Владимир Поселягин - Аномалия. Первый фронт. Второй фронт. Третий фронт (сборник)

– Я говорю, Ленинград не захвачен, нам это известно из новостей, – поднял руку стоявший недалеко от трибуны рабочий. – Но ведь он прифронтовой город.

– Да, но немцы далеко, а у финнов не было столь дальнобойных пушек. А вот налеты авиации были, за четыре месяца работы я дважды был свидетелем. Оба раза финны понесли тяжелейшие потери в технике. В первый раз из тридцати самолетов вернулось только четыре, из второго – сбиты были все. Больше налеты не повторялись, – ответил инженер и продолжил: – В городе мне нравилось, танки, что мы выпускали, шли на окраину города, где принимались экипажами вновь сформированных полков или выведенных на пополнение. Рабочие, техники, слесари, сборщики – дружный и веселый коллектив. Большая часть местные, но двадцать человек, как и я, были добровольцами. Один даже финн был из Таллинна нашего мира, отличный специалист по сборке, реконструктор. Уж не знаю, как он смог пробиться. Большой любитель танков оказался. За работу и сверхплан по личному приказу наркома тяжелой промышленности товарища Доценко я был награждён личным автомобилем Горьковского автомобильного завода с дарственной табличкой на панели, и мне в личное пользование выделили земли для дачи под Ленинградом, а также выдали крупную премию. Кроме того, теперь у меня есть спецпропуск, и я могу ездить в соседний мир, как на дачу. Ну, в общем, это все, могу только сказать, что от этой поездки получил не только удовольствие, но и огромный опыт работы. Спасибо.

К микрофону вернулся директор:

– А теперь выступит мастер Трофим Еремин, он работал на Горьковском автомобильном заводе, который выпускает не только большие полноприводные грузовые автомашины и бронетранспортеры, но и легковые автомобили представительского класса.

Один за другим выступили добровольцы, после чего слово взял один из членов партии «Единый союз»:

– Товарищи! Сейчас война все еще идет у наших соседей, и немец еще силен. Многие врачи, военные и простые граждане нашей страны едут добровольцами на фронт к Сталину. Мы все помним передачи с передовой, например подвиг нашего земляка из Санкт-Петербурга врача поликлиники Игоря Егорова, который в числе добровольцев пополнил состав госпиталя Второго Украинского фронта. На медсанбат, где он служил, при прорыве вышел крупный отряд противника и начал гусеницами и огнем уничтожать раненых. Игорь Егоров не побоялся выйти вперед и закрыть своим телом палатку, в которой находились раненые. Это не остановило эсэсовцев, и Егоров погиб, однако немногие выжившие описали его подвиг. Тех немцев впоследствии нашли и осудили, поговаривают, что их даже не расстреляли, а просто сослали куда-то, что пострашнее расстрела. Наверное, на урановые рудники. Однако подвиг Игоря показывает, что не развратила еще наши характеры западная идеология и еще осталось в наших сердцах место для подвига…

– …как вы видите, идеологическая обработка граждан России продолжается полным ходом, – бубнили за кадром. – О настроении народа можно судить не только по этим кадрам, но и по кадрам, снятым на улицах Санкт-Петербурга и других крупных городов…

На этот раз в кабинете находились шесть представительных мужчин в дорогих костюмах, явно шитых на заказ, и внимательно смотрели на экран огромного телевизора. Сидели они молча, ни словом не комментируя речь диктора ЦРУ.

Один из них, с проседью на висках, шевельнулся и, подняв пульт, нажал на кнопку выключения.

– Что вы скажете, господа? – спросил он по-английски.

– Обыграли они нас, – хмуро заметил рыжеватый мужчина с одутловатым лицом. – Предательство одного из нас, ликвидация другого… Если так дальше пойдет, больше мы не сможем собраться. На меня уже два покушения было, не простил Сталин, что я натравил на него своих людей.

– Ну не думаете же вы, что он повторит эти попытки? – усмехнулся седоволосый. На него покушений пока не было.

– Раз на раз не приходится, как любил говорить наш бывший русский друг, предавший нас. Однако если Сталин думает, что на этом все, то он ошибается. Я приготовил ему неплохой сюрприз.

– Что вы имеете в виду? – поинтересовался третий участник встречи.

– На этот раз я не допущу ошибки, и вы все узнаете после акции, – зло оскалился рыжий.

– Это смешно, – сказал пятый. – С обвалом вашего доллара у вас самый настоящий кризис, и вылезти вы из него самостоятельно уже не сможете. Сейчас самая стойкая валюта – это евро, российский рубль и, как ни странно, выкидываемый на мировой рынок большими партиями советский рубль. Один советский рубль на данный момент уже стоит восемнадцать ваших хваленых долларов, и он твердо поддерживается сталинским золотом, в отличие от вашего доллара…

Что он имел в виду, остальные понять не успели, так как с грохотом упала дверь, и в кабинет начали врываться одетые в черное спецназовцы. Только сейчас можно было расслышать интенсивную стрельбу снаружи. В руках спецназовцев забились автоматы, выплевывая потоки пуль. Пока подчиненные перезаряжались, старший обошел тела, сделав двум присутствующим контроль, после чего повернулся к одному из спецназовцев:

– Уходим, пока здесь не появилась венская полиция.

Через секунду разгромленный кабинет опустел, разведка Израиля выполнила свое обещание согласно договору с советской стороной. Главари противодействующих сторон были уничтожены. Теперь, согласно договоренности, десятки тысяч евреев и диссидентов могли эмигрировать из Советского Союза в Израиль.

Правда, впоследствии выяснилось, что большая часть из них почему-то категорически отказалась покидать историческую родину. Официальные представители Израиля, которым был дан доступ в Союз, в сопровождении сотрудников ГБ ездили по городам и буквально уговаривали их на переселение. Уговорить удалось немногих. Однако были и такие, которые уезжали целыми семьями.

Утром меня разбудил будильник. Хмуро хлопнув по кнопке отключения, я покосился на пустую половину кровати и, широко зевнув, не вставая сделал пару разминочных движений, разгоняя кровь. Сходив в туалет и умывшись, прошел в детскую и чмокнул жену, качающую на руках сына, в макушку.

– Здравствуй, родная. Привет, мой хороший.

– Не дыши на ребенка перегаром, – прикрыла собой ребенка Аля.

– Ребенок должен знать все мужские запахи.

– Иди завтракай, тревожный чемоданчик у входа, – хитро увела разговор в сторону Аля.

– Хорошо, солнышко. Мама звонила?

– Нет, мы с ней еще вчера вечером пообщались. Сегодня ее не будет, а завтра она на целый день придет нянчиться, я как раз успею некоторые дела закончить, – пояснила Аля. Оставив ее укачивать сына – тот никак не хотел засыпать, – я прошел на кухню и, налив себе чая, сел завтракать.