Владимир Поселягин - Аномалия. Первый фронт. Второй фронт. Третий фронт (сборник)

Судя по заходящему солнцу, в себя я пришел вечером.

– Санитар… – пытался крикнуть я. В землянке было жарко натоплено, и это несмотря на лето, и пить хотелось неимоверно, несмотря на все еще заложенное горло.

– Товарищ командир, не разговаривайте. Вам вредно, – услышал я и почувствовал, как мне на лоб легла маленькая девичья ладошка. Судя по тому, что она была холодной, жар у меня еще оставался.

– Попросите прийти полковника Иванова со свежими данными по части и разведданными, – не попросил, приказал я и закашлялся.

Видимо, это были последствия перенесенного заболевания в Польше в мире царя, и сейчас наступил рецидив. Через несколько секунд я снова вырубился.

Когда я в следующий раз очнулся, было утро. Рядом дремала молоденькая медсестра. Я ее сразу узнал, она была из состава санитарного поезда, который стоял на разбитых путях и не мог эвакуироваться. Мы тогда вывезли все, даже операционную. Вместе с другими медчастями, что встретились нам, был организован общий госпиталь под командованием военврача первого ранга Михаила Петровича Ветровского. После инспекции я мог узнать все палаты-землянки, что у нас были. Эту не узнал; видимо, мой приказ расширить прием ранбольных был уже исполнен. Скоро бои, будет много раненых, а у госпиталя столько палат, сколько сейчас раненых. То есть прием новых будет невозможен, просто некуда класть. Свободных мест не было. Так что утвержденный план по увеличению палат, видимо, был выполнен вовремя.

Взяв в руку прохладную девичью ладошку, разбудил медсестру.

– Иванова ко мне. Быстро. – И прежде чем она открыла рот, спросил: – Какой день?

– Двадцать второе июля, товарищ больной. Вы четыре дня были без сознания.

Это многое проясняло, но нужно было поторопиться. План, разработанный мной, должен начаться через два дня, пора выпускать ребят Меньшикова.

Через полчаса прибыл полковник Иванов с туго набитым портфелем в левой руке. За ним прошли комиссар отряда батальонный комиссар Баранов, неприметный в быту и большой человек в работе, и начальник разведки капитан Меньшиков.

– Присаживайтесь. Докладывайте.

Вошедший вслед за командирами начальник госпиталя взял мою руку и стал сверять пульс. Потом положил ладонь на лоб и спросил:

– Как вы себя чувствуете? – На командиров особого внимания он не обратил.

– Сильная слабость, боли в груди, в висках. Сухость во рту… Помогите мне приподняться.

Военврач помог мне сесть, подложив подушку под спину, и, выходя, тихо предупредил Иванова:

– Десять минут, не больше.

При выходе врач столкнулся с входящим Кучером.

– Докладывайте, товарищ полковник, – тихо попросил я Иванова.

Сейчас я узнаю, продолжает ли работать мой план. Так вовремя попавшийся нам под руку Ветров «принес» нововведения в тактику групп. Весь перехват, что делали наши радисты по действиям майора, передавался всем командирам подразделений с просьбой найти ошибки и смоделировать свою модель поведения. Многие командиры ухватились за это предложение обеими рукам, и до моей болезни среди них шли жаркие дебаты, как бы они поступили на месте майора Ветрова в той или иной ситуации. Дошло до того, что одного командира с низким уровнем… умения анализа пришлось сместить до зама, тут он неплохо проявил себя. И на его место поставить интенданта третьего ранга, который восхитил меня своими авантюрными предложениями. Думаю, тут он будет на своем месте.

– Формирование восьми мобильных групп закончено. Состав каждой группы: сто пятнадцать красноармейцев в составе трех взводов под командование командира роты. У каждого взвода две автомашины и бронетранспортер, часть как десант на танках…

– Численный и материальный состав я сам составлял и в курсе всего. Главное, все группы обеспечены согласно приказу?

– Не совсем. У второй группы из четырех танков, положенных по штату, не хватает двух, ремонтники все еще не могут взяться, запчастей у них нет. Предлагают замену из самоходного дивизиона.

– Принять. По минометам?

– Три группы доукомплектовали трофейными. Благо боеприпасов к ним у нас больше, чем к нашим минометам. У каждой группы мотоциклетный взвод из десяти машин…

В течение часа Иванов докладывал про готовности боевых групп, изредка сверяясь с бумагами.

– Хорошо. Товарищ Меньшиков, доложите последние данные по разведке…

После того как все командиры доложились, я негромко сказал:

– Думаю, что пора сообщить, почему мы все тут собрались и не пробиваемся к своим.

Командиры переглянулись.

– Да мы уже догадались, товарищ полковник. Пример майора Ветрова и формирование похожих групп навело на это.

– Хорошо, что вы догадались и проанализировали весь боевой путь майора. Жаль, конечно, что группа его была разбита, но опыт его мы переймем. Что вы помните о герое Великой Отечественной войны полковнике Давыдове?

– Партизан? – с некоторым сомнением спросил Меньшиков.

– Именно это я и имел в виду.

– Но тактика майора Ветрова?!. – начал было Иванов.

– Задача у майора была какая?

– Пробиться к своим, – несколько недоумевающе ответил полковник.

– А у нас?

– Не знаю, товарищ полковник.

– Вот когда будете знать, тогда можете меня перебивать, – несколько хмуро ответил я.

– Извините, товарищ полковник.

– Ладно… продолжим. Наша задача такая: полностью перерезать тыловые артерии, снабжающие шестую армию на нашем направлении. Удерживать отбитую территорию по мере сил. Операция называется… хм, «Ковпак». Операция начинается в три часа тридцать минут через два дня. Полковник, дайте карту. Вот эти три железнодорожных моста и вот эти восемь автомобильных нужно уничтожить в первый же день. Хочу сразу сказать, что группы должны ударить одновременно и использовать только свои силы. Группы должны сработать как часы, скрытно выйти на исходные, согласованно и по графику ударить по назначенным целям…

Командиры слушали внимательно, особенно полковник Иванов. Это большая штабная работа. Нужно просчитать каждый взвод, каждый танк, машину и самолет. То есть все перемещения и снабжение, транспортные потоки, которые где-то соединяются или наоборот расходятся, существующие коммуникации и коммуникации, которые надо создать. Препятствия для себя и для противника, каждую дорогу, посадочную площадку, каждый овраг и каждую реку учесть. Возможные трофеи обговорили особо. ГСМ, оружие, транспорт, продовольствие, снаряжение и человеческий ресурс из концлагерей. На той территории, какую я росчерком карандаша определил как будущую «партизанскую вольницу», согласно рапортам разведки, находится пять лагерей для военнопленных и восемь пересыльных пунктов. В общем, это большая тема для всех. Для особиста, старшего лейтенанта Кучера тоже настали трудные времена, всю эту территорию он должен держать от вражеских агентов только со своими людьми. Благо бывшие комендачи, пограничники и милиция составили более трехсот бойцов и находились под его общим командованием.