Алексей Сидоренко - Последний шанс

Старик нажал кнопку на столике рядом с креслом. Практически сразу же прибежал секретарь.

- Макс, записывай. Свяжись с агентством Пинкертона в Чикаго. Я хочу знать все о репортере "Чикаго Трибьюн" Джеке Простоне. Кто, откуда, как давно работает в газете, где еще работал, где учился, с кем спит, с кем дружит, сколько зарабатывает, сколько тратит. В общем все, что они могут нарыть. Особое внимание пусть обратят на все связи, кажущиеся странными для такого типа людей. Только пусть сделают все аккуратно, не привлекая внимания. По их счетам сильно не торгуйся, но просмотри внимательно. Все понял?

- Все, мистер Рокфеллер, и все записал. Сделаю сегодня же.

- Так дальше. Позови ко мне Джуниора. Пусть заедет сегодня вечером на ужин, навестит старика. А то сын называется, уже две недели отца не видел.

- Будет сделано. Что-то еще?

- Да. И свяжись с Морганом. Я хочу его видеть. Пусть приедет завтра. Только один. Мне не требуются для разговора с ним полчища адвокатов и финансистов. Разговор будет не о бирже. Иди.

После тихого семейного ужина, за которым о делах не было сказано ни слова, Джон - старший предложил сыну Джону Рокфеллеру-младшему выпить по рюмочке французского коньяка в кабинете.

- Тебе же нельзя, отец. Врачи предупреждают, что алкоголь может повредить твоему здоровью.

- Мне, сын, уже можно все. Я уже одной ногой там, в ином мире. Когда ты доживешь до моих почти ста лет, ты это поймешь. Слава Светоносному, голова у меня еще варит, да и ноги пока слушаются. Пойдем. Надо поговорить.

- Ты закончил формирование сети благотворительных фондов, которые я тебе поручил?

- Да, отец, все отчеты будут на днях.

- Наши уши точно не торчат ниоткуда?

- Нет, все сделано грамотно, как ты велел. Никто не сможет связать их с нашей семьей.

- Хорошо. Знать о том, что половина моего состояния, которой я тебя лишу в их пользу, по-прежнему служит семье, не должен никто. Это инструмент твоего тайного влияния. Иногда вовремя сделанный благотворительный взнос или помощь правильному сенатору в его компании может принести больше пользы, чем любая прямая активность. Запомни это.

- Отец, ну сколько можно. Я уже давно и твердо усвоил все, чему ты меня учил. Сам ведь давно не мальчик.

- Сколько нужно, столько и можно. Уйду, тогда уже никто не подскажет. А если ты упустишь все, что я так долго строил, я тебя с того света достану. Впрочем, это лирика. Есть для тебя дело, которое я больше никому поручить не могу.

- Слушаю, отец.

- Ты должен поехать в Россию. Я дам тебе письмо и контакты, которые помогут тебе увидеть Сталина. Только разговаривать с ним ты должен наедине. Понял?

- Конечно.

- Скоро война. Большая война. Ты это знаешь. Мы давно готовимся к ней, правильным образом расставляя на доске фигуры. До относительно недавнего времени все шло так, как должно быть. Но недавно в Советах начались странные шевеления, смысла которых я до конца не пойму. Их подчеркнутая незаинтересованность в участии в европейских делах меня напрягает. Поговори со Сталиным, выясни его намерения, постарайся понять, это политика силы или слабости. Только очень аккуратно. По тому, что приходит из России, можно сделать вывод, что Сталин набрал немалую силу. Он пока полностью следует нашим договоренностям. Даже в своих чистках не тронул практически никого, кроме парочки совсем оборзевших. Так что будь с ним предельно осторожным. Но во что бы то ни стало выясни, что он задумал. Мне надо знать, насколько он по-прежнему ориентирован на сотрудничество с нами, а не с кем-либо еще. В их гадюшнике полно всяких агентов разных сил влияния. Хотя англичан как раз недавно пощипали прилично. Это дает надежду. Но вместе с тем все алмазы они сбывают через Де Бирс. Это понятно, монополист всегда даст лучшие условия, чтобы остаться монополистом. Но ведь Сталину не нужны деньги. Ему нужно оборудование для заводов и фабрик. И вот это он максимально должен покупать у нас. Ясно? Теперь следующее. Попробуй выяснить, как он видит себе войну. Не чувствовать ее приближения он не может. Сам наверняка вовсю готовится. Конечно, прямо он тебе ничего не скажет. Но и по косвенным признакам можно понять многое. Кстати, постарайся и у него в ответ оставить чувство неопределенности относительно нашей политики. Пусть до последнего не знает, на чьей мы стороне. А заодно выясни, что он готов предложить за дружбу с США? Задача сложная, но, думаю, ты с ней справишься.

- Понял отец, когда ехать?

- Завтра я пошлю сообщение своему человеку в Москве, он аккуратно провентилирует вопрос, и как только придет добро на поездку, сразу же вылетай. Думаю, неделя для завершения текучки у тебя есть.

В полдень на следующий день перед резиденцией Рокфеллера остановился роскошный лимузин. Водитель пулей вылетел наружу и с полупоклоном отворил дверь. Вылезший из машины человек тоже был далеко не молод, хотя по сравнению с Джоном мог считаться мальчишкой. Его возраст путь даже чуть-чуть, но не дотягивал до семидесятилетия. Впрочем, подтянутая внешность, уверенный взгляд и явно декоративная трость сделали бы честь и гораздо более молодому. Джон Пирпонт Морган-младший, по прозвищу "Джек", был несколько удивлен столь странному и срочному приглашению. Они не часто виделись с Рокфеллером, являясь практически во всем конкурентами, а не партнерами. Исключение составляло лишь их общее членство в ФРС и кое-какие внешние дела. Разумеется, если не считать всевозможных общественных мероприятий, на которых обязательно раскланивались, а иногда и перекидывались парой фраз. Личные встречи всегда случались лишь по наиболее значимым поводам, которые почти всегда позднее выражались в изменении курса внешней или внутренней политики США.

Разговор происходил в кабинете, где после традиционных приветствий оба с чисто символическими стаканами особо старого Бурбона расселись у камина в удобных креслах.

- Скажи, Джек, ты читал вчерашнюю статью в "Чикаго Трибьюн"?

- Насчет немцев? Да, читал. Обычная псевдосенсационная подача давно протухшего материала. А что, ты увидел в этом что-то интересное?

- А ты не считаешь, что это прямой камень в твой огород? Ведь это именно ты финансируешь этого австрийского выскочку.

- Думаешь, чей-то заказ? Пожалуй, стоит проверить.

- Не суетись. Что касается писаки, то его уже просеивают через мельчайшее сито. Я распорядился. Результаты я тебе скину. А ты лучше займись отслеживанием того, кто будет интересоваться твоими делами в этом направлении. Из политиков или прессы. Мне, конечно, не так важно, что ты им будешь говорить, это твои дела. Но я бы не хотел, чтобы мое имя всплывало в качестве одного из твоих партнеров в этом деле.

- Отслежу. Пока вроде бы все тихо. Видел, правда, что парочка мелких газет подхватила эту тему, задаваясь дурацкими вопросами, кому выгодна дружба США и Германии, но их почти никто не читает ни в Вашингтоне, ни на Уолл-Стрит.