Владимир Поселягин - Аномалия. Первый фронт. Второй фронт. Третий фронт (сборник)

Срочно.

Докладная № 2. Расширенная и дополненная.

Докладываю. Расследование, проведенное по заявке командира снабжения 55-го армейского корпуса майора Вольфминга, привело к неожиданным результатам.

Начальником складов майором Адлера подтвержден выход 4 июля с трофейных складов шести колонн общей численностью автотранспорта 207 единиц. Однако расследование показало, что четыре из этих шести колонн никак не могли прийти в пункт назначения. Выяснилось, что их просто никто не отправлял.

Вывод: вывоз большого количества продовольствия был организован противником на захваченной технике и с подделанными документами. Опрос дежурного офицера, унтер-офицеров и солдат, выдававших по накладным имущество с трофейных складов, дал, что ничего необычного и подозрительного в солдатах ложных колонн они не заметили. Более того, они заявили, что не в первый раз выдают им имущество со складов.

Анализ по опросу и расследованию выявил следующее: с 2 по 4 июля противник на захваченных автомашинах нашей армии и одетый строго по форме солдат и офицеров вермахта, организовал вывоз продовольствия, используя подправленные в сторону увеличения накладные 55-го армейского корпуса, которые они предположительно захватили вместе с машинами ориентировочно 1 июля. Накладные были обнаружены в бухгалтерии администрации складов. Согласно списку погрузочно-разгрузочных работ с 2 по 3 июля было вывезено до 55 % всего объема захваченного имущества. Судя по накладным, часть из них была подделана. За 2 июля склады приняли восемь транспортных колонн, причем, судя по опросу выдававших по накладным унтер-офицеров, некоторые принимались дважды. Обычное количество машин в колоннах не превышало тридцати – тридцати пяти грузовиков. На 3 июля было уже одиннадцать поддельных накладных, соответственно одиннадцать принятых колонн. Что указывает на увеличение транспорта и людей у противника. 4 июля при вывозе одна из наших транспортных колонн, следовавшая в тот же корпус, выехала вместе с противником, который также закончил загрузку, что, видимо, облегчило ее захват. Анализ показал, захват, произведенный 4 июля двух наших транспортных колонн, был завершающим в фазе вывоза продовольствия.

Более противник на складах не появлялся.

Сообщаю также, что с 3 июля начали пропадать наши войсковые колонны, следовавшие к передовой. Это как одиночные грузовики, так и небольшие пехотные части. По сообщениям некоторых комендатур, они не раз слышали пулеметно-ружейную стрельбу. Но так как огонь велся в основном из нашего оружия, особого волнения не было. Хотя патрули в сторону боя высылались. В одном случае их встретил регулировщик на одном из перекрестков и сообщил, что идет окружение небольшой части русских солдат, во второй раз патруль не вернулся. Наземные поиски ничего не дали, кроме пропажи еще двух моторизованных патрулей. В просьбе о воздушной разведке было отказано. Рапорт прилагается.

Вывод: в лесном массиве в районе 110/120 находятся русские части. Для их уничтожения охраны тыловых служб не хватит. Просьба выделить подвижные войсковые соединения для уничтожения крупной группировки противника, предположительно находящейся в лесном массиве в квадрате 110/120…»

– Это все?

– Это все черновики, товарищ полковник, еще есть доклады полевых агентов, – закопался наш штатный переводчик в бумагах, разложенных на капоте.

– Черновики? Хм, значит, рапорта уже отправлены? – задумался я.

Наша встреча с разведкой произошла на лесной дороге по пути к штабу. Со стороны мы смотрелись наверное странно, группа красноармейцев, спокойно курящая с такой же группой солдат вермахта. Офицер, как будто сошедший с немецких агитационных плакатов, высокий блондин с голубыми глазами, подтянутый, с выправкой кадрового прусского офицера времен Первой мировой, в свежей отутюженной форме, со складками, бритое лицо, без малейших признаков щетины, и советские командиры стояли у машин и спокойно обсуждали прошедший два часа назад захват курьера.

– Да мы и сами не собирались их брать, товарищ полковник, – чуть виновато пожал плечами «офицер». Старший сержант – внимание – Мюллер был из поволжских немцев, сейчас командовал взводом в разведбате капитана Меньшикова.

– Доложите более подробно, – приказал я.

– Есть.

Взвод проводил разведку местности восточнее леса в составе полного отделения на бронетранспортере и двух мотоциклах, где мы укрылись и на пересечении дороги лоб в лоб столкнулись с легковой машиной. От удара у «опеля» не только вылетело лобовое стекло, но и открылась водительская дверца. Бронетранспортер не пострадал.

Следовавший в охранении мотоцикл – ехавший почему-то сзади легковушки – успел остановится.

Дальше было дело техники. Так как разведка была не только в форме противника, но и имела документы, выдавая себя за моторизованный патруль, то, делая вид, что оказывает помощь пострадавшим в «опеле», взяла в ножи охрану и пленных в количестве двух офицеров. Один из них занимал немалую должность в службе охраны тыла немецкой армии, что тут наступала, другой был адъютантом.

– Ну понятно. Вы прихватили этого майора, адъютанта, затрофеили мотоцикл и рванули обратно. Надеюсь, следы успели замести?

– Обижаете, товарищ полковник. Легковушку в кусты затолкали, возвращались кружным путем.

– Молодцы. Смирно!

Оглядев выстроившийся строй немецких солдат, моя охрана встала в стороне, громко отблагодарив их от лица командования.

– Служим трудовому народу! – хором ответили они. Справа чуть громко щелкнуло. Сержант из особого отдела, что был закреплен за мной, убрал фотоаппарат обратно в чехол и немного смущаясь ответил на мой удивленный взгляд:

– На память, товарищ полковник. В газету.

– Ты это даже не думай. Лица разведки показывать нельзя.

– Есть.

– Лейтенант, что там еще есть? – повернулся я к своему адъютанту, которого мне вместе с охраной навязал Иванов. Он же исполнял обязанности переводчика.

– Много что есть, товарищ полковник. И про аэродром есть, и про наши дела на складах, и то, что мы позавчера батальон в ловушку загнали и уничтожили. Кстати, тут есть рапорта очевидцев, все-таки четверо смогли уйти краем озера. Много что есть, и наши дела и чужие. Не одни мы тут.

– Ну этого следовало ожидать. Окруженцев вокруг много.

– Уже нет, товарищ майор государственной безопасности, – особисты почему-то упрямо продолжали называть меня по полному званию, а не как армейцы. Вот и мой сержант от них не отставал.

– В смысле?

– За сегодняшний день ни один боец или командир к нам не вышел. Да и вчера меньше сотни на наши посты наткнулись.

– Ясно. Значит, лавочка прикрылась. Ладно, будем добывать людские ресурсы другим путем.