Алексей Сидоренко - Последний шанс

Гитлер все больше склонялся к мысли, что этот вариант действительно может оказаться наилучшим. Англия может и подождать. Пусть бриты сидят на своих островах как в осажденной крепости и постоянно ожидают нападения, одновременно тщетно пытаясь защитить расползающуюся колониальную империю. Время способно очень серьезно подточить дух нации, постоянно терпящей один за другим пусть и не смертельные, но болезненные укусы, не имея возможности нанести ответный удар.

А для блокировки контрударов с Островов будет вполне достаточно усилий подводников Деница, а также частей истребительной авиации Геринга.

Приняв для себя окончательное решение, Гитлер не стал отдавать приказа на приостановку наступления, и после взятия Булони и Кале немцы продолжили стягивать кольцо вокруг последней оставшейся в распоряжении союзников гавани, через которую можно было эвакуировать такое количество войск.

Битва получилась страшной. С каждой стороны в ней участвовали почти по полмиллиона человек. Прижатые к морю англичане, французы и бельгийцы сражались с яростью обреченных. Все прекрасно понимали, что в условиях боевых действий в лучшем случае транспорты успевают эвакуировать раненых. И даже для этого остальным приходилось сражаться не на жизнь, а на смерть. Особенно ожесточенно защищались англичане после того, как поняли, что их план провалился, и Гитлер не намерен отступать.

Но и с другой стороны им противостояли не менее озверелые воины. Уже вкусившие вражеской крови и опьяненные первыми победами, немцы, униженные и оскорбленные длительными насмешками французов, рвались в бой как сумасшедшие, сметали все на своем пути и, не считаясь с собственными потерями, берсерками рвались добить противника. Этому во многом способствовал прямой приказ Гитлера. Из всех предложенных ему вариантов, среди которых били и те. что позволяли достичь успеха малыми потерями, он намеренно выбрал самый кровавый. Гитлер прекрасно понимал, что в его окружении достаточно сильна партия сторонников сближения с англичанами, да и их прямых агентов было явно не мало. Жестокая битва и масштабные потери немецких войск от рук англичан должны были по сути блокировать влияние и какую-либо открытую активность этой партии перед началом операции на южном направлении.

Результат битвы при Дюнкерке оказался ужасающим. С обеих сторон в битве, продолжавшейся почти две недели, погибло более шестисот тысяч человек. Вместо трехсот с лишним тысяч эвакуированных в Британию в моей истории, на этот раз таковых набралось едва ли больше сорока тысяч, причем в лучшем случае это были легкораненые, способные в течение месяца вновь встать в строй. Союзники потеряли две сотни самолетов, более пятисот танков, почти три десятка кораблей различного класса, бессчетное множество транспортной техники и артиллерии.

Но и немцы умылись своей и вражеской кровью по макушку. Почти двести тысяч убитых, огромное число раненых разной степени тяжести, около семисот танков, триста пятьдесят самолетов. Мир на секунду застыл в ужасе и безмолвии от сотворенного, переваривая эти реки крови и горы человеческих трупов. Но Гитлер, несмотря на столь значительные потери, остался доволен результатами операции. Теперь на стороне немцев была не только реальная сила и отсутствие какого-либо серьезного в Европе противника. Теперь перед его войсками, надолго опережая их, мчался "ужас, летящий на крыльях ночи". Этот ужас сковывал тела и сознание еще не вступивших в войну частей французской армии. Давно смолкли шуточки насчет сексуальной ориентации немцев, давно прекратили стекаться к дорогам по которым к фронту отправлялись новые части девушки в нарядных платьях. А сами солдаты, сменив бравый вид на обреченность и уныние, старались как можно быстрее проскочить населенный пункт, чтобы не слышать вслед возгласы сострадания.

В Англии ситуация была не лучше. Черчилль с трудом переживший очередной правительственный кризис, обратился к нации с воззванием превратить британские острова в непотопляемый авианосец и несокрушимую крепость. А заодно пообещал скорый подход новых частей из колоний и всестороннюю поддержку со стороны Канады и США.*****

Доклад о положении на европейском театре военных действий в Кремле делал маршал Шапошников. Он подробно и обстоятельно обрисовал развитие ситуации на фронтах и тех перспективах, которые имелись с учетом уже проведенных сторонами операций и их последствий.

- Таким образом, - завершил свой доклад Шапошников, - успех немецкого наступления как на западном, так и на северном направлении стал следствием почти идеальной синхронности действий на всех участках боевых действий. Союзники по антигитлеровской коалиции оказались к такому попросту не готовы и не смогли вовремя что-либо этому противопоставить. Также следует отметить великолепное взаимодействие всех родов войск германской армии, которые органично дополняли друг друга, создавая в ключевых точках стратегическое преимущество, обеспечившее победу. И нам, товарищи, в этом направлении есть чему поучиться у вермахта. На сегодня именно тесное и эффективное взаимодействие всех видов войск и вооружений является нашим слабым местом, которое необходимо срочно исправить.

- Совершенно с Вами согласен, товарищ Шапошников. Очень важный и своевременный вывод, - проговорил Сталин. Именно этот вопрос давайте обсудим подробнее.

Но сам Сталин, уже знавший об основных событиях, слушая начавшееся обсуждение вполуха, думал совсем о другом. О том, что Гитлер с доверием отнесся к информации по Норвегии и Бельгии и не прогадал. А значит теперь волей - неволей будет внимательно относиться и к другим сделанным рекомендациям и переданной информации. И это очень неплохо. Но стоит еще подождать. Дюнкеркская операция, конечно, закончилась для Германии убедительной победой, но потери огромны. И Гитлер вполне может сделать из итогов вывод, что Сталин захотел специально заманить его на бойню, чтобы существенно снизить военный потенциал Германии. Стоит внимательно присмотреться к дальнейшим шагам фюрера, еще ничего не решено.

А значит, угроза войны по-прежнему висит над страной дамокловым мечом, и к этому надо быть готовыми.

Шнеерсон вновь сидел в кабинете Сталина и недоумевал. Каждый раз, попадая в Кремль он ощущал, что совершенно не понимает, что происходит. Каждый раз он тщательно готовился к разговору, взвешивал свои возможные реплики и реакцию на них Сталина, пытался предугадать о чем захочет поговорить сам Сталин, но каждый раз поражался, насколько все оказывалось иначе. Вот сейчас, он шел сюда в полной уверенности, что знает, как пройдет беседа. Ведь главным вопросом был его рассказ о том, что поручение "партии и правительства" выполнено с блеском. Американские друзья клятвенно заверяли, что вся подготовительная работа проведена и будущему соглашению между СССР и США ничего не угрожает. Стоит советскому МИДу инициировать официальное предложение о таком договоре, как оно мгновенно найдет положительный отклик во всех кругах американского истеблишмента, и ему будет дан зеленый свет на всех уровнях, включая президента. Был и еще один вопрос, который он хотел обсудить, связанный с темой предыдущего разговора, но по нему он также не ждал никаких сложностей.