Владимир Поселягин - Аномалия. Первый фронт. Второй фронт. Третий фронт (сборник)

– Договорились. Завтра адмирал поговорит с государем, самое сложное – это ждать. Солнышко, я проголодался… смотри, какая курочка на том блюде.

– Желудок бесчувственный.

Немного утолив голод, мы подошли к адмиралу и, учтиво поклонившись, сообщили, что удаляемся с этого замечательного праздника.

– Надеюсь, мы еще свидимся, – ответил он, также поклонившись.

– Фу-х, все, домой, – велел я Демьяну, залезая в пролетку.

Минут за тридцать мы долетели до ворот моего дома.

– Отворяй, его сиятельство приехали, – тут же заорал Демьян.

Бородатый охранник, наверное, один из нанятых сегодня, внимательно нас осмотрел и, убедившись, что действительно свои, отворил ворота.

– Молодец, – похвалил я его, когда проезжал мимо. Надо будет познакомиться со всеми бывшими солдатами.

– Как все прошло? – первым делом спросил Андрей, как только мы вошли в дом. Я посмотрел на Зинаиду Захаровну и укоризненно на Андрея, разве можно задавать такие вопросы при посторонних.

– Все в порядке, он удовлетворил мое прошение, – официальным тоном сказал я.

Андрею этого хватило, поэтому, кивнув, он сказал:

– Ужин готов, накрывать?

– Накрывайте. Где профессор?

– Да все там же. Как получил новую пачку бумаги, так мы его вообще не видим. Все какие-то даты вспомнить пытается.

– Понятно. Слушай, Андрей, я вот что думаю, тебе не кажется, что эти два дня охрану дома лучше вести в усиленном режиме?

– Уже. Дом охраняют три человека, пока остальные отдыхают, так что с этой стороны не беспокойся, парни опытные, знают, что делать.

– Хорошо. Да и пригласите Карла Фридриховича к ужину, в конце концов. А то мы это бледное привидение уже полдня не видели, – сказал я, доставая из-за пазухи стопку бумаги.

– Ну что, тихо? – спросил я примерно в два часа следующего дня.

Стоящий у окна в полном снаряжении осназа Андрей спокойно ответил:

– Тихо.

– У адмирала назначена встреча на одиннадцать часов. Три часа прошло; видимо, тут все делается без спешки.

Приехали за нами только через полтора часа. Среди солдат лейб-гвардии выделялся военно-морской мундир адмирала Нахимова. Он лично приехал с приглашением от Императора Всероссийского.

– Выходим, – сказал я, оглядывая присутствующих в комнате. Кроме своих, там никого не было.

Роли уже были распределены, поэтому, подхватив сумку, мы с профессором направились к выходу. Аля и Андрей обеспечивали наш тыл, так что насчет этого мы не беспокоились. Для работы с императором у нас было семь дней. Именно столько я выделил времени перед отправкой обратно в сорок первый.

Открыв дверь, я вышел на крыльцо дома, к которому уже подходил Нахимов, его сопровождал гвардейский офицер в каком-то звании.

– Здравствуйте, Александр Геннадьевич. Прекрасный охотничий костюм, – сказал Нахимов, осмотрев мой камуфляж.

– Здравствуйте, Павел Степанович. Это военная форма, – коротко ответил я, мельком глянув на остановившегося рядом с адмиралом офицера.

– Вы можете говорить при полковнике Оболенском, он в курсе, – понял меня адмирал.

– В наше время войны идут совсем по-другому, и приходится подстраиваться под них, это касается и формы. Чем незаметнее солдат или офицер, тем лучше.

– А парады? Балы? – спросил полковник.

– Для этого есть парадная форма, сейчас я в полевой, – так же коротко пояснил я.

– Понятно, – протянули офицеры, задумчиво рассматривая мое облачение.

– Чаю, кофе? – спросил я.

– Нет, государь ждет, очень вы заинтересовали его. Поэтому прошу в карету, не откладывая ни на минуту, – ответил Нахимов. По-видимому, они действительно торопились, даже гвардейцы, которые остались за территорией, не покинули седла.

– Ясно. Это даже лучше. Профессор, прошу вас на выход, – крикнул я в глубину дома, Карл Фридрихович не выходил, ожидал моего сигнала внутри.

«М-да, явление Христа народу!» – подумал я, когда профессор с сияющими глазами вышел на свежий воздух и принялся трясти руку адмирала, при этом говоря, что ему никто не поверит, что он здоровался с таким легендарным человеком.

– Карл Фридрихович, может, все-таки поедем? – спросил я, указывая на карету, которая стопроцентно была из каретного двора императора, слишком дорогая на вид.

– Да-да, конечно.

Наконец мы вчетвером, даже полковник со своей саблей уместился довольно комфортно, выехали со двора и, трясясь по брусчатке, направились в неизвестном направлении. Я и вправду не знал куда, шторы были закрыты.

«Удивительная выдержка у человека, знает, откуда мы, а ничего не спрашивает!» – уважительно подумал я о полковнике.

Ехали мы почти час, постоянные повороты не давали определиться, куда мы едем, но меня это особо не волновало. Как привезли, так и отвезут обратно. Главное, чтобы план сработал и государь адекватно встретил потомков.

В отличие от меня, профессор не мог успокоиться – его мучил зуд ученого. И хотя он не был историком, сдавал только общее направление, но обладал хорошей памятью и действительно помогал делать курсовую другу об этих временах. Так вот, видя исторических персонажей, он аж подпрыгивал от нетерпения что-то спросить. Хотя, может быть, виной тому была дорога, меня тоже подбрасывало.

Наконец мы остановились, и полковник прервал затянувшееся молчание:

– Приехали. Прошу вас, господа, следовать за мной. – После чего первым вышел из кареты.

Карета остановилась прямо у больших двустворчатых дверей, так что нам пришлось сделать всего два шага, чтобы войти через открытые двери в большое помещение, где лакей принял шляпу профессора и легкую накидку. Адмирал с полковником только сняли… нечто, что они носили на головах, и, держа головные уборы в руках, прошествовали в следующее помещение. А вот там нас встретила охрана, причем сразу было видно, что хлеб они едят не зря, нас быстро обыскали, извлекли у меня штык-нож из наплечных ножен, и на этом обыск закончился. Почему-то в сумку профессора они заглянули только мельком и, увидев, что там только бумаги, закрыли ее.

«Зря хвалил!» – подумал я.

– Прошу за мной, господа, – указал нам на дверь полковник и прошел в следующее помещение с шестью дверями. Подойдя к тем, где стояли двое гвардейцев, он что-то сказал, те мгновенно вытянулись и застыли.

Самостоятельно открыв дверь, полковник вошел, и мы с замыкающим нашу процессию Нахимовым вошли вслед за полковником в красиво оформленное помещение.

«Черт. Хочу себе так же квартиру оформить!» – была первая мысль, как только я вошел. И только потом я осмотрелся.

Кроме меня, профессора, адмирала и полковника, в этом, я бы не сказал, что большом помещении находилось еще три человека. Один стоял у окна спиной к нам и наблюдал за чем-то, чего я со своего места не видел. Другой сидел за столом и что-то деловито писал, третий ходил взад и вперед и о чем-то усиленно думал.