Алексей Сидоренко - Последний шанс

- Да, товарищ Алексей, сказанное Вами очень необычно, но крайне интересно, мы подумаем над Вашими словами и предложениями. Давайте пока отставим эту тему и поговорим о другом. Можем ли мы обойтись без Большой войны?

- Если Вы имеете в виду СССР, товарищ Сталин, то я убежден, что мы вполне в состоянии избежать масштабного участия нашей страны в мировой бойне. Тем более, что ни одна из причин, ее вызвавших, к нам прямого отношения не имеет. А сегодняшнее состояние нашей армии и новые виды вооружений вполне способны ликвидировать любые внешние проявления агрессии на уровне локального конфликта. Особенно, если мы не влезем в войну на ее первых стадиях и дадим всем желающим увязнуть на своем театре военных действий. Это предотвратит возможность их объединения против нас. А вот если Вы говорите о всем мире, то, уверен, что войны уже не избежать. Ни на западе, в Европе, ни на востоке, в Тихом океане. Фактически на Западе она уже начинается по-крупному, а на востоке идут последние приготовления к войне США против Японии.

Японцам просто некуда деваться. К нам они вновь сунуться побоятся. С юга их экспансию ограничивает Китай, масштабы населения которого таковы, что даже уступая Японии в качестве солдат и вооружений, он представляет из себя очень грозного соперника, способного полностью обескровить Японию, что равносильно для нее поражению. Тем более, что для Японии это война в первую очередь за доступ к ресурсам, которых в Китае не так много, особенно нефти. Они будут рваться на юг по островам. И как только они усилятся настолько, что смогут оказывать влияние на южную часть Тихого океана, угрожая коммуникациям США - Австралия, Америка будет вынуждена включиться в войну всеми имеющимися силами.

- Хорошо. А что Вы можете сказать насчет возможности войны между Германией и СССР. Насколько я помню из Ваших слов, в Вашем мире СССР тоже не хотел этой войны, хотя и готовился к ней. Однако, война все же случилась и ситуация оказалась намного хуже, чем предполагалось.

- Тут возможны два варианта, товарищ Сталин. - Я давно понял, что подобными вопросами Сталин не столько хотел действительно узнать мое мнение и что-то новое для себя, он просто пытался с моей помощью проверить собственные размышления, выискивая в них слабые места и ошибки. - Мы или играем в слабость, провоцируя немцев на начало войны и затем мощными ударами, как говорил в мое время один политический деятель, быстро принуждаем Германию к миру. Либо мы идем другим путем, показывая свою силу и серьезные преимущества в вооружениях, заставляя немцев отступиться и выбрать цель полегче. Которой неизбежно становится Англия. Оба варианта имеют слабые и сильные места. Первый все же ведет к войне на нашей территории и неизбежным потерям. Но он дает войскам необходимый практический опыт, который не приобретешь на учениях. Одновременно мы очень сильно ослабляем немецкую армию, и последующая война с Англией становится для нее на порядок тяжелее. К тому же мы провоцируем немцев на разработку собственного более совершенного вооружения, что и нас в свою очередь заставит заниматься тем же самым. Второй вариант вроде бы лишен всех этих слабостей, но для Германии остается непонятной наша реальная мощь, отчего у нее вполне может возникнуть желание напасть на нас после победы над Англией. Но это дает нам дополнительное время на подготовку, а немецкой армии несет существенные потери в войне. Я не берусь товарищ Сталин однозначно порекомендовать тот или иной вариант.

- И все же, что бы Вы выбрали, будь Вы товарищем Сталиным, хотя бы интуитивно?

- Думаю, я бы склонился к попытке отсрочить войну до момента победы Германии над Англией. После этого я бы попытался убрать Гитлера и предотвратить нашу войну с ней. Но это действительно интуитивно, товарищ Сталин.

- Спасибо, товарищ Алексей. Сегодня я Вас больше не буду мучить и задерживать, но через некоторое время мы планируем провести совещание в узком кругу посвященных в Вашу историю и попытаться найти ответы на все эти вопросы. Вы там тоже будете востребованы. Попрошу Вас подготовить свои соображения, каким образом мир теоретически мог бы с нашей помощью придти к ситуации, которую Вы так красиво описали нам в начале беседы. С этими Вашими пятью ЦЦ, - Сталин открыто улыбнулся и протянул мне на прощанье руку.

Совещание, о котором Сталин упомянул при нашей встрече было назначено на 12-е марта. Ровно через три недели от моего посещения Ближней дачи. И все эти три недели пришлось пахать, как проклятому. И ведь даже на базе УЗОРа я не рискнул кого-либо привлечь, понимая, что уровень секретности предполагаемых к обсуждению тем просто зашкаливал, особенно на данный момент, когда еще ничего не было решено и план действий не только не утвержден, но еще даже и не составлен. Хорошо еще, что секретариат Сталина распространил по предполагаемым участникам совещания информацию практически сразу, давая время на подготовку. При этом совершенно прозрачно намекнули, что каждый участник будет готовить свой собственный перечень вопросов и их преждевременное обсуждение даже в кругу участников не поощряется.

Мне, как я и предполагал, было предложено сформулировать общие направления внешнеполитической активности СССР в ближайшие два года с таким расчетом, чтобы это сделало потенциально возможным ту самую конфигурацию сил в послевоенном мире, о которой я рассказывал Сталину. Плюс к этому подробнее обосновал бы саму эту конфигурацию.

Вот это я влип. Впрочем, это если бы дело происходило в моем мире, где большинство привыкло в лучшем случае лишь формулировать общую идею, совершенно не задумываясь о путях ее реализации, полученные задания были бы контрольным выстрелом в голову. А здесь за годы, проведенные среди высшего советского руководства я уже привык, что инициатор какого-либо решения не только должен был бы ее полностью обосновать и доказать его исключительную полезность и целесообразность, но и с вероятностью почти в сто процентов был обязан разработать и стратегию достижения цели. И пусть потом эта стратегия могла десять раз переработаться с учетом мнения различных органов и ведомств и принять окончательный вид весьма далекий от первоначального, пусть с большой вероятностью воплощать эту стратегию в жизнь будут совершенно иные люди, но ограничиться голой идеей не было позволено никому. Как и не представить себе всех положительных и отрицательных последствий ее реализации, а также всех рисков с этим связанных, включая риски неудач на этапе воплощения в жизнь.

Такая постановка вопроса на несколько порядков уменьшало размеры чиновного и политического словоблудия и безответственности. "За базар" здесь было принято отвечать по полной программе. В лучшем случае должностью. И самое интересное, что мне начало это активно нравиться, такой порядок проводил четкую границу между людьми дела и творческой интеллигенцией, которая была занята исключительно собственным делом, для которого и обучалась - творчеством на благо Родине и только в тех сферах, в которых разумела не понаслышке. Несколько показательных примеров, когда выскочек заставили публично реализовывать предложенное и всячески наиздевались в процессе над их недееспособностью, всячески подчеркивая каждый раз проявляемую некомпетентность, убедили оставшихся если и бурчать, то исключительно на кухне, а желательно в собственной комнате, плотно закрыв двери.