Алексей Сидоренко - Последний шанс

Я сделал вид, что вспоминаю, затем, что глубоко задумался над ответом и наконец задал встречный вопрос.

- Скажите, господин канцлер, а как Вы относитесь к возможности увидеть будущее?

Гитлер слегка ошалел от столь прямого вопроса, в котором фактически содержался и мой ответ. Посмотрел на меня внимательно и проговорил, - Герр Сталин, Вам наверняка известно, что мы очень внимательно относимся к области так называемого "тайного знания". Для меня скорее является удивлением, что и Вы, судя по всему, уделяете этой теме не меньшее внимание. Так называемое ясновидение является достаточно распространенным явлением. Вопрос лишь в том, насколько можно доверять такой информации. Уж слишком часто попадаются или шарлатаны, или те, кто что-то увидел. Но не смог правильно интерпретировать увиденное. У что, та информация в письме была получена от ясновидящего?

- В целом да, и от ясновидящего, в отношении которого нет ни малейших сомнений, что он не шарлатан. Но потом эта информация была дополнительно проверена по другим каналам, скажем так, более реалистичного характера. Наши аналитики просчитали некоторые варианты возможного развития ситуации в Европе, кое-что подкинули наши товарищи из Лондона. Вы же понимаете, что я не могу быть более откровенным.

Гитлер задумчиво кивнул.

- Разумеется. Но все же какое существенное или тем более судьбоносное значение может иметь небольшое местечко на побережье?

- Судьбоносным я бы его не назвал, а вот слово "существенное" вполне точно определяет смысл. Ваше решение в этой точке способно существенно повлиять на весь ход дальнейшей кампании Рейха в Европе. И в том числе привести к последующим фатальным ошибкам.

- Даже так? Но Герр Сталин, я же не могу принимать решения на основе столь туманных намеков. Не могли бы вы хотя бы несколько конкретизировать сказанное и написанное в Вашем письме?

- Ну что касается вашего любимого соратника Гесса, то в определенный момент он захочет посетить Англию для тайных переговоров с Вашими якобы сторонниками на островах. Если Вы дадите свое добро, то больше его не увидите.

- Он погибнет?

- Нет, он имеет все шансы пережить Вас и надолго, но Вы его больше не увидите.

- Так, с этим понятно хотя бы на уровне общего смысла. Употребленное Вами слово "якобы" говорит о многом. А что все может случиться в Дюнкерке?

- Поверьте, господин канцлер. Я совершенно не призываю Вас верить мне или не верить. Мы все же политики и всегда действуем, исходя из интересов собственных государств. Но все же предлагаю прислушаться. Если Вы во время летнего наступления во Франции дадите возможность английскому экспедиционному корпусу спокойно эвакуироваться с континента, а это и может произойти в Дюнкерке, то Германия в итоге войну проиграет. Случится это не сразу, но тем не менее. Так говорит наш ясновидящий, так прогнозируют наши аналитики. Это все, что я могу Вам сказать по данному поводу.

- Понимаю. Спасибо и за то, что сказано. Я не буду утверждать, что обязательно последую вашему предупреждению, но я к нему внимательно прислушаюсь. Я чувствую к Вам расположение и доверие, Герр Сталин. И я высоко ценю сказанное Вами.

- В таком случае, господин канцлер, позвольте высказать еще одно соображение, хотя оно на порядок менее конкретно, чем предыдущие.

- Буду признателен.

- Не торопитесь после победы над Францией немедленно форсировать Ла Манш. Вы, кажется, готовите операцию под названием "Морской Лев". Слишком рискованно и неоправданно. Есть более эффективные способы добиться окончательной победы.

Неизвестно, что испытал в душе Гитлер, услышав название операции, являющейся одной из самых страшных тайн рейха, кого именно он захотел немедленно поставить к стенке, но вслух он проговорил достаточно спокойным и доброжелательным тоном,

- Ваша информированность, Герр Сталин, делает Вам честь. Мои поздравления. Мы хоть и не враги, но название этой операции не висит на каждом столбе в Берлине. А что Вы имели в виду под более эффективным путем в победе?

- Дорогой, господин канцлер. Я знаю Вашу приверженность молниеносным решительным действиям. Тем не менее в случае с Англией было бы лучше поступить иначе. Выкиньте их сначала из Средиземноморья. В этом случае они вдвое увеличивают маршрут, связывающий их с колониями, несут дополнительные расходы и потери, а Вы получаете доступ к ресурсам северной Африки.

- Это замечательно, но не так легко сделать.

- Наши аналитики утверждают, что это реально. Думаю, Турция могла бы помочь Вам с Суэцем, а Каудильо Вы наверняка сможете уговорить на совместную операцию в Гибралтаре. После чего Средиземное море становится внутренним для Вашего Рейха, а Англия оказывается на грани коллапса. Затем Вы легко добьете ее на островах, перерезав оставшиеся крайне растянутые коммуникации.

- А в чем Ваш интерес, Герр Сталин? Не станете же Вы утверждать, что обсуждаете со мной этот план лишь исключительно из интеллектуального интереса. Вы отказываетесь присоединиться к странам Оси, но, что особенно удивительно, спокойно предполагаете вступление в войну Вашего соседа - Турции.

- Не скрою, наш самый главный интерес в крушении Британской империи, от которой Россия видела немало зла. Безусловно, у нас есть собственные интересы, но они лежат не в Европе. Они вообще не связаны с какими-то завоеваниями. В отличие от Германии, у нас достаточно собственной территории и собственных ресурсов. Но мы очень заинтересованы в том, чтобы вокруг наших границ все было спокойно, чтобы СССР был окружен сильными развитыми государствами, с которыми можно плодотворно сотрудничать, строить совместное будущее. Голодный и униженный сосед, это плохой сосед, который всегда будет смотреть на тебя с завистью и ненавистью. Мы способны защитить себя от любого врага, мы никого не боимся. Но мы не хотели бы, чтобы на нашу страну смотрели с вожделением и желанием попробовать нашу оборону на крепость. Это отвлекает от действительно важных дел и бесцельно расходует ресурсы, для которых найдется лучшее применение. Но та же история, на которую я все время ссылаюсь, говорит нам, что пока Англия существует, она всегда будет стравливать другие государства между собой в надежде поймать в этой мутной воде свою золотую рыбку.

- Да, именно, Вы совершенно правы, Герр Сталин, - Гитлер даже чуть не подскочил в волнении. - Именно Англия всегда была источником и наших бед. Но теперь ей точно наступит конец. Немецкий солдат растопчет своим сапогом британскую империю и вернет Германии величие, которого она заслуживает.

Мы проговорили с Гитлером довольно долго, плетя взаимные словесные кружева с целью выяснить насколько мы можем полагаться друг на друга и насколько мы должны друг друга опасаться. Точнее это Гитлер водил хороводы вокруг меня, у меня такой проблемы не было. Я точно знал, чего от него можно ожидать и видел своей задачей сделать максимум, чтобы у него не возникло желания и впрямь счесть СССР колоссом на глиняных ногах, как это было в моей истории. Для этого я даже специально затронул прошедшую краткосрочную финскую операцию, поскольку помнил, что именно неудачи на этом фронте в моей истории заставили Гитлера усомниться в силе советской армии и подвигли его на поиски счастья на востоке. Здесь Гитлер был вынужден согласиться со мной, что операция в Финляндии была проведена идеально, даже заметил, что немцам есть чему поучиться на этом примере. Думал ли он так на самом деле или просто проявил вежливость, не знаю. Но я точно был уверен в том, что никаких признаков нашей слабости он точно не заметил.