мой друг, по поводу обещанного масла. Хотите ли попробовать на завтрак мармелад?' нравится мне до сих пор. В то вечер мой сынишка впервые спросил меня, что такое мармелад? Пришлось напрягать немногочисленные извилины головного мозга, чтобы вспомнить примерную рецептуру желатина. Именно тогда я вспомнил про водоросли, в изобилии лежавшие на берегу бухты. Не из говяжьих же мослов вырабатывать желатин. Нет, холодец наши переселенцы делали с завидной регулярностью, начиная с осеннего похолодания. Рассуждая о других возможных способах получения желатина, входящего в состав мармелада, я вспомнил загадочное слово 'агар-агар'. В школе на него всегда ссылались учителя, рассказывая о несметных сокровищах и полезных растениях океана. Знал, конечно, что это вещество получают из морских водорослей и используют его в пищевой промышленности. Но, сама технология мне не была тогда известна.